Колхоз князя Пушкина (СИ) - Богдашов Сергей Александрович - Страница 30

Глава 13

Что представляет из себя провинциальный бал в начале девятнадцатого века?

Как по мне — довольно унылое мероприятие, на которое дворяне вывозят подросших невест, чтобы представить их лицом и прочими статями, а заодно пытаются показать друг другу, как же они хороши и важны, и заодно обсудить какие-нибудь мелочные сделки.

Может быть мой бал во Пскове не стал бы отличаться какой-то оригинальностью, но ни в том случае, когда на нём присутствует Великий князь Николай и четверо князей Ганнибалов, один из которых именинник.

— Твоя матушка всех уверяет, будто великий князь прибыл инкогнито, — прошептала мне на ухо Софья Рысева, та самая баронесса, подкупленная мной на этот вечер, нервно теребя веер. — Но посмотри, как губернатор суетится! Точно пудель перед троном. — Она фыркнула, прикрывая смех перьями веера: — Инкогнито в золотых аксельбантах? Милый, твоя матушка всё ещё верит, что земля плоская?

Нормальный юмор у дамы. Я бы даже сказал — неожиданный. Впервые посмотрел на неё с интересом. Так-то она лет на пять меня старше, и даже ростом чуть выше, но кому и когда это мешало?

Гул зала внезапно стих. В дверях, отбрасывая длинную тень от канделябра, стоял высокий мужчина в мундире Преображенского полка.

— Николай Павлович… — ахнула чья-то супруга у меня за спиной. — Да он же вылитый покойный император!

Великий князь шагнул вперёд, и за ним, словно тени из прошлого, возникли трое князей Ганнибалов. Пётр Абрамович, шёл последним, с лицом, на котором скука боролась с издёвкой.

— Ваше императорское высочество соблаговолили почтить наш скромный бал… — залебезил губернатор, но Николай резко оборвал его, повернувшись ко мне: Александр Сергеевич! Ты, я вижу, по-прежнему ненавидишь менуэты. Признайся, какую даму ты выбрал на этот танец?

— Виноват, ваше высочество, — склонил я голову, хоть глаза и смеялись. — Но баронесса Рысева обещала быть мне верной спутницей на балу. В отличие от наших невест.

Гости замерли. Матери хватались за жемчуга, девицы краснели. Великий князь хрипло рассмеялся:

— Чёрт тебя дери, арапчонок! Ну, веди меня к столу — обсудим, как твой прадед умудрялся сердить даже Петра Великого…

Софья сдавленно вздохнула:

— Он назвал тебя «арапчонком»! Как унизительно…

— Напротив, — я невольно прищурился, наблюдая, как Пётр ловко откалывает крышку с бутылки кальвадоса наградным кинжалом. — Это комплимент. Ганнибалы всегда были слишком горды для раболепия. А Их Высочество всего лишь не рассчитал крепость нашего фамильного напитка.

— А вы, сударыня, не лишены здравого смысла, — раздался за моей спиной бархатный голос. Пётр Ганнибал, ловко обогнув меня, подал мне новый бокал вина, чтобы чокнуться. — Иначе не пялились бы на меня, как купчиха на ярмарочного медведя.

— Медведь, сударь, редко щеголяет в кружевах point de Venise, — парировала баронесса, указывая веером на его жабо. — И не рычит на губернаторов.

Её тёмные глаза прямо сверкнули.

— О, вы ещё услышите, как я рычу, — он наклонился так близко, что я почувствовал запах табачного дыма от трубки и миндаля от его парика. — Особенно если великий князь предложит мне выбрать даму для мазурки…

Где-то звякнул разбитый бокал. Николай Павлович, опершись на камин, смотрел на нас с усмешкой.

— Ганнибалы! Вы забыли, зачем мы здесь? — крикнул он через весь зал. — Пора открывать бал!

Мы с Пётром моментально выпрямились, внезапно став серьёзней и все втроём направились к камину.

— Да, пора. Сударыни и господа, — на ходу повернулся я к толпе гостей, — Сегодня вы станете свидетелями…

Громовой удар с улицы заглушил мои слова. Окна бального зала озарились багровым светом.

— Фейерверк! — завопила Софья. — Он устроил фейерверк в Пскове!

