Наследник пепла. Книга II (СИ) - Борзых М. - Страница 36

— А где это? — с явной досадой проговорил Костя. — В главном корпусе?

— Да, главный корпус, третий этаж, бывший кабинет психолога академии, — ответил Мартынов. — А преподавателя зовут Путилин Аркадий Иванович. И это, — комендант прикрыл глаза, — будьте с ним поаккуратнее, на всякий случай.

Так вместо спортзала друзья отправились в общий корпус к новому преподавателю. Погода стояла чудесная, хотелось гулять и вдыхать прозрачный тёплый воздух в компании щебечущих девиц, а не идти в душный кабинет к неизвестному преподавателю.

Немного проблуждав по коридорам главного корпуса, они отыскали нужную дверь, с табличкой, написанной пока от руки: «Путилин А. И.». Костя постучал в дверь, надеясь, что им сейчас никто не откроет и они пойдут по своим делам. Но изнутри донёсся твёрдый и даже слегка грубоватый голос:

— Входите.

Курсанты вошли. Первое впечатление Кости было такое, что перед ними сидел самый настоящий волчара, только в пиджаке и брюках. Цепкие глаза нового преподавателя буквально вывернули обоих наизнанку за считанные секунды. Он их уже просчитал и сложил о них своё мнение.

«Менталист? — подумал на это Жердев. — Да нет, вроде непохоже. Но очень непростой человек».

— Здравствуйте, — проговорил преподаватель. — Меня зовут Аркадий Иванович Путилин, я буду вести у вас такой предмет, как «Основы концентрации и медитации». Плюс ещё кое-какие дисциплины. Вы, как я понимаю, Жердев и Добромыслов, — он косо глянул на свой стол в раскрытые дела. — Что ж, проходите. Присаживаться, правда, некуда пока.

Весь кабинет был завален делами студентов. Судя по всему, психолог, который тут работал раньше, ушёл, не забрав ничего. И сейчас новому преподавателю приходилось разбираться с делами в пыльном кабинете. Хотя бы окно приоткрыл, и то — ладно. А так вся обстановка ограничивалась столом, стулом и шкафами с бумагами. Два других стула, которые предназначались для посетителей тоже были завалены папками.

— Простите, — сказал Костя. — Но чем мы можем вам помочь?

— Помочь? — переспросил Аркадий Иванович, и в его глазах промелькнуло подобие насмешки. — Пожалуй, ничем.

— Зачем же вы нас тогда искали? — поинтересовался Тагай.

— Да вот, видите ли, — Путилин вышел из-за стола и встал в метре от ребят, — не далее как час назад на ваш факультет являлся представитель Тайного Сыска и требовал ваши головы для повторного допроса. Пока, — он сделал ударение на этом слове, — головы вместе с туловищами. А причиной тому стало нарушение вами подписки о невыезде из столицы. Как вы понимаете, Иван Васильевич Бутурлин сейчас очень занят, поэтому разобраться в ситуации поручили мне.

Костя почувствовал, как холодеют у него руки, а лицо, наоборот, наливается жаром. Так происходило всегда, когда его ловили на какой-нибудь шалости или проступке. Впрочем, нарушение подписки о невыезде — довольно серьёзная вещь. За неё могут и упечь в каземат.

Они с Тагаем переглянулись, и Жердев понял, что у его друга сходные мысли. И ведь сейчас ничего не поможет. Не сбежишь, не оправдаешься. Факт был, и факт этот стал известен. Жердев кивнул Добромыслову, подразумевая, что надо говорить правду, и только так они смогут получить хоть какое-то снисхождение.

Путилин с удовольствием наблюдал за немой сценой. Ему, кажется, доставляло наслаждение видеть, как курсанты пытаются сообразить, что делать дальше. Он выждал пару минут, чтобы осознание сказанного им пришло в полной мере, после чего продолжил.

— Как вы понимаете, с Тайным Сыском шутки плохи. Если уж они вычислили, что вы нарушили закон, то просто так не отстанут, — всё это он говорил тоном, выражающим даже сострадание по отношению к ребятам. — Мне вот только одно непонятно, вы что, не понимали, какие могут быть последствия?

— Понимали, — Костя склонил голову, но исподлобья продолжал сверлить взглядом нового преподавателя. — Но надеялись, что их не будет.

