Про людей и ямадутов (СИ) - Косминов Алексей - Страница 51

Полковнику Скворцову, как оказалось, приглянулся оздоровительный комплекс Дагомыс. Стометровая громада здания располагалась в 15 км от центра Сочи и от глаз Бояринова. То, что союзник настолько удалился, говорило о многом. О недоверии прежде всего. И о возможном предательстве в частности. Скворцов был опасным человеком и то, что он быстро согласился с планом Бояринова выйти из объединения сил Туапсинского и Сочинского районов, сразу насторожило полковника. План был силовым и вероломным по отношению ко вчерашним соратникам и тем не менее руководитель Росгвардейцев принял его спокойно и уверенно, словно ждал подобного развития событий.

С одной стороны, с чего бы настораживаться? Ведь доводы Бояринова были вполне убедительными. Генерал Михеев, возглавивший сводную бригаду, собранную им из остатков военных частей в Туапсинском районе, предложил объединиться в альянс на условиях полного подчинения ему всех примыкающих формирований. Человек немолодой, весьма аскетичной закалки советского офицера, полученной в различных регионах страны и горячих точках, Михеев явно собирался продолжить поддерживать этот суровый дух армии в новом альянсе. И значит какие бы перспективы не открывало перед людьми с оружием новое время, старый генерал не заметил бы их и продолжил нести службу с подчинением Верховному главнокомандующему. И, видимо, тот факт, что приказы из Москвы не поступали уже более месяца, не заставили усомнился Михеева в выбранном курсе.

А Герман Леонидович Бояринов видел в новых обстоятельствах новые, великолепные возможности. Видел, что новое время наделяет его силой и возможностями навести порядок и установить справедливость. Действия, которые нужны для наведения порядка были ему очевидны и без командования. Всякие коммерцы, дельцы и бандиты, снимавшие сливки жизни и пившие кровь простых работяг, должны теперь уступить место на вершине пирамиды людям которые действительно достойны быть наверху, тем кто имеет реальную силу и может теперь эту силу применить. Не для того что бы разбойничать и прожигать жизнь, а что бы управлять честно и справедливо. Заботится о хороших людях и наказывать плохих. Чтобы разобраться кто есть кто ему, Герману Леонидовичу, опять же, хватит своего ума и жизненного опыта. Правильно распорядится благами, которые уступят ему бывшие хозяева жизни, тоже. Выполнять сумасшедшие приказы старика, замершего на своей ступени эволюции, жить на казарменном положении и уступать власть он не станет.

Вот такие мысли были изложены им полковнику Соловьёву через две недели после вступления в альянс, с предложением скинуть мало интересное ярмо и поделить власть и влияние в регионе поровну. Но после полного уничтожения влияния власти Михеева. Предложение и план Скворцову понравились, и он согласился действовать сообща.

Теперь после захвата Адлера, Хосты и Сочи, когда Скворцов, согласно плану, должен был распределить свои силы в определённых точках, он вдруг начал уклонятся от этого под разными благовидными предлогами. Командир «краповиков» словно избегал растягивать свои силы по региону и концентрировал их в два мощных кулака. Много техники и бойцов осталось в Красной поляне на базе гвардейцев, якобы доводя бронемашины до ума. Значительная часть краповых беретов переместилась в Дагомыс, и не спешили заканчивать с некими организационными вопросами. Сам Большой Сочи и Адлер занимали силы Бояринова, но покоя это не приносило. План предполагал чёткие совместные действия, но после зачистки Адлера, Сочи и Туапсе от сил альянса, Скворцов вёл себя так, словно играл в свою игру. Значит, понимал Бояринов, никакой дружбы у них не получится. Сейчас он со своими людьми находился между двумя группировками Росгвардейцев. И, похоже, в ближайшее время стоит ожидать ударов с их стороны. Если Скворцов задумал подляну, а всё указывало на этот вариант, то оставшиеся в Красной поляне силы наверняка попытаются взять Адлер с его аэропортом, а по Сочи ударят те, кто сейчас перегруппировываются в посёлке Дагомыс.

