Надежда Тальконы (СИ) - Корешкова Евгения - Страница 19

Во время манипуляций с пультом правый рукав чуть задрался, и стал виден шрам поперек запястья, как раз на том месте, где на левой руке расположен браслет. Единственный шрам на теле, который Надежда не стала стирать. Знак замужества по законам Тальконы. У Алланта точно такой же. И этому знаку уже больше двух лет.

Они тогда решили провести отпуск на Тальконе. Третий отпуск после вербовки. Первый они посвятили Даярде, второй — Накасте, общаясь с Тальконой путем коротких сеансов связи. Аллант тратил на эти сеансы почти весь свой заработок. Иногда удавалось поговорить за счет посольства, и они были всё-таки в курсе того, что творилось у Алланта дома. Аринду выдали замуж, и она улетела с Тальконы. На другой год женился Геранд, и во дворец пришла будущая Рэлла Тальконы. И всё это прошло мимо Алланта, не совпадая с отпусками.

А в тот год всё получилось немного сумбурно. Шетон решил задержать «ДэБи-14» на два дня для профилактики на орбитальной ремонтной базе, и экипаж отправился вниз, на планету, на десантном боте. Начальник Базы подписал приказ на отпуска, и Аллант сразу же, из диспетчерской Базы, уточнил расписание рейсов на Талькону. Картина получалась интересная: рейс через час и трое суток перерыва из-за того, что Накаста не продлила срока договора о транзите с Локмом. Получалось — или лететь прямо сейчас, без вещей, только с документами и кредитными карточками, или ждать ещё трое суток, терять попусту драгоценные дни отпуска. Решили лететь, успев прорваться на лайнер в последние минуты перед окончанием посадки.

Они оказались единственными пассажирами, у которых не было не только багажа, но и абсолютно никаких вещей. Хорошо, хоть Аллант заказал каюту класса «люкс», как всегда, не экономя на удобствах. Он предпочитал оформлять билеты сам, отбирая у Надежды документы. Она против не была.

Аллант отсутствовал на Тальконе три года, но его узнавали, ему улыбались, обслуживали с приветливым почтением, мгновенно предоставив и транспорт до дворца и эскорт сопровождения, который, впрочем, никто не заказывал.

Прямо из космопорта Аллант с Надеждой попали за празднично сервированный обеденный стол, практически не опоздав к началу какого-то торжественного приема. Здесь, кроме членов императорской семьи, находилось ещё около двух десятков парадно одетых представителей самых знатных семейств планеты.

Аллант был приятно удивлен, обнаружив, что его обычное место, слева от матери, также как и место его сестры, никто не занял. И они с Надеждой оказались напротив Геранда с его женой, женщиной весьма неприглядной внешности с мелкими, слишком тесно расположенными чертами сильно вытянутого лица, маленькими темными глазками, острым носиком и тонкогубым, похожим на щель ртом. Всё остальное приходилось на весьма пухлые щеки и тяжелый подбородок. Руки тоже были пухлыми, короткопалыми, унизанными целой коллекцией перстней.

Надежда почти физически ощутила на себе тяжелый, буквально ощупывающий ледяной взгляд. Она выдержала нужную паузу и вполне вежливо улыбнулась в ответ, сделав вид, что не заметила неприязни.

Этикет не рекомендовал в открытую выражать радость встречи, и Алланту пришлось довольствоваться только сдержанными улыбками. Надежда поздоровалась с Императорской четой незаметным для посторонних телепатическим контактом, похоже, сильно удивившем родителей Алланта. После этого она глянула на стол перед собой и пришла в тихий, едва контролируемый ужас. Расторопные слуги мгновенно сервировали стол ещё на два прибора, и целый ряд ножей и вилок абсолютно непонятного назначения лежал сейчас перед ней на белой, почти искрящейся чистотой скатерти. Вот он, шанс прилюдно опозориться! Конечно, она умела обращаться с ножом и вилкой и не стала бы лезть в общую тарелку руками, но и только…

— Аллант! — беззвучно позвала она, — спасай. Я влипла! Я не знаю, что со всем этим делать.

