Крафтер II (СИ) - Ладыгин Иван - Страница 47

— Хватит! — директор ударил кулаком по столу, и чернильница подпрыгнула, облив его рукав синей жижей. — Караваев нам заплатил! Деньги уже в банке! Ты опоздал!

Я достал из кармана контракт и помахал им перед носом идиота. На обороте красовалась моя подпись.

— Видишь эту линию? — я провёл пальцем по государственной печати. — Это граница между «твои бредни» и «моя собственность». А теперь посмотри туда. — Я кивнул на окно, за которым угадывалась фигура моего старосты. Он стоял, прислонившись спиной к одному из опустошенных грузовиков.

Директор побледнел. Его пальцы поползли к кнопке тревоги под столом, но Плюм щёлкнул когтем — кнопка превратилась в леденец.

— Вкусно? — спросил я, пока он тупо смотрел на розовую конфету.

— С-сволочь… — прошипел он, но голос дрогнул.

— О, спасибо! — я сел на край стола, раздавив папку с «секретными» отчётами. — Но давай о деле. Ты вывез полцеха, продал Караваеву мои станки как металлолом и ещё думаешь, что я тебя просто так отпущу?

— Это законно! — он вытащил из ящика пачку бумаг. — Вот разрешение из мэрии! Подпись Бубнова!

Я взял документ, поджёг кончик пальцем и прикурил от него воображаемую сигару.

— Бубнов? — выдохнул дым ему в лицо. — Его подпись стоит столько же, сколько твоя совесть. Примерно ничего…

Маг-призрак попытался подкрасться сзади, но Плюм превратился в лужу масла. Тот поскользнулся, врезался в стену и застыл, прилипший к портрету Чернова.

— Вы все сильно накосячили. — резюмировал я, бросив взгляд на картину — Как и ваш бывший хозяин.

Директор вдруг рванулся к двери, но Плюм опередил. Скотч из ниоткуда обмотал его ноги, потом руки, и через секунду он покачивался, как куколка в коконе, с торчащей из-под ленты физиономией.

— Идеально, — оценил я. — Теперь ты похож на подарок для самого себя. Сюрприз внутри — твоя же жадность.

Маг-подросток, вылезая из-под бумаг, хрипел:

— Мы… мы верны Черновым! Ты не смеешь…

— Верны? — я поднял с пола медальон с кинжалами и бросил его в ведро с водой. — Больше некому хранить верность, господа.

Плюм тем временем закончил украшение. Он прилепил к директору табличку: 'Б/у.

— Слушай внимательно, — я начертил на его лбу руну-напоминалку в виде кукушки с большими глазами. — Каждые полчаса она будет спрашивать: «Где станки?» Если ответишь неправильно… — Я щёлкнул пальцами, и кукушка клюнула воздух, оставив дымящуюся дыру в столе.

Директор замычал что-то под скотчем.

— Прекрасно, — я потрепал его по щеке. — Начнём с малого. Сегодня — цех литья. Завтра — кузница. Послезавтра… — Я посмотрел на магов, которые теперь сидели в углу, связанные своими же мантиями. — А вы можете проваливать. Сунетесь сюда еще раз, и я вас уничтожу.

Маги благоразумно подскочили, и, будучи связанными, длинными прыжками направились к выходу.

— И еще… — обратился я к уже «бывшему» директору. — Скоро прибудут местные и работяги. Они внимательно проследят за тем, что ты говоришь и как. В твоих интересах помогать им, иначе от самосуда их не удержу даже я.

Плюм, превратившись в гнома с гаечным ключом, начал постукивать по стенам. Где-то в глубине завода в ответ заскрипели шестерни — будто старые механизмы, наконец, вздохнули свободно.

Восстановление порядка — это когда из клубка лжи приходится вытягивать нитку за ниткой. И иногда эти нитки кричат.

Я вышел, оставив директора качаться под портретом. На прощание Плюм пнул его под зад.

Спустя несколько минут я уже был за оградой. Ветер у ворот завода свистел, как пьяный скрипач, заигрывающий с ржавыми петлями. Семён Петрович стоял, прислонившись к остаткам кирпичной кладки, и жевал стебель полыни — видно, это был его верный способ «успокоить нервы, пока барин громит всё к чёртовой матери». Увидев меня, он выплюнул зелёный комок, поправил картуз и вздохнул так, будто готовился хоронить очередную надежду.

— Ну что, Лев Вессарионович? — спросил он. — Как окончилась война?