Расклад сил был примерно равным. Полк Бояринова принадлежал к федеральной службе охраны и именно охране и обороне объектов и был обучен его личный состав. Силы Росгвардии среди прочего были неплохо заточены на задачи антитеррора, а значит операции по зачистке и штурму были им не в новинку. На сочетание этого функционала строились планы Бояринова по захвату контроля в регионе. Но вот что-то он не учёл. Подготовленность бойцов Скворцова он пока не мог оценить. Ведь хотя они и взяли все городские опорники без потерь, это не был полноценный бой, а всего лишь военная хитрость. Бойцов альянса выбивали со спины, а пускали их туда, за спину, как боевых товарищей, не догадываясь о истинных намерениях.

В общем, стоило срочно подготовится к встрече, и Бояринов уже раздавал распоряжения.

Дорогу на подступах к Адлеру со стороны Красной поляны обильно заминировали на управляемый дистанционный подрыв в нескольких местах. Пулемётные расчёты пристреляли оружие к этим участкам. Оборону подступов к городу на его окраинах организовали в два эшелона. Наладили караульную службу. Для усиления блокпостов на границе с Абхазией, которая была практически сразу на выезде из Адлера, Бояринов приказал снять охрану с аэропорта, оставив пару постов для наблюдения. Было крайне маловероятным, что кто предпримет атаку на этот объект с моря, а другие направления требовалось прикрыть более надёжно.

Батумское шоссе, ведущее от Дагомыса к Сочи так же перегородили лабиринтами бетонных блоков, установили на обочинах фугасы и соорудили пулемётные гнёзда в удобных для ведения огня местах.

В обеих городах система патрулей грамотно охватывала вниманием все ключевые объекты и дорожные развязки и в случае тревоги могла указать в радиоэфире на опасный участок и вызвать туда усиление.

И всё же Бояринов был раздосадован. Да, сейчас он всё сделал правильно. Вовремя вычислил и просчитал предателя и быстро развернул эффективную оборону. В его руках был крупный регион с промзонами, аэропортом и морским портом. Но не удалось взять Туапсе с его нефтью. Это было плохо. Однако, не в пример доверчивым членам альянса, он был жив, сохранил людей, влияние и был готов к бою, а значит всё ещё можно было изменить.

………………………………………………………………………………………………………………………………

— Гриша, тебе нужно быть максимально убедительным, — Алексей Скворцов внимательно смотрел на капитана Филинова, — понимаешь?

— Конечно понимаю, командир, — ответил Филинов, улыбнувшись,- от этого же зависит моя жизнь. Но мы же и не с пустыми руками придём, думаю это будет аргумент в нашу пользу.

— Да, инфа, ценная, надеюсь Михеев клюнет и заинтересуется. Давайте тогда, выдвигайтесь. Сколько людей берёшь?

— Троих, что бы в машине тесно нам не было.

— Не мало?

— Да зачем нам больше то, заброшенный аэродром осмотреть? Ну и Михеева большой группой настораживать не хочу.

— Ну да, это верно. Но ты, если разговор у вас получится тёплым, попроси себе людей в усиление. Общее же дело будет делаться.

— Да, командир, хорошо. Попрошу.

Полковник Скворцов, был убежден, что всё что можно было узнать о людях, он узнал ещё в молодые годы службы в следственном комитете. Занимаясь рутинными, в понимании коллег, делами он, столкнувшись с человеческой злостью, завистью, коварством и жестокостью, сперва испытывал затяжной стресс, потом опустошение. После нервная система оправилась, подстроилась и приняла реалии этого мира. Более убийцы, насильники, растлители и прочие чудовища в человеческом облике не вызывали у него ни шока, ни трепета. Он уже был сильным, морально устойчивым и имел опыт личного физического устранения разного рода злодеев.

Однако эта закалка дала и другой эффект. Людей в большинстве случаев он воспринимал либо как тех, кто уже превратился в какого-то рода демона, либо ещё нет. Не превратился лишь потому что не было повода. Хитросплетения карьерного пути укрепили его во мнении: что бы жить среди волков и тем более управлять ими, нужно иметь самые крепкие в стае зубы и всегда быть настороже. Управлял Скворцов жестко и эффективно. Решения принимал быстро и продуманно. Капитан Филинов ценил эти качества в командире, и предпочитал не сомневаться в правильности его решений, а командир ценил в Филинове преданность и бойцовские качества.