— Какие удивительные люди! — Путилин театрально всплеснул руками и уставился в потолок, словно собирался получить некий ответ свыше. — Надеялись, что их не будет! — теперь он снова стал серьёзным и переводил суровый взгляд с Кости на Тагая и обратно. — Вы мне лучше вот что скажите: какого хрена вас вообще в Челябинск понесло? Шашлыков на природе пожрать захотелось? Искупаться? Я просто не понимаю, что можно делать в Челябинске такого, что нельзя делать в Екатеринбурге⁈

— Это полностью моя вина, — ответил Тагай. — Были семейные проблемы, пришлось срочно решать.

— Можно узнать, какие именно? — поинтересовался Путилин, слегка наклонив голову, но Тагай молчал, тогда преподаватель добавил: — Послушайте, не думайте, что я вам враг. Это не так. От Тайного Сыска я вас пока уберёг, сказал, что тут в карцер посадим, чтобы неповадно было бегать. Но мне нужно знать, что именно вас заставило нарушить подписку о невыезде. Исходя из этого, я уже буду принимать дальнейшие меры по поводу вас.

— Мне пришло известие из дома о банкротстве, — нехотя проговорил Тагай. — Необходимо было ехать, так как отец едва не покончил жизнь самоубийством, — в глазах Путилина разгорался интерес. — Так что вот, ездили мозги вправлять, так это можно описать.

— И как, вправили? — спросил Аркадий Иванович.

— Хотелось бы верить, — ответил Добромыслов.

— Ну хорошо, — голос преподавателя заметно смягчился. — Семья — дело понятное и уважаемое. Но, как вы понимаете, карцера это не отменяет. Где, кстати, ваш третий умирающий герой? Вернулся?

Костя понял, что у него отлегло. Карцер — это, конечно, не самое лучшее место на свете, но по сравнению с тем, что их могло ждать в застенках Тайного Сыска после бесконечных допросов, это так — временные неприятности.

Они с Тагаем снова переглянулись и синхронно покачали головами.

— Нет, — ответил Жердев. — Известий от Виктора пока не поступало.

— Ну что ж, — констатировал Путилин. — Тогда значит, вы пока отправляетесь в карцер на два дня, а потом и фон Адена награда дождётся. Пойдёмте, я вас провожу.

Аркви достал странный артефакт, чем-то похожий на крохотную шкатулку из цельного камня, и провёл по нему большими пальцами обеих рук. И вдруг передо мной возник Резвый.

— Ах вот как ты их прятал! — я готов был себя по лбу ударить. — А я-то думал, что нашёптывал, где им нужно быть, и они сами… Хотя в последний раз…

Я понял, что, если бы чуть-чуть задумался, то понял, что есть какое-то специальное приспособление для того, чтобы туда «прятать» коней.

— А чего нам нашёптывать-то? — возмутился Резвый. — С нами и нормально говорить можно.

Тут-то у меня челюсть немного и отпала. Я даже слегка себя ущипнул, чтобы понять, что у меня нет слуховых галлюцинаций.

— Ты что, говорящий, что ли? — зачем-то решил уточнить я, хотя и так всё уже было ясно.

За спиной Резвого тихонечко хихикал Аркви, видимо довольный тем, как смог меня разыграть.

— Я⁈ — тоном оскорблённой добродетели переспросил Резвый, после чего совершенно по-лошадиному фыркнул. — Я всегда умел. Это ты — дитятко позднее, ни говорить, ни понимать не могло. Ну хоть теперь заговорило, — он снова фыркнул, но теперь явно радуясь, что удачно пошутил.

Только теперь я понял, что разговаривает он со мной телепатически. Поэтому тоже решил попробовать разговаривать, не открывая рта.

«То есть мы с тобой теперь сможем общаться? — проговорил я в сознании, обращаясь к коню. — И на любом расстоянии? Это потому что в моих татуировках содержится кровь демонов?»

«Да, мой господин, — ответил Резвый, причём, на этот раз вроде бы без сарказма. — Благодаря великой крови мы можем разговаривать».

С этими словами он согнул передние ноги в коленях и глубоко поклонился мне.

«Ну нихрена себе, — подумал я. — Заслужил такое уважение!»

Но, как оказалось, думать теперь надо было не так громко, потому что к Резвому мгновенно вернулась его язвительная манера общаться.

«Ага-ага, — сказал он. — Заслужил, конечно. Только скажи, у тебя-то макушка не чешется?»