Дочь друга. Ненужные чувства - Черно Адалин - Страница 7

– Хирург, – отвечаю на автомате. – У вас тут кое-какие вещи, вам не принадлежащие. Надо бы вернуть.

– Курточка, да… Но Катя сама… забыла ее.

Я останавливаюсь, смотрю на эту Лису в упор. Врет же, глядя в глаза, врет и даже не краснеет.

– И где ее Катя забыла? – уточняю, глядя при этом уже на саму Катю, которая остановилась на входе в комнату и дальше не сдвигается ни на шаг.

– Так на вешалке, где же еще…

Эта Лиса проходит мимо Кати, задевает ее плечом. На выходе протягивает мне куртку.

– А деньги?

– Деньги?

– Ага… Бумажечки такие, которыми обычно расплачиваются в магазинах.

– Я не должна Кате денег.

– Не должна, – киваю. – Отдай ей те, которые у нее забрала.

– Забрала? – хмыкает. – Я ничего не забирала!

– Врешь!

А вот и Катя просыпается. Прекращает вести себя как амеба и вступает с Лисой в перепалку. Я не лезу, наблюдаю и страхую, хоть и так знаю, что ее несостоявшаяся подруга к ней не полезет, пока тут стою я.

– Ты у меня из кошелька достала деньги! – восклицает Катя. – И взяла за моральный ущерб, а никакого ущерба не было! Арс сам ко мне полез, вот с него и спрашивай!

– Да кому ты…

– Так, стоп! – прерываю возможную истеричную тираду. – Деньги верни, и мы уйдем. Я склонен верить Кате больше, чем тебе.

– Зря… – бурчит недовольно, но купюры из кошелька достает и протягивает Кате. – Она только с виду такая вся из себя нежная, а на самом деле – оглянуться не успеете, как к вам в трусы залезет.

Звон неожиданной пощечины заполняет комнату. Лиса отшатывается, а я, поняв, что запахло жареным, быстро подхватываю Катю за руку и веду ее на выход. Мордобоя в нашем меню сегодня не предвиделось.

– Сука! – слышу за спиной.

– От суки слышу! – кричит Катя, пытаясь вырваться из моего захвата и вернуться назад.

Выходим на лестничную площадку. Ангел Катя снова пытается вернуться, а когда не позволяю, хмурится и пытается настаивать, просит ее не трогать и рьяно рвется обратно.

– Ну уж нет… Мы за своим пришли, а не мордобой устраивать.

Подавляя слабое сопротивление, заталкиваю Катю в лифт и выталкиваю на улицу, слушая все это время такой отборный мат, что уши в трубочку сворачиваются. Все-таки воспитание отцом-следователем не прошло даром, и Катя нахваталась не лучших привычек. Впрочем, и вспыльчивость у нее от отца. Я мало с Дмитрием общался, но успел понять, что особой терпеливостью он не отличается. Удивительно, что Катя ушла в первый раз, а не бросилась на амбразуру сразу.

– Вот же… стерва! – выкрикивает уже тише, да и эпитеты для Лисы подбирает более мягкие. – Как она вообще посмела?!

Мне становится смешно. Прислонившись к капоту, жду, пока Катя успокоится. Это происходит резко. Вот она ходит туда-сюда, нервничает, возмущается, а вот вдруг останавливается, смотрит перед собой, а затем, повернувшись ко мне и поймав мой взгляд, тут же отводит глаза со словами:

– Простите.

Катенька, ко всему прочему, еще и краснеет, тяжело вздыхает и избегает взгляда на меня. Отворачивается, замечаю, как поджимает губы. Снова становится смешно от такой реакции. Минуту назад она собиралась устроить мордобой с несостоявшейся подругой, а сейчас так сильно смущается, что кажется, вот-вот провалится сквозь землю.

– Поехали? У нас еще пара дел сегодня.

– Каких? – оживляется, но все еще не хочет смотреть мне в глаза.

– Съездим, кое с кем познакомимся.

Пока не знаю, как скажу ей, что собираюсь ее сплавить на проживание Светлане Никитичне. Уверен, они друг другу понравятся и прекрасно поладят, уж куда лучше, чем мы, но все равно не знаю, как о таком сообщить, поэтому всю дорогу до дома молчу и лишь в квартире прошу Катю собрать свои вещи.

– Зачем? – смотрит на меня испуганно. – Вы меня домой отвезете?

– Не домой.

– А куда?

