Колхоз князя Пушкина (СИ) - Богдашов Сергей Александрович - Страница 1

Колхоз князя Пушкина

Глава 1

Признаться, ни Кремль, ни дворец меня особо не впечатлили. Кремль стар и после Наполеона пока толком не восстановлен, а Малый Дворец до сих пор не обрёл своего полного великолепия. Отделочные работы как бы не в трети помещений всё ещё ведутся.

Тем не менее, большой зал, в который нас завели, был уже отремонтирован, а картины, привезённые Петром Абрамовичем, довольно умело подсвечены. Впрочем, пока я сужу об этом лишь по яркости светильников и отсутствию теней на покрывалах, за которыми скрыты шедевры живописи.

— Что Александр, навёл шороха в Первопрестольной? — тихо спросил меня дед, когда мы с дядей подошли к ним, не сразу обнаружив Ганнибалов среди довольно большой и пёстрой толпы придворных, ожидающих выхода Императора и его семьи.

— В каком смысле? — так же негромко поинтересовался я в ответ на его вопрос.

— Охрана Кремля по твоему самолёту уже стрелять было надумала. Ладно я вмешался и офицеры успели отменить это распоряжение.

— Удачи им. Из чего они стрелять собирались, да так, чтобы вверх шагов на пятьсот да ещё и в сторону на всю тысячу? Неужто пушку на попа хотели поставить, — нехорошо ухмыльнулся я, прекрасно представляя себе возможности местной ПВО.

— Не в том дело. У государя жена в положении. Могла испугаться стрельбы. И кого бы обвинили, случись вдруг выкидыш?

Опс-с… А вот это уже серьёзно. Впрочем…

— Так я не по своей воле над Кремлём круги нарезал. Ко мне Светлейший князь в пассажиры напросился. Вот я вместе с князем Константином Павловичем и летал, — изложил я почти правдоподобную версию своих подвигов.

— Тогда ладно, — кивнул Пётр Абрамович после недолгого размышления, — Лишь бы он подтвердил.

— Так Светлейший уже наверняка сам раз пятьдесят всем рассказал про свой полёт. И за сегодняшний вечер ещё не раз всё в красках опишет, — заранее предсказал я поведение князя Константина, который в своих эмоциях всегда бывает сильно не сдержан, и как я знаю от тульпы, к власти вовсе не стремится, оттого и не боится высказывать своё собственное мнение, даже если оно и приходится вопреки мнению всесильного графа Аракчеева.

Меж тем раздался вопль герольда, и в зал вошли Их Величества вместе с Их Высочествами.

После краткой вступительной речи Александра Первого начался показ картин.

Выглядело это забавно. Семья Императора подходила к нескольким картинам, с которых слуги начинали сдёргивать покрывала. Дальше следовал обмен мнениями, к которому Императрица иногда привлекала мэтров живописи и музейного дела, а потом они переходили дальше, давая всем приглашённым осмотреть полотна.

Мы, как виновники торжества, удостоились места в первых рядах, передвигаясь в паре шагов от венценосных особ.

Я успел заметить восторг Императрицы — матери, скуку Александра и весьма живой интерес Константина и Николая, но отчего-то направленный не на картины, а на меня. Хотя что тут непонятного. Константин хоть сейчас готов бегом кинуться из дворца, лишь бы ещё разок в небо подняться и, наверняка, юного Николая успел такой же мечтой заразить.

Почти час ушёл на осмотры и обсуждения, прежде чем нас пригласили перейти в следующий зал, где уже были накрыты столы.

— Думаю всем нам сегодня придётся изрядно потанцевать, — довольно заметил Павел Исаакович, пока мы шли.

— С чего бы вдруг? — не разделил я его радости, так как к танцам отношусь крайне прохладно, а сегодня больше настроен на серьёзные разговоры, многие из которых могут стать судьбоносными.

— Так мы же в Москве, а не в Петербурге, — пожал Павел плечами, как будто говорит нечто само собой разумеющееся.

— И что? — добросовестное не понял я его якобы очевидное замечание.

