Колхоз князя Пушкина (СИ) - Богдашов Сергей Александрович - Страница 40

— Александр Сергеевич, я правильно понимаю, что этот самолёт способен из столицы долететь до Москвы примерно за три часа? — вмешался Император, внимательно выслушав моё объяснение.

— Всё верно, ваше императорское величество, — склонил я голову. — При отсутствии сильного встречного ветра расстояние до Златоглавой этот гидроплан преодолеет за указанное вами время. Предлагаю вам осмотреть салон, дабы убедится, что эти долгие три часа можно провести в довольно-таки комфортабельных условиях.

— Долгие три часа? — фыркнула Мария Фёдоровна. — Да вы, Пушкин, изрядный шутник. Я про свою боязнь высоты готова забыть, чтобы больше не трястись трое суток между столицей и Москвой, а вы о каких-то часах говорите. Постройте мне такую же лодку.

— С удовольствием, ваше величество, — с лёгкостью отозвался я на просьбу Марии Фёдоровны. — Но может вы прежде осмотрите салон? Вдруг у вас возникнут какие-то пожелания к отделке.

— Ну, если не доверять вашему вкусу, то я не знаю кому ещё можно доверять, — с явным намёком поправила на груди Императрица лиловый шёлковый цветок и повернулась к сыну. — Как вы считаете, Александр Павлович?

Не знаю какие аллюзии пыталась своим жестом пробудить Мария Фёдоровна в Императоре, но тот после некоторого молчания согласно кивнул головой и добавил:

— Я бы тоже хотел иметь в своём распоряжении столь быстрый транспорт. Александр Сергеевич, я знаю о вашей договоренности с Николаем Павловичем, но не могли бы вы увеличить своё производство самолётов ещё на несколько единиц? Ну и соответственно увеличить количество курсантов.

— Я хоть и не видел данный самолёт изнутри, но надеюсь, что и мне один достанется, — удивил меня Аракчеев. — Сами понимаете — страна большая, а личное присутствие порой требуется во многих местах. Так что, я бы тоже хотел перемещаться по России быстрее, чем в каретах. Добавите меня в заказчики, Александр Сергеевич?

Что ни говори, а это я удачно сегодня на день рождения попал. Почти на ровном месте поднял сто тысяч серебром и даже почти пристроил их, тем самым сведя долг за имение почти к нулю. Да и крупный заказ на самолёты, а самое главное на будущих пилотов, получил. А ведь вечер ещё практически не начался. Это я удачно прилетел.

— Немедленно свяжусь с управляющим и дам распоряжение, чтобы закладывали ещё три самолёта, подобных этому, — кивнул я на свой подарок Николаю Павловичу. — Уверен, что к осени все три гидроплана будут готовы к полётам. За это же время подготовятся и будущие пилоты.

— Кстати, Александр Сергеевич, а каким требованиям должны отвечать курсанты? — явно приободрился Аракчеев, осознав, что в ближайшем будущем станет владельцем самолёта. — Есть какие-то ограничения по возрасту или росту?

— Основное требование к курсантам — это стопроцентное зрение, переносимость качки и образование не ниже кадетского корпуса, — озвучил я критерии, которым должны соответствовать будущие пилоты. — Например, у меня в Велье сейчас обучаются молодые офицеры, выпускники Николаевского инженерного училища, отобранные лично Николаем Павловичем.

Кивком дав понять, что услышал меня, Аракчеев взял под локоток Императора и утащил того в сторону дворца, оставив меня наедине с Марией Фёдоровной. Я хотел было крикнуть им вдогонку, мол, они же ещё даже салон не осмотрели, но понял, что этим двоим нужно «ехать, а не шашечки». В конце концов, Александр I при желании может покрыть весь салон самолёта сусальным золотом, а я лезу с каким-то атласом да креслами-кроватями.

— Я заметила, на вашей сестре шёлковое платье изумрудного цвета. Ваша краска? — проснулось в Императрице женское любопытство. — Почему у меня такой ткани ещё нет?

— Каюсь, ваше величество, — склонил я голову перед Марией Фёдоровной. — Но ткани подобной окраски выпустили всего лишь кусок, да и то буквально на этой неделе.

— И меньше, чем за неделю сшили платье? — с явным недоверием посмотрела на меня Императрица. — Это сколько же портних его шили?

