Про людей и ямадутов (СИ) - Косминов Алексей - Страница 102

— Доложи… Клим, доложи обстановку, — преодолевая шум и боль в голове, выговорил Чингиз.

— Обстановка такая: По заданию вмазали крупным калибром. Разрушена центральная часть. Снаружи позиции обстреливают из миномётов, 120 мм, похоже. Бьют очень точно и быстро. Два наших танка, видать, сгорели, один прям с дежурным экипажем.

— Угу… Что с потерями? По кому из стрелковки бьют? — Чингиз встал на ноги, оглядывая коридор. Бойцы по-прежнему стояли вдоль стен, выжидательно поглядывая на командира. Вдруг к офицерам оказался, не замеченный сразу ротным командиром, губернатор.

— Так, ребята много разговоров. Про потери потом побеседуете, — жестко и требовательно заговорил он, — сейчас нам нужно срочно провести эвакуацию.

На говорившего медленно развернулись всё, кто стоял рядом. Чингиз уставился на губернатора, словно увидел того в первый раз. Затем, слегка наклонил голову вбок, как будто хотел рассмотреть что-то у VIP персоны за ухом.

— Идёт военная операция, — проговорил он, тяжело ворочая словами будто тяжёлыми камнями, — Всеми действиями по Вашей защите командую я. После моей гибели, мой зам по бою — Филин, он сейчас там, в окопах. Ваше мнение, Семен Федорович, меня интересует исключительно в виде ответов на мои вопросы.

— Это бунт? — с лёгкой улыбкой человека, знающего и умеющего много больше окружающих его людей, поинтересовался губернатор и посмотрел с интересом на стоящих слева и справа бойцов.

Семен Федорович, обладавший средним ростом и телосложением сейчас, облачённый в кевларовый шлем и тяжёлый бронежилет поверх тактического костюма, почти не отличался от бойцов своей охраны. На груди на трёхточечном ремне висел автоматический карабин Вепрь-12 со спаренным магазином. На спине в черных ножнах был закреплен немного изогнутый, широкий меч.

Про этот «типа меч» в роте ходило несколько слухов. От Клима Чингиз знал, что губернатор раз в неделю выезжает в сопровождении его отделения в разные точки, где его встречает молчаливая группа бойцов, человек 20 на Тиграх. Шеф пересаживается в бронемашину и уезжает на три-четыре часа. Возвращаясь к точке, Семен Федорович переходит в транспорт группы Клима. Всё это молча, без переговоров и комментариев. Только группа Клима и загадочные люди на Тиграх.

Клим говорил, что по повадкам — не армейцы. Но оружие держат уверенно. Скорее всего отставники из какой-нибудь ЧВК. Однажды командир отделения даже выдвинул версию:

— Он, походу на охоту какую-то ездит. На кого — не ясно. Но видно сам участвует. Возвращается измотанный весь. И почему-то мне кажется, что он то ли с саблей, то ли с катаной там бегает. Но кого можно напромышлять холодняком, не догадываюсь.

Чингиз не сильно задумывался над этими рассказами. Губернатор был важной шишкой, самой важной в регионе. Сам был элитой и дружил с элитой, а это могло объяснять самые странные явления в его жизни.

Однако последние пару недель ротный стал замечать в сугубо гражданском этом человеке какие-то перемены. Они общались мало, но когда делать это приходилось, взрослый и опытный Чингиз вдруг начал замечать внутри себя странные неприятные ощущения. Не сразу, но он понял, точнее признался сам себе, что ощущения эти были страхом. Необъяснимым, нерациональным и не логичным, но явным.

Сейчас, когда ротный смотрел в улыбающееся лицо с не смеющимися глазами, он снова испытал это ощущение. Но сейчас в нём кипел адреналин от близости боя, и он захотел понять и выдавить из себя причину этого страха. Вот он этот человек, источающий угрозу. Но что он может сделать более страшного чем те отвязные безумцы, кто штурмует в эту минуту его укрепрайон?

— Бунт, это когда против власти. Власть здесь сейчас — я. А Вы — моя забота. Как и те люди в траншеях, как и эти, тут в здании.

Глаза губернатора заглядывали в его глаза, и он понимал, что взгляд шефа проникает глубже и глубже, а он почти не может этому сопротивляться.

— Не нравлюсь я тебе, ротный? Вижу. Но придётся меня слушать. И здесь, и везде.

Сделав вид, что игнорирует эти слова и ищет взглядом кого-то среди бойцов, Чингиз с усилием отвёл глаза и обратился к одному из парней:

— Ребята, со мной тут был мужик такой маленький, друг мой. Видели? Он где?

