Абордаж (СИ) - Чук Павел - Страница 12

— Соня, у тебя способности к языкам, но это ты и сама знаешь, — говорила пожилая женщина, работавшая в учреждении медсестрой, — а когда нас закроют, то ты сама наверно понимаешь, возможности получить хорошее образование и поступить в достойный ВУЗ у тебя не будет, вот мы с Александром Сергеевичем и приняли решение удочерить тебя.

— Самостоятельно приняли решение? — гормоны бурлили. Шестнадцать лет как-никак, но Сонечка умная девушка и многое понимала, да и обучали в интернате по совсем отличной от общепринятой программы обучения. Так что сразу поняла, когда пытаются обманывать или не досказывают главного.

— Нет, не сами, — после непродолжительной паузы, ответил новоявленный отец, — я рад, что ты не только сменила фамилию, взяв нашу, но и отчество. Так будет проще в дальнейшем. Все документы о твоём удочерении вчера сгорели. Теперь у тебя новый паспорт, свидетельство о рождении и новая жизнь.

Шли годы. Новикова Софья Александровна с золотой медалью окончила спецшколу с углубленным изучением иностранных языков, куда без труда её устроили новоявленные родители. Поступила в МГИМО на факультет «Перевод, лингвострановедение и межкультурная коммуникация», но ей этого оказалось мало. Она взялась самостоятельно изучать дополнительные языки и к концу обучения в совершенстве владела двенадцатью языками романо-германской группы, тремя языками и диалектами японо-рюкюской языковой семьи и пятью языками семитской группы. Обучение ей давалось легко. Стоило всего-то несколько дней поговорить с носителем языка, а потом самостоятельно поработать над произношением, заучить слова и фразы, и буквально через месяц она могла спокойно, на бытовом уровне, сносно изъясняться с носителем языка, и тот, не зная, что перед ним не уроженец его родной страны, с трудом верил этому.

Софья часто задумывалась, почему языки ей даются с недоступной для других лёгкостью и пришла к выводу, что всё благодаря хорошей памяти и слуху. Она слышала интонации, чувствовала оттенки произношения и запоминала их, самостоятельно нарабатывая мышечную память речевого аппарата, а словарный запас и построение фраз она заучивала несколько раз пролистав учебник со словарём.

Трудный экзамен ей пришлось сдать, когда в убежище, что располагалось в окрестностях Казани, среди укрываемых появились анторсы. Раса, с которой буквально несколько месяцев назад началась война, теперь объединились, став союзниками. Но дело в том, что к женщинам, если те не занимают высокий пост или не принадлежат к прославленной семье, у гордых анторсов пренебрежительно-прохладное отношение. В этом она убедилась при первой встрече, когда при ней просто отказались говорить, а она надеялась, уверовав в свои способности, что если не с первого раза, то со второго уловит особенности произношения языка инопланетян. Пришлось менять план и изучать язык по звукозаписям, но запись на то и запись с неизбежными искажениями и практически полном отсутствии полутонов в речи, а отсутствие учебника с правилами построения речи совсем было поставило её в тупик. Но ей повезло, она не знала, как радоваться, когда ей передали составленный кем-то разговорник — потрёпанную малоформатную книжечку, распечатанную на стандартном формате А4 сложенную и сшитую пополам. На трое суток она погрузилась в изучение слов и сама, пусть и не идеально, но разобралась с особенностью языка анторсов. И когда в один из дней она присутствовала во время переговоров, сразу поразив беглым знанием языка, на неё анторсы уже смотрели совсем иным взглядом. Она ловила на себе не только взгляды удивления, но и заинтересованности, свойственные противоположному полу.

— Как ты? Всё нормально? — из воспоминаний и размышлений вывел знакомый голос Дмитрия Сергеевича — последнего из оставшихся в живых из той самой группы диппредставителей, с которой она следовала домой из долгосрочной командировки в Японию.

— Всё хорошо. Устала очень.

— Все устали. Я сам двое суток считай не спал.

— Куда мы едем, известно?

