Про людей и ямадутов (СИ) - Косминов Алексей - Страница 5

Когда вслед за СВО на Украине по всей планете начали вспыхивать локальные конфликты, это сперва казалось нормальным. Люди словно ждали начала большой войны, как сигнала, что бы в своей стране или регионе начать разборки, дележ и передел. На каждом континенте, в большинстве крупных городов начались выступления против действующих правительств. Очень быстро они превращались в вооруженные мятежи. И все бы ничего. Бывало такое уже в истории. Ну не так часто и густо, но все-таки… И ведь всегда правительства справлялись с этими бунтами раньше или позже. Иногда силами полиции, иногда с привлечением армий, иногда обращаясь за помощью к союзным странам. И только в странах 3-го мир такие выступления обычно приводили к смене лидера или режима. Но теперь все происходило иначе.

Уровень организации всех восстаний был настолько высок и эффективен, что президенты, генеральные секретари, премьер-министры и прочие сыпались один за другим, уступая места каким-то темным лошадкам.

Штаты, Европу, Китай и даже Россию сотрясали удары террора и региональных восстаний. Страны с развитыми системами управления и государственными институтами переставали существовать как единые государства. Их властные структуры не могли справится с многоочаговой инфекцией вооруженных бунтов. На территориях погибших стран появлялись новые феодалы, объявляющие о своих правах на территории и власть.

ООН и прочие общемировые структуры пропали из жизни и информационного пространства, словно их никогда и не было.

Как ни странно, ядерная угроза так и осталась всего лишь угрозой. Видимо от того, что у каждой державы, обладающей красной кнопкой, внутренний враг отнимал гораздо больше внимания, чем внешний. Люди по всему миру массово уничтожали друг друга, но при этом как-то вдумчиво, почти заботливо относились к инфраструктуре и всему что обеспечивало деятельность жизненно важных производств и предприятий.

Короче, ситуация была на столько мутной и непредсказуемой, что покупка дома сейчас виделась Максу довольно сомнительным вложением.

Дом, в его понимании, должен жить с хозяином, охраняться хозяином, укрепляться хозяином. Но в России хотя до сих пор и сохранялось некое единоначалие, но местные власти сейчас были довольно слабы, а потому спасение утопающего стало теперь в его стране делом рук утопающего. Максим же жил работой, потому жил где угодно, там, где требовала того его работа. Хороший дом с устроенной в нем красивой молодой бабой был бы идеальным подарком для любой шакальей стаи, которые плодились теперь по окраинам крупных городов и поселков. Делать такой подарок кому бы то ни было он не хотел, потому дом и жена пока откладывались. А вот отпуск в шикарном, хорошо охраняемом дружественной ЧВК отеле — самое оно.

Макс проснулся от звуков далеких автоматных очередей. Чуткое ухо разведчика реагировало на «стрелкотню» с безошибочностью эхолота. Через три секунды после пробуждения он уже был на ногах и понимал направление и примерную дистанцию до источника выстрелов. Через минуту, накинув легкий тактический костюм, свою привычную за последние годы одежду, он выскользнул из номера, оставив в постели безмятежно спящую красавицу.

В холле первого этажа, расслабленно болтая стояло 8 человек охраны в полной боевой выкладке. Некогда полностью выполненные из стекла стены, теперь были перекрыты тремя рядами кладки из мешков с песком. Просторное, воздушное помещение, когда-то встречавшее гостей отеля, превратилось в грамотно укрепленный блок пост. У оборудованных в кладке бойниц, несколько бойцов поглядывали на освещенные прожекторами подходы к отелю.

— Что там, Рус? Спросил Максим у стоявшего рядом со своими бойцами командира.

— Опять кипишь на той стороне трассы, спокойно ответил Руслан, чернобородый, похожий на боевого гнома, крепыш.

— Опять?

— На прошлой неделе тоже было. Парни с крыши наблюдали в «ночник». Приезжали какие-то перцы на технике и кошмарили местных жестко, с большой кровью. Они в тот раз сам поселок раскатали. Чего там взять можно было, вообще не понятно. Народ то остался те, кто победней, кому уехать некуда и себя защищать нечем.