— Да, был, подтвердили бойцы, он упал во время второго взрыва и вырубился. Головой приложился. Мы его вон там уложили пока.

— Хорошо, понял, -ответил Чингиз и снова посмотрел на губернатора. Он словно передохнул от его тяжёлых, тёмных глаз.

Улыбка сошла с лица Семена Федоровича. Словно теряя терпение, он шагнул к Чингизу и заговорил неожиданно низким и злым голосом.

— Слушай меня, ротный. Ты должен меня защищать, должен приказать людям провести эвакуацию.

Опять под кожей что-то зашевелилось и словно озноб пробил Чингиза. Однако тут он заметил, что бойцы Клима словно по команде сделали едва заметный шаг в сторону и развернулись так, что стволы, пока опущенные вниз, при подъеме уставились бы на губера. Он понял, что, видимо, угроза, исходящая от руководителя региона, коснулась всех. Заставила насторожиться, почувствовать, что опасно сейчас не только снаружи, но и тут, внутри. И это значило что бойцы, парни которых он сам набирал, с ним.

— У меня контракт, губернатор. Выполнять его я буду в независимости от того, нравитесь Вы мне или нет. Защищать Вас я буду всеми доступными средствами. Но делать это я буду так, как решу сам.

Взглядом без улыбки Семен Федорович снова осмотрелся по сторонам. И, конечно, заметил синхронно возникшую готовность бойцов к неожиданностям. Он опустил глаза и сделал два шага назад, как будто освобождая место для разговора этим упрямым военным.

…………………………………………………………………………………

— Чингиз, это Филин! Делай что-нибудь! Подкрепление давай! Миномёты затыкай! Северную часть траншей хуярят сто двадцатым калибром без остановки! У меня с двумя взводами нет связи!

— Слышу тебя, Филин! Сейчас всё решим! Обстановку докладывай! — рявкнул ротный в ответ заму!

В этот момент с второго этажа, где у окон-бойниц нёс боевое дежурство пятый взвод, охраняющий северное крыло, донеслись крики. Бойцы по цепочке передавали вниз, информацию для ротного:

— В районе первой траншеи взрывы! Не миномёт! «Урка» (УР-77) работает!

А по рации уже орал Филин:

— Первый и третий взвод не отвечают! На их позициях стоит дым! Дымовая, сука, завеса! По ним работают миномёты кассетами. Что там с потерями, не знаю! Танки, бля, два танка, 307 и 349, те, что северных позициях не отвечают! Здание пробито в середине до первого этажа! Есть бреши в стенах! Я на втором взводе! Готовимся, бля, к миномётному обстрелу! Личный состав по норам! На позициях только наблюдатели! Приём!

— Филин! Три вопроса! Поддержку запросил? Что остальные танки делают? Дым только на Северной части⁉ Приём!

— Да, запросил! Две роты на БМП высылают из Козульки, будут через 25 минут! Арта из Малиногорки тоже сигнал приняли! Отправили сюда дронов для понимания обстановки! Я то ничего им сказать не могу! Ни — кто⁈ Ни — где⁈ Ни — сколько⁈ Танкам дал команду выйти из капониров и маневрировать вдоль задней линии траншеи, что бы их не расхуячили минами! Дым, да только на Северной части! Приём!

Чингиз быстро прикидывал обстановку. Так, миномёты… Раз не бьют по всей линии, значит их не много. Расчётов шесть, восемь! Бьют точно, значит, недалеко. В Северной части дым и «Урка». Значит снимают минные заграждения, готовят вход для штурма. Действуют быстро и слаженно, значит губера надо выводить срочно и встречать штурм!

— Так, Клим, с шестым взводом есть связь⁉

— Да есть, говорил недавно, у них всё норм, готовы нас встретить!

— Тогда быстро выводите губернатора! Если проход вообще в хлам, давайте через наружку! Шестому взводу скажи, чтобы проверили свою часть прохода! Пусть встречают активно, а не по щелям сидят!

— Есть! Выполняю! — Клим сделал над головой знак рукой. Увидев его, всё бойцы тут же выстроились в боевой порядок.

В ядре, в середине, были щитоносцы с тяжёлыми «Вантами» и оказавшийся между ними Семен Федорович был прикрыт от пуль и осколков с четырёх направлений. Головная группа устремилась вперёд, загрохотав по гранитным плитам коридора тяжёлыми ботинками. За ними двинулось ядро и следом — тыловой дозор.