— Куда-то под Тюмень, но точно никто не говорит даже мне.

— Это сколько ехать?

— Сказали, если всё хорошо, то четверо суток. Так что выспаться успеем.

— А наши ребята, как?

— Точно не знаю. Но несколько групп вернулось без потерь, но с ранеными. Их в голову состава определили. Вроде три первых вагона санитарных.

— Так много раненых?

— Много, — покачал головой Дмитрий Сергеевич. В силу опыта и врождённых организационных способностей он — дипломат со стажем занимался взаимодействием с анторсами. Утрясал мелкие неурядицы, изредка непонимание, в общем, крутился в родной среде, когда необходимо находить компромисс, казалось бы, в безвыходной ситуации. — Но как понял, задачу выполнили.

— Так к нам действительно идёт помощь?

— Идёт. И это уже не просто домыслы, а факт. Я разговаривал с теми, кто вернулся с поверхности, так они говорили, что на малых орбитах шёл бой. Высаживается десант. Кстати, некоторые из числа десанта — земляне. Почти всех удалось укрыть в убежище.

— Да? — не скрывая эмоций, удивилась София.

— Сам удивился, но не верить коменданту у меня оснований нет.

— Их много?

— Точно не могу сказать.

— А почему нас тогда эвакуируют, мы же здесь обустроились, привыкли. Места, как знаю, свободного достаточно.

— Я задавал этот вопрос коменданту. И ответ мне показался логичным. Все выходы на поверхность засвечены, а вычислить где находится основное убежище для шнахассов не составит труда, да и залегание, как он мне сказал этого убежища недостаточно глубокое. Вот и поступил приказ перебазироваться всем личным составом в другое место.

— Понятно, — протянула София.

— Смотрю, ты уже зеваешь. Давай, ляг отдохни. Или может чай сначала попьём? У меня печенье овсяное есть.

Тут дверь купе открылась и внутрь вошли двое.

— Добрый вечер, нас к вам определили. Разрешите войти?

— Добрый, проходите.

— Я — Серый, а это мой напарник — Шуруп, — засовывая в багажное отделение объёмный рюкзак, представлялся молодой человек до тридцати лет в полевой форме со знаками различия «Капитан». Его провожатый чем-то был внешне похож на него, только едва заметно полноват и знаки различия соответствовали званию «Старший лейтенант». — Всё верно, мы — братья. Я на год старше, а он, соответственно, на год младше. Да, не смотрите на меня так и разу не было, как нас рядом видели, чтобы не задавали такой вопрос. Так что ответил сразу.

— Вы с поверхности вернулись? — задала вопрос Соня.

— Не совсем. Мы обеспечивали выход и прикрытие, но в операции напрямую не учувствовали. Я — РЭБовец, а мой брат удалённый разведчик — птичек запускал.

В дверь постучали.

— Открыто, — ответил Дмитрий Сергеевич.

— Софья Александровна, можно вас. Нужна ваша помощь, — обеспокоенно произнёс проводник.

— Что случилось?

— Звонил комендант поезда, вас просят пройти в первый вагон…

Глава 7

Идя по вагонам состава, Соня ловила на себе заинтересованные и иногда удивлённые взгляды. Высокая, стройная девушка в гражданском строгом костюме выглядела белой вороной среди сплошь и рядом солдат и офицеров. Даже изредка попадавшиеся на пути женщины провожали её завистливым взглядом. Много раз ей предлагали сменить гражданскую одежду, но она отказывалась, зная, что именно контраст с окружением делает её заметнее, выделяет из общей массы, а уж подтвердить свою исключительность она могла. Не зря долгие годы работала над собой, брала уроки актёрского мастерства, но самое главное — учила языки. И именно это — знание языков, умение легко сходиться с новыми собеседниками оценили в МИДе, куда только что окончившую высшее учебное заведение девушку сразу пригласили работать и не куда-нибудь, а на самый ответственный участок. Несколько лет она провела в Китае, затем в Японии, а потом… Потом оказалась убежище, где её знания и навыки пригодились.