— Гвардейцы почти все в Петербурге остались, а там, на такие вечера в обязательном порядке от каждого гвардейского полка двух — трёх офицеров отправляют, чтобы было кому дам развлекать. А сегодня видишь, сколько невест? И все наши! — снизошёл до объяснений донельзя счастливый Ганнибал.

И только тут, посмотрев свежим взглядом я сообразил, что меня зацепило при первом осмотре — дам было действительно много, пожалуй даже, чересчур много. Как бы не втрое больше, чем мужчин. А если ещё учесть, что мужская часть присутствующих в основном состояла из людей в возрасте, то всё действительно выглядит плохо.

— И покинуть вечер никак нельзя, — обречённо заметил я.

— Ты что, Александр! Нас же ещё сегодня награждать будут, — зашипел на меня Пётр Абрамович, услышав наши разговоры.

— И когда?

— Так в перерыве между танцами! Когда же ещё.

Хех… Какое-то тут странное представление о времени вручения наград. А где же пафос и торжественность? Хотя, сам по себе вечер в Императорском дворце — это уже изрядное торжество.

Меж тем, гости разошлись в стороны, в основном направившись к столам, стоящим вдоль стен, где были представлены закуски и вина. Впрочем, вина разносили и слуги, умело лавируя с подносами между вальяжно передвигающимися дворянами. Государь и Императрица разделились, и разойдясь со своими свитами в разные стороны, принялись обходить гостей, успевая со многими перекинуться несколькими фразами. Столов с сидячими местами было не много, и вскоре почти все они оказались заняты людьми весьма почтенного возраста.

Музыканты ещё не начинали, и лишь негромкое пиликанье настраиваемых скрипок говорило о том, что музыка вскоре всё-таки грянет.

Я тоже присоединился к водовороту гостей, медленно передвигаясь вдоль столов с бокалом цимлянского в руке. Цель была проста — хотелось посмотреть на московское общество, а заодно присмотреть себе девушек невысокого роста, чтобы не выглядеть смешным в предстоящих танцах. Думаю, будет не совсем прилично, если я, со своим небольшим ростом во время танцев уткнусь носом в декольте дамы.

Около одного стола я сделал стойку, притормозив. Мужчина в мундире статского советника сопровождал юную красотку, очень милую и изящную.

Судя по всему, чиновник оказался в нелёгком положении. С ним пытался поговорить его нетрезвый коллега, который судя по всему не отличался особым умом, но был крайне самонадеян.

— Скажи, пожалуйста,– довольно громко удивлялся его знакомый, — Как такое могло случилось? Ты никогда красавцем не был, а дочь у тебя такая красавица! Просто прелесть, да и только!

— Это бывает,– немедленно ответил отец девушки. — Попробуй-ка, женись! У тебя, может быть тоже появятся очень умные дети.

Двое мужчин, услышав разговор, подавились шампанским, и вытащив платки, пытались скрыть неловкость, а их дамы спрятали лица в веера.

— Разрешите представиться, — тут же подошёл я к чиновнику, — Князь Ганнибал-Пушкин. Позвольте ангажировать вашу дочь на танец.

Отец кивнул, одновременно выразив и согласие и благодарность за то, что я разрядил довольно неловкий момент, привлекший к ним излишнее внимание, а девушка, мило краснея, внесла меня в бальную книжицу.

— Что-то я не слышал никогда про такого князя, — попытался привлечь к себе внимание девушки тупенький «друг» её отца.

— Зато могли видеть, если голову умеете вверх поднимать. Мы сегодня с Его Высочеством не один круг над Москвой сделали.

О! Невольные свидетели нашего разговора были в восторге. И хлёсткий ответ чиновника, и моё признание — будет о чём им рассказать, как очевидцам, во время ближайших визитов в салоны, весьма популярные у московской аристократии.

Надо заметить — шутить в России испокон веков любили и знали цену хорошей шутке и меткой фразе. Многие остроты и едкие эпиграммы годами передавались из уст в уста, собственно, как и политические анекдоты при социализме.

Что такое «танцевать до упаду» я понял спустя часа полтора. И пусть местные бальные танцы не слишком энергичные, но духота, толчея и количество выпитого тоже играют свою роль. Падать я не собираюсь, но передохнуть уже хочется, а нельзя. Надо соответствовать.