Колхоз князя Пушкина (СИ) - Богдашов Сергей Александрович - Страница 16

— Сам удивляюсь насколько вместительный у нас Катран вышел, — развёл я руками.

Не рассказывать же парню, что я боролся за каждый лишний фунт веса с Екатериной Матвеевной, поскольку та, в благодарность за помощь с шёлком, готова была забить любыми тканями на мой выбор весь самолёт, да ещё и сверху его обмотать в пару слоёв. Ну, я и выбрал немного шёлка для подарков нужным людям, например, таким, как губернатор. Остальное свободное пространство, дабы не нанести убытка Минаевой, набили неликвидным ситцем и прочим текстилем.

Вечером, я как и обещал, навестил дом губернатора, где Борис Антонович встретил меня в гостиной вместе со своей супругой Эмилией-Вельгеминой. Собственно говоря, именно ей я и принёс два бумажных свёртка с шелками от Минаевой, которая накануне моего отлёта получила звание Поставщика Двора Императора.

Были ли у губернатора шансы отказать мне в поставках металла, после того, как его супруга получила в подарок ткани, которые носят Императрицы? Боюсь, что никаких. К тому же я вполне доходчиво объяснил Адеркасу, что металл мне нужен для роста производства фанеры, которая пойдёт на строительство самолётов по заказу казны, а стало быть, у губернатора есть возможность лишний раз выслужиться перед Императорским Двором.

Расстояние от Пскова до Тарту по прямой составляет чуть больше сотни километров, а по дорогам, около ста семидесяти.

Сейчас Дерптский университет находится на пике своего развития. Его статус как научного и образовательного центра неразрывно связан с общим подъёмом России после победы над Наполеоном, а финансирование не уступает лучшим учебным заведением Европы.

Да и с высоты птичьего полёта Дерптский университет меня впечатлил. Этакий городок в городе, с изрядным зданием учебного корпуса. Если что, этот студенческий кампус живёт со своим Уставом и Правилами, над которыми зачастую даже законы Империи не властны.

Всего-то час лёта, если не меньше, и я увидел подготовленную ВПП (взлётно-посадочную полосу) на реке, которую мои встречающие обозначили каймой золы и парой костров, дым от которых подсказывал направление ветра.

А на набережной стояли сотни студентов с преподавателями, задрав вверх головы.

Интерлюдия. Дерптский университет в 1818 году.

В начале девятнадцатого века Дерптский университет был одним из самых значимых научных и образовательных центров Российской империи. Основанный в одна тысяча шестьсот тридцать втором году шведским королём Густавом II Адольфом, университет пережил несколько периодов расцвета и упадка. Однако к началу XIX века, особенно после его повторного открытия в тысяча восемьсот втором году по указу императора Александра I, он стал одним из символов просвещения и прогресса России.

После присоединения Лифляндии к Российской империи Дерптский университет стал важным мостом между западноевропейской и русской культурой. К нынешнему времени университет уже успел зарекомендовать себя как учреждение, сочетающее традиции немецкой академической школы с новыми веяниями эпохи Просвещения.

Преподавание велось преимущественно на немецком языке, что привлекало в этот университет профессоров и студентов из Германии, Швеции и других стран Европы.

Немаловажную роль играл статус России, как страны, победившей Наполеона. По праву можно сказать, что послевоенные годы были расцветом Российской дипломатии и политики, что привлекало в университет лучших из лучших.

Одной из ключевых особенностей Дерптского университета была его ориентация на практическое применение знаний. Это было особенно важно для Российской империи, которая в то время активно развивала науку, медицину, сельское хозяйство и инженерное дело. Университет готовил специалистов, способных решать конкретные задачи, стоящие перед государством.

На момент моего прилёта в Дерпт, университет представлял собой город в городе и располагал следующей структурой:

Медицинский факультет

Медицинский факультет Дерптского университета был одним из самых передовых в Европе. Студенты не только изучали теорию, но и активно участвовали в клинической практике. В университетской клинике будущие врачи получали опыт работы с пациентами, что было редкостью для того времени. Выпускники факультета высоко ценились по всей империи, многие из них внесли значительный вклад в развитие медицины в России.

Бурденко, Пирогов, Кох — самые именитые выпускники этого Медфака, фамилии которых даже мне, невзирая на мою медицинскую безграмотность, уже многое сказали. Нужна ли мне в Велье медицинская служба? Больница? Фельдшерские пункты… Да! И побольше…

Естественные науки и сельское хозяйство

Факультет естественных наук уделял большое внимание исследованиям в области биологии, химии и геологии. Университет сотрудничал с местными землевладельцами, помогая внедрять новые методы ведения сельского хозяйства. Студенты участвовали в экспедициях, изучали почвы, растительный и животный мир Прибалтики, что способствовало развитию агрономии, как науки.

Лично для меня и моего «колхоза» — тут водятся наиболее востребованные специалисты, на плечи которых я смогу бессовестно сложить некоторые возможности своего «послезнания», чтобы они с ним сами разбирались и придумывали, как это адаптировать под нынешние реалии.

Юридический факультет

Юридический факультет готовил специалистов для государственной службы. Акцент делался на изучении не только теории права, но и его практического применения. Выпускники факультета часто занимали высокие посты в администрации Российской империи, способствуя модернизации законодательства и управления.

И сюда мне придётся заглянуть. Очень сложный у меня процесс предстоит с постепенным переходом крепостных в состояние обычных граждан. Без юридического отдела — я с одним только оформлением бумаг подохну.

Философский факультет

Хотя философский факультет традиционно считался теоретическим, в Дерптском университете он также имел практическую направленность. Здесь изучались современные языки, история, педагогика и филология, что позволяло выпускникам работать в сфере образования и культуры.

Педагоги мне нужны. Тем более, я про школу, которую собираюсь создавать, самой Императрице заикнулся. Значит и уровень её должен показать, как минимум — выше среднего. Если подумать, то у меня не только начальная школа в планах, но не в сегодняшних, а только где-то через год — другой руки дойдут.

Из самолёта я выскочил довольно молодцевато.

Ровно настолько, насколько это позволяет зимняя одежда. Утеплиться пришлось всерьёз. Пару комплектов тёплой меховой одежды я себе ещё после первых же учебных полётов заказал. И пусть у меня кабина закрытая, но знаете, когда в некоторые зазоры можно чуть ли не палец просунуть, то вымораживает там всё в первые же минуты полёта. Такие сквозняки свищут — не передать.

Понятно, я с этим боролся с помощью валиков из овчины и полосок войлока, а что толку, если даже такой источник тепла, как двигатель, в моей конструкции отсутствует. Пришлось выезжать на магии, соорудив подогревающее термобельё, а для брутальности частично повторить одежду ретро — лётчиков времён начала авиации, адаптировав её с закосом на княжеский титул. Этакий кожаный плащ — реглан, с меховой подстёжкой и высоким воротником из соболя, кожаные штаны на меху, лётный шлем, перчатки и унты, где на наружный слой пошёл мех бобра. Вышло дорого — богато, хоть и изрядно по варварски. Зато тепло получилось и очень оригинально — один раз увидишь и ни за что не забудешь.

Вот в таком виде, с саквояжем в руке, я и вошёл в высокие арочные двери Дерптского университета, сопровождаемый свитой из профессуры и толпой восторженных студентов.

Огромный актовый зал был переполнен. Студенты чуть ли не друг на друге сидели, а преподаватели, для которых не нашлось место за столами, установленными на некотором возвышении, заняли ближайшие к сцене ряды стульев.