– Мне не очень удобно, если ты здесь останешься, поэтому я договорился со своей коллегой по работе. У нее большая трехкомнатная квартира, она живет одна и с радостью тебя приютит.

– А вам я… мешаю?

– Что-то вроде того.

– Хорошо.

Соглашается Катя на удивление быстро и уже спустя полчаса выходит из своей спальни с рюкзаком на плечах. Неловко переминается. От разъяренной фурии, которая бросалась на обидчицу с желанием как минимум выдрать ей волосы, не осталось и следа. Сейчас передо мной едва ли не божий ангел.

– Готова?

– Да.

Спускаемся вниз вместе, я завожу автомобиль и снова поражаюсь тому, что запах Кати никак не выветривается. Искупалась она там в своем парфюме, что ли?

– О твоих перепадах настроения Никитичне лучше не знать, – предупреждаю Катю сразу.

– О моих… оу… простите. Я, вообще-то, не такая, я спокойная, и подобное случается очень редко. Извините, – тараторит быстро, словно я собираюсь ее перебить.

– Нормально, Катя, со всеми случается.

– С вами тоже?

– Что?

– Ну… вам иногда тоже хочется кого-то ударить?

Я смеюсь, останавливаюсь на светофоре и, поворачиваясь к Кате, говорю совершенно искренне:

– Не иногда, не иногда…

Работая с людьми, которые находятся в стрессовой ситуации, а в хирургии другие практически не появляются, начинаешь ненавидеть чье бы то ни было общество.

– И как вы… справляетесь?

– Отрезаю от них кусочек.

Катенька в ужасе распахивает глаза и, видимо, от греха подальше замолкает.

Через пару кварталов останавливаюсь в любимой кондитерской Светланы Никитичны, чтобы купить ей торт. Выбираю тот, который ей нравится, прошу еще горячий шоколад и чай, и все это на подставку. Из кондитерской выхожу с загруженными руками, но Катя удивляет. Выбегает неожиданно из машины, забирает подставку со стаканами.

Размещаю торт на заднем сиденье, сажусь на водительское, забираю свой стакан с чаем.

– Это шоколад? – удивляется, сделав глоток.

– А что?

– Не очень люблю. Лучше кофе.

– На ночь, Катя, кофе не пьем.

– Почему это?

– Не заснешь.

– На меня не действует, – отмахивается.

– Действует, Катя. Просто организм пока молодой, справляется, но потом спасибо мне скажешь.

Она хмурится, но ничего не говорит, отворачивается к окну. А мы как раз подъезжаем к дому, в котором живет Никитична. Я был у нее один раз – на похоронах мужа год назад. Он попал в аварию вместе с сыном. Не выжил. Так что, пройдя охрану, безошибочно поднимаюсь на нужный этаж. Катя идет следом, снова осматривается, правда, уже не так восторженно, как впервые.

– Кирилл, – улыбается Никитична с порога. – А я вас ждала уже. Чай жасминовый заварила. Будете?

– Будем.

Проходим внутрь, помогаю Кате переть ее рюкзак и оставляю его у двери на кухню. Потом Никитична скажет, куда его оттащить.

– Будем знакомиться? Я Светлана Никитична, можно просто Светлана.

– Катя, – тихо отвечает моя неожиданная подопечная.

– Ну что ж, Катя. Комнату я тебе уже приготовила. У меня есть несколько правил. После десяти не гулять. Парней не приводить. Если задерживаешься – предупреждать. Все ясно?

– Я не собиралась! – начинает было, но, бросив взгляд на хмурого меня, замолкает. – Все ясно.

Так-то! Никитичне от Кати отказываться нельзя, больше таких хороших знакомых у меня нет.

Глава 9

– И где ты, Катя, учишься? – спрашивает Светлана Никитична, прищурившись.

Она слишком пристально на меня смотрит и вообще создает впечатление жутко проницательной женщины. У нас в доме живет такая соседка. Знает всех лучше других. Куда ходят, во сколько возвращаются. Она первой узнала, что у семейной пары из квартиры на пятом этаже не просто небольшой разлад в семье, а настоящая катастрофа. И она же и познакомила жену из этой квартиры с любовницей мужа.

– Я учусь на журналиста. Приехала на стажировку.

– И где стажируешься?

– У Орлова, – отвечает вместо меня Кирилл.

– У Ромки, что ли? Весело. Так вот почему ты… – говорит, глядя на Кирилла.

Она резко замолкает, поджимает губы, словно сболтнула лишнего, и поправляет до невозможного тщательно уложенные волосы, сосредотачиваясь на чашке с чаем.