Поселок Небуг был одним из тех мест в туапсинском районе, куда в курортный сезон съезжались тысячи отдыхающих со всех уголков страны. Поселок раскинулся по обе стороны трассы, тянущейся по берегу Черного моря от Новороссийска в Сочи. Здесь было множество небольших отелей и домиков в частном секторе, где люди с самым разным бюджетом могли провести сладкие дни летнего отпуска. Основная часть поселка, отделяемая от моря трассой, располагалась в небольшой долине у подножия покрытых лесом гор. Здесь же, у окраины поселка начиналась территория самого большого здешнего пансионата, гремящего по стране еще с советских времен — Молния Ямал.

ЧВК «Борз», возглавляемая Русланом, взяла под контроль гостиничный комплекс «Аква Вита», расположенный по другую сторону трассы, ближе к морю. Комплекс состоял из трех корпусов. Штаб-квартирой и главным форпостом обороны был самый высокий — 9 этажный корпус. Обзор с высоты позволял вести постоянный контроль за местностью, а конструктив зданий — организовать их эффективную оборону. Рус чувствовал себя здесь хорошо и уверенно. Помимо классических военных услуг, он предлагал роскошный по нынешним временам морской отдых для своих гостей. Сервис, который практически перестал существовать в условиях наступившего бардака. Большая часть объектов гостиничного отдыха на побережье была либо заброшена, либо перешла под власть не пойми кого.

Боевой путь компания Руслана начала в первый год СВО и вышла из основных действий год назад. Тогда же Рус и закрепился со своей командой здесь, добавив в «портфель» своих классических военных услуг — курортные. Макс понятия не имел куда делись прошлые владельцы комплекса и чем сейчас живет «Борз», но впечатление они создавали людей не бедствующих и вполне способных обеспечить безопасность своих клиентов, а остальное его волновало мало.

— Жратву может собрали, да баб увели, продолжил Рус описывать печальную историю поселка, там даже стрельбы особо не было.

— Черти эти людей тупо резали, подхватил рассказ один из бойцов, — парни, которые тогда наблюдение вели, говорили: согнали их всех на улицу и какой-то хер там ходил и то ли мачете, то ли саблей рубил всем подряд головы. Отморозки, короче.

— А сегодня они похоже за пансионат Ямал взялись, Руслан кивнул в сторону трассы, там народу немало укрылось, и оружие у них есть, наверное, просто так не сдадутся. Они неделю назад к нам приходили, просили боеприпасы на обмен. Но им же 12 калибр нужен, а мы такого не держим.

— Ну и чего, вы? Ничего не дали «мирняку», что ли? — изумился Макс.

— Ну чего ж мы, не люди что ли? Дали, конечно. Пару АК, два короба «пятерки» и пару «коротких» в придачу. Они может потому только сейчас и отмахиваются. Вон, слышишь?

Макс слышал. Заполошной стрельбы не было. Редкие, короткие очереди перемежались хлопками пистолетных выстрелов и контрастными раскатами двенадцатого калибра.

— Впрягаться не будете? — он испытующе взглянул на ЧВКшника.

— У нас, друг, совсем иные задачи. Да и не спасти всех. Мир на ушах стоит.

Максим понимал его. Мир действительно стоял на ушах. Понимания полной картины не было ни у кого. В той же Европе, насколько ему было известно, вообще царил полный мрак: ни государств, ни законов. У нас тут вроде и власть есть пока, но в нее, скорее больше веришь, чем видишь. Вот они тут, на юге, в ста километрах от Краснодара — краевого центра, где вроде и закон и порядок, но какие-то черти режут «мирняк», как баранов. И он и парни из ЧВК и эти люди в санатории знают, что спасать их уже никто не придет. Ни полиция, ни ОМОН, ни армия. Поэтому Рус готов к любым неожиданным развитиям ситуации, в том числе к дефициту еды, боеприпасов и бойцов. Вступать в бой с неизвестным противником, нести потери, тратить БК ради обреченных — не их работа и не их стиль. Все просто и ясно.

Однако принять такой порядок вещей, при всей его очевидности, Максу никогда не удавалось. Весь взрослый период его жизни учил сержанта прагматичности. Военная профессия учила здравому, выверенному выбору вариантов и решений, вплоть до цинизма. Однако, оказалось, что гораздо крепче в сознании укрепились совсем другие принципы. Те принципы, о которых рассказал на уроках литературы немолодой учитель в том поселке, где Макс родился. Те законы, которые вкладывал в еще бесхитростные мальчишеские души тренер в первой секции самбо.