— Война? — я пнул пустую канистру, и та загремела, будто колокол для упырей. — Это был культурный обмен мнениями. Директор, видишь ли, решил, что скотч — последний писк в мире моды.

Староста хмыкнул, доставая из кармана потрёпанный блокнот.

— Что делаем дальше? — он ткнул карандашом в сторону цехов. — Народ собрать, материалы…

— Материалы? — перебил я, снимая с забора обрывок объявления: «Продаётся завод. Дешево. Срочно». — Вот твой список: первое — пусть прибудут бывшие работяги и наведут тут порядок; второе — проведите инвентаризацию; третье — работы будет много, так что определите уровень достойных зарплат людям, четвертое — набери Матвею Семенычу и проконсультируйся с ним по бумагам. У него есть хороший юрист.

— А деньги? — спросил он, глядя на дыру в заборе, через которую виднелись груды металлолома. — Людей надо бы сразу задобрить…

— Деньги не проблема, — я вытащил из сумки пачку наличных и вручил старику. — Спокойно решай вопросы, не жалея средств. Если нужно будет еще, опять же, свяжешься с Матвеем Семенычем. Он даст.

— Прекрасно! — внеся записи в блокнот, сказал староста.

— И ещё… — добавил я. — Найми пару человек, чтобы следили за директором. Он сейчас в кабинете висит, как новогодняя игрушка. Если сбежит — превратишься в тыкву. Времена, понимаешь, тяжёлые.

Семён выпрямился, ударил себя кулаком в грудь. Его лицо говорило: «Опять ты со своими фокусами», но голос прозвучал покорно:

— Будет сделано, барин.

Я махнул ему рукой, мол выполняй. И Семён, поправив картуз, кивнул и зашагал к брошенному грузовику с уцелевшими шинами. Он быстро завел двигатель и направился по дороге в сторону ближайшей деревни. Видимо, на мотоцикле со мной кататься он больше не собирался. Плюм, вылезший из-под обломков с гаечным ключом в зубах, проводил его взглядом и фыркнул дымом. А я подумал, что восстановление порядка — это еще когда ты раздаёшь деньги и угрозы в равных пропорциях. Главное — не перепутать, кому что.

Оседлав своего стального коня, я направился в сторону города. Мои владения ширились, людей в моем подчинении становилось больше, и всех их нужно было кормить. Благо с новыми территориями у меня появился и завод, который я теперь превращу в прибыльную фабрику. К тому же, жители всех моих деревень смогут на нем работать, каждому найду дело. Каждый будет получать зарплату больше, чем в городе. Чтобы все знали! Морозов своих людей в обиду не дает!

Ну, а сейчас… Сейчас мне нужны были опытные кадры, которые потом встанут у производственного руля моего предприятия.

За этими мыслями я даже не заметил, как оказался в Севастополе, у магазина и мастерской моих старых знакомых.

Лавка Степана Игнатьевича пахла, как алхимическая лаборатория — смесью окисленной меди, ладана и старой пыли. Артём, бледный как мел, возился у станка, пытаясь спаять треснувший кристалл. Его руки дрожали так, будто внутри них бился пойманный воробей.

— Ну что, мастера? — нарочито бодрым голосом пропел я. — Говорил же! Скоро будет жарко! Принимаю вас в свои теплые объятия! Буду учить!

Степан Игнатьевич, сидящий в углу на ящике, осторожно поднял голову. Его борода вздрогнула и блеснула серебром.

— Жарко… — проворчал он, тыча костяной трубкой в нашу сторону. — Слухи быстро расходятся. Вы, барон, завод приобрели…

Плюм, приняв форму ворона, вспорхнул ко мне на плечо.

— Деда, — Артём бросил паяльник от шока и едва не поджег фартук. — Барон предлагает… Нам…

— Вижу, что предлагает! — старик хитро улыбнулся. — Знания — это прекрасно! Но как же мы лавку оставим? На что жить будем? На зарплату⁈ Ха!

— На очень большую зарплату… — возразил я. — Всё-таки мастер артефакторского отдела высоко ценится везде. Более того, я прикажу своим строителям, чтобы дом вам построил добротный недалеко от работы. Сами выберете планировку и количество комнат!

Артём с надеждой в глазах уставился на деда, и Степан хлопнул его по плечу:

— Ладно, Барон… Уговорил. Но мне нужно, чтобы ты поделился с нами чертежами и некоторыми своими наработками. Хочется хотя бы на склоне лет стать по-настоящему сильным профессионалом…