Все кинулись к окнам, а кто-то и на улицу выскочил, так что в зале у камина стало безлюдно.

— Это и был ваш сюрприз? — сморщил нос Николай, которого фейерверками не удивить.

— Вовсе нет. Скажу больше — я про него даже не знал, а мой вы увидите, и очень скоро, — добросовестно признался я в том, что к этой части организации бала был фактически непричастен.

Это была инициатива устроительниц, но полагаю, счёт за бестолковые хлопушки, выйдет изрядный.

Фейерверк закончился довольно скоро. Не прошло и пяти минут. Даже представить себе не готов, сколько моих денег только что улетело на ветер.

— Да будет бал! — успел я крикнуть, усилив свой голос магией, прежде чем меня заглушил звук запоздавшей петарды.

— Вы с ума сошли! — попыталась Рысева высвободить руку, но мои пальцы сжались стальным обручем. — Менуэт окончен, сейчас начнётся полонез, а вы…

— Выучили расписание танцев наизусть? — усмехнулся я, срывая с баронессы перчатку. — Милейшая, бал — это война. Полонез открывает старший по чину, а мазурку танцуют только незамужние. Ваш регламент — клетка для тех, кто не умеет перепрыгивать через прутья.

Где-то внизу хлопнула дверь.

— Ваше сиятельство! — донёсся голос церемониймейстера. — По протоколу, после фейерверка…

— Чёрт с ним, с вашим протоколом! — рявкнул я, вталкивая Рысеву в узкий проход за портьерой. — Скажите Его Высочеству, что я баронессу обучаю стрельбе из пистолета.

— Мы с вами на такое не договаривались, — довольно спокойно сообщила мне Софья, — И не сказать, чтобы я к чему-то подобному не была готова, но никак ни здесь. И не так публично.

Для кого как, а для меня — ушат холодной воды на голову.

Нет, я понимаю, что мой предшественник готов был отлюбить всех, до кого дотянется, и не по разу.

Есть тут такое соревнование меж молодыми дворянами, итогами которого они небезосновательно гордятся.

Наивные. Они думают, что это они победители. Но, как правило, основной формуляр их «побед» составляют достаточно безотказные дамочки, у которых либо муж стар, либо он женился на них ради приданого, а сам супруг предпочитает окучивать молоденьких крепостных красавиц, навещая свою законную супругу в постели от силы несколько раз в год.

Получив от вдовы этакий отлуп, от которого загорелись уши, я вернул даму в зал, а там…

Вовремя меня вдовушка на землю вернула. Один танец до вальса остался. И во время его исполнения впервые начнёт работать моя «цветомузыка».

У меня хватило ума, чтобы успеть понять — вина и кальвадоса я сегодня явно перебрал. Навязчивые дворяне, дядья и важные гости — со всеми пришлось выпить. Пора остановиться. Я выскочил на улицу, а когда добрался до ближайшей лавки то вовсю врубил мощный оздоровительный перл. Пяти минут хватило, чтобы придти в себя. Вот жеж, чуть было не оскандалился, да ещё в присутствии Его Высочества.

— Вы пропустили танец, — прошипела Рысева, когда я вернулся в зал, — И мне пришлось танцевать с губернатором.

— Неплохая замена, — хмыкнул я в ответ, — Не находите?

— А я смотрю, вы отлично проветрились. Артефакт? — оценила она моё самочувствие.

— Он самый.

— Значит не врут люди, когда говорят, что вы один из самых выдающихся Формирователей, — задумчиво пробормотала вдова, — Пожалуй, мне тоже потребуется когда-нибудь к вам обратиться.

— Надеюсь, не скоро. Вы превосходно выглядите, — сподобился я на комплимент, — Но буду рад помочь.

— На вальс вас вроде молодая страшненькая пигалица записала. Могу я узнать, что вы нашли в этом невзрачном воробушке? — не удержалась весьма воспитанная дама от порока — неизбывного женского любопытства.

— Они наши соседи, а у девушки сегодня первый столь представительный бал. До этого она никуда особо не выезжала. А что страшненькая, так и я не Бог весть какой красавец. Зато характер у неё ангельский.

— Тогда вам придётся сильно постараться, чтобы у неё остались самые лучшие воспоминания, — хмыкнула Рысева, без особого восторга приняв мои откровения, которые её отчего-то задели.