— Всего две девушки сшили его за пару дней. Дело в том, что я в своём имении освоил выпуск швейных машинок, которые значительно увеличивают скорость шитья и обеспечивают непревзойдённую ровность строчки. В ближайших планах построить в столице новое здание и открыть в нём магазин по продаже этих машинок и сопутствующих товаров. Ну, а пока строят магазин, мы с сестрой организуем небольшую лавку в своём новом доходном доме.

— И когда только вы всё успеваете? — присмотрелась Мария Фёдоровна к лацкану моего сюртука, близоруко щурясь, — Я так понимаю, вы про эти строчки говорили?

— Именно, Ваше Величество, — кивнул я уже на ходу, первым взбегая на мостки и торопясь открыть дверь каюты, — Прошу вас.

— Весьма достойно, — присела Императрица в кресло, оглядывая салон, всё по делу и без дикой азиатчины, с бахромой и позолотой. Столик бы ещё не помешал.

— Он есть для каждого кресла. Позвольте, — я отстегнул столешницу, которая крепилась сбоку, и установил столик в пазы, — Как видите, вполне достаточно, чтобы перекусить или заняться рукоделием.

— Пожалуй, меня всё устраивает, — задумчиво кивнула Мария Фёдоровна, на какое-то время уйдя в свои мысли, — А скажите-ка мне, Александр Сергеевич, вы жениться не надумали?

Когда их Императорские Величества отбыли из дворца все гости невольно выдохнули, расслабились и шампанское полилось рекой.

Петербург нелегко пережил эту зиму. Отъезд Императорского Двора в Москву и угроза хлебных бунтов изрядно уменьшили ту череду непрекращающихся торжеств, которыми славилась столица. Дворяне, снующие с празднества на празднество, словно мотыльки на огонь, оказались в растерянности и унынии одно время. С начала прошедшей зимы никто не осмеливался закатывать излишне пышные балы, чтобы не провоцировать простой народ который голодал и отстаивал очереди с «хлебными карточками», и только сейчас аристократы начали отрываться по полной, компенсируя себе месяцы зимней скованности и депрессии.

В танцевальном зале вовсю гремела музыка, а кавалеры, пользуясь новомодными световыми эффектами, позволяли себе чуть больше обычного. Да и бальные платья у дам претерпели изменения, по сравнению с прошлым годом. У кого декольте стало чуть откровенней, а у кого вырез на спине чуть ниже. Вроде, мелочи. А всё вкупе нормально по мозгам бьёт.

Особенно сегодня блистал посол Франции Ахилл Шарль Виктор де Ноай. Смазливый красавец, одетый дорого и по последней парижской моде, к тому же — отменный танцор, он даже мне сегодня составил серьёзную конкуренцию, частично затмив своей персоной меня и мои зеркальные шары вместе с самолётами. Да, есть у нас такое — иностранцев выше своих соотечественников ставить. Откуда взялось — хоть убейте, не скажу. Ибо сам с этого дурею.

А ещё этот Ахилл чего-то выжидал, и наконец дождался.

В паузе между танцевальными отделениями он попросил минуту тишины, и организовал пафосное представление — по его знаку дворецкий занёс поднос на вытянутых руках, где на парчовой салфетке стоял всего лишь один изящный бокал приличного размера, изрядно изукрашенный гравировкой и даже парой миниатюр, исполненных с большим мастерством.

— Господа, король Франции Людовик Восемнадцатый спешит порадовать мир величайшим открытием французской научной мысли — получением нового вида легчайшего металла, ранее никому неизвестного, — почти без акцента, лишь слегка грассируя, прокомментировал посол свою просьбу о тишине, — Три крупнейших банка Франции уже начали собирать этот редчайший металл, предполагая в нём найти частичную замену своего золотого запаса. И это не случайно! Новый металл необычайно дорог, что связано с его сложнейшим получением, и он оценивается банками в два с половиной раза дороже золота!

— Я надеюсь, он правду про цену говорит, а не врёт, — потирая мочку уха, шепнул я сестре, якобы случайно врубив при этом Мегафон, из-за чего мой шёпот отчётливо разнёсся по всему залу, — Ой, простите. Случайно вышло.

Гнев посла можно было видеть даже визуально. Он развернулся в мою сторону, и раздув ноздри, пытался нащупать на поясе перевязь отсутствующей шпаги.