Аллант выручал её весь, казавшийся бесконечным обед и, так как Надежда сумела выдержать спокойно-холодноватое выражение лица, то некоторую медлительность их движений все сочли нарочитой. Но кто бы только знал, что творилось у неё в душе! Постоянный телепатический контакт с Аллантом, почти не глядя на него. Хорошо хоть от неё не требовали ведения непринужденной беседы, а то бы конец всему представлению. Одно лишь чередование неизвестных блюд способно было вывести из себя. Алланту легко! Он чувствовал себя вполне уверенно и наслаждался едой, вкус которой успел позабыть.

Хорошо, что всё на свете имеет конец. Подошла к концу и затянувшаяся пытка официального обеда. Надежда с великим облегчением поднялась из-за стола. Теперь в её памяти имелись необходимые минимальные данные, чтобы в следующий раз, даже без Алланта, не показаться абсолютной неумехой.

Геранд, с трудом сохраняя спокойствие, предписываемое ему этикетом, подошел, наконец, к брату. Они, отойдя за колонну, долго тискали друг друга в объятиях. Уезжал Аллант тощим поджарым юнцом, а теперь в плечах был, пожалуй, пошире, чем старший брат. И значительно сильнее.

Надежда, тоже в джанерской форме, стояла чуть позади, ощущая себя лишней и настолько неподходящей для дворцового общества, что очень хотела исчезнуть отсюда как можно скорее.

Аллант отпустил брата, который ещё не был уверен, все ли ребра у него целы, и спросил весьма возмущенно:

— И что же это наследник престола до сих пор не познакомил меня со своей половинкой?! Женился и молчишь?!

— Сейчас, — Геранд отошел ненадолго, чтобы вернуться с супругой.

— Шоракси — моя жена.

Аллант вежливо склонил голову.

— Ваше Достоинство, — обратился он к новой родственнице, сделав два шага назад, — это Надежда. Мы летаем вместе.

В ответ на вежливый наклон головы, Шоракси, негодуя, выдавила некое подобие дежурной улыбки. Получилось весьма неудачно. Презрение и собственная значимость с трудом маскировались под спокойствие, предписываемое этикетом.

Надежда получила возможность поближе рассмотреть будущую Рэллу Тальконы. Под роскошным бледно-голубым платьем, на которое ушло огромное количество кружев и жемчуга для отделки, скрывалась нескладная фигура. Создавалось впечатление, что Природа не очень-то старалась. Взяла длинный прямоугольник и, не затруднив себя даже намеком на талию и всё остальное, прилепила довольно тяжелый бюст. При минимальном вырезе платья, (большее позволить было нельзя из-за бледной крупнопористой нездоровой кожи,) на груди мерно колыхалось в такт быстрому дыханию затейливое бриллиантовое колье.

Шоракси была недовольна, муж оторвал её от созерцания выступления двух танцовщиц с Западного материка, специально привезенных на праздник владельцем металлургического завода.

Создавшееся напряженное молчание начинало затягиваться. Ситуацию спасла служанка, бесшумно, даже звука шагов по каменному мозаичному полу не слышно, возникшая рядом.

— Ваше Достоинство, — с поклоном обратилась она к Алланту, — Рэлла Тальконы приглашает Вас к себе. А Вашу спутницу мне поручено проводить в апартаменты Вашей сестры, чтоб она смогла отдохнуть с дороги, если не захочет остаться на празднике.

Надежда с облегчением последовала за девушкой.

Остаться одной! Это было то, что и требовалось.

Роскошь и торжественная красота отделки официальной части дворца сменилась теплым домашним уютом светлого широкого коридора жилых апартаментов. Охранники нескольких постов весьма настороженно смотрели вслед необычной посетительнице, одобряюще оценивая достоинства ее фигуры, подчеркиваемые облегающей джанерской формой, и Надежда спиной чувствовала эти взгляды, пока перед ней не открыли спасительную дверь.

В маленькой прихожей на прозрачном журнальном столике — переливчатая океанская раковина, рядом со столиком — мягкий стул. Ещё одна дверь — в уютную гостиную с пушистым ковром на полу, глубокими креслами и видеотехникой в углу, слева от большого окна с овальным верхом. Полупрозрачные шторы, перевитые широкой золотистой лентой, свисали до самого пола кружевными воздушными складками. Справа была ещё дверь. Сколько за ней было ещё комнат? Две? Три? Больше? Надежда не стала выяснять. Она села в одно из кресел и приготовилась ждать Алланта. Ждать она умела, тем более, что Аллант обещал долго не задерживаться.