Сын Тишайшего 3 (СИ) - Яманов Александр - Страница 50

Сначала сестрица не спешила, а затем ускорилась и буквально промчалась мимо трибуны. Зрители отреагировали дружным «Ахом», а наездница не удержалась и запищала.

— Уиииии!!!

Затем Наталья совершила лихой разворот под дружный вздох собравшихся. Даже у меня немного ёкнуло в сердце. Но агрегат выдержал нагрузку. Второй круг народ уже громко обсуждал, смеялся и даже позабыл, что рядом сидит царь-батюшка.

Тут ко мне прижалась супруга и зашептала на ухо.

— Я тоже хочу такую самобеглую повозку!

Кто бы сомневался. Судя по взглядам, бросаемым на меня некоторыми сёстрами и частью бояр, в ближайшие пару недель мастерская будет изготавливать исключительно велосипеды. Благо один умный царь подумал и приказа заранее подготовить ременные передачи и колёса. Рамы сделать всё-таки намного проще.

Оглядываю обстановку всеобщего ликования и будто ударяюсь лбом об стену. Пётр сидел чуть правее и думал, что я его не вижу. Между тем его распухшее лицо перекосила гримаса самой настоящей ненависти, адресованной сестрёнке. Ещё и эта дёргающаяся щека. Вот и устроил шоу ко всеобщей радости.

Глава 16

— Всё будет, как я обещал, государь. Крымцы клюнули и уже в ловушке. Ну, и мы расправимся с иудами.

Гетман Самойлович[1] вещал так гордо, будто это именно он заманил в ловушку крымско-османскую армию. На самом деле русским Генштабом, вернее его прообразом, возглавляемым Барятинским, Морткиным, «тамбовцем» Косоговым и «туляком» Бычковым, была проделана колоссальная работа. Сейчас это мои главные армейские стратеги. Хотя князь Барятинский больше отвечает за хозяйственную часть и логистику.

Как только разведка узнала о грядущем большом походе, началась подготовка. Вернее, она никогда не прекращалась. С того памятного момента, как мы разгромили ногайцев с черкесами, многих из которых я посадил на кол, а из голов других построил две немалые башни, шла кропотливая работа. Разведка, дезинформация, подкуп нужных людей, выявление шпионов, подвоз провизии и пороха к специальным магазинам.

И, конечно, непосредственно подготовка армии, которую с неё никто не снимал. Одна часть войска методично уничтожала кочевников, вытесняя их на запад к Днепру, другая осваивала новую тактику и вооружения. Нельзя забывать, что мы и саму границу сдвинули на сто пятьдесят-двести вёрст. Это очень много, учитывая здешние расстояния. Ведь протяжённость засечной черты с тремя десятками крупных городков и сотней крепостей от Полтавы до Саратова, более тысячи вёрст. В общем, земли мы отхватили немерено, теперь бы её заселить и удержать. Ногайцев уничтожили, выгнали или сделали вассалами. С калмыками сложнее, но они сами ушли Нижнее Поволжье, а также по моему совету начали теснить киргиз-кайсаков за Тобол и в приаральские пустыни. Лефорт неплохо справился с поставленной задачей, без боя освободив многие земли, руками самих же кочевников уничтожил непримиримых башкир и ногайцев. Ещё и неслабо перессорил местные народы, чтобы у них был только один судья — русский царь. Франц ещё и на Дону навёл полный порядок, установив окончательную власть Москвы.

Границы на Северном Кавказе мы пока не определили, не мешает разобраться с тамошними племенами. С одной стороны РПЦ сейчас ведёт весьма активную и грамотную миссионерскую деятельность по возвращении горцев в лоно христианства. И уже есть неплохие предпосылки признать деятельность попов удовлетворительной. С другой стороны, немалый сборный отряд черкесов, ведомый тремя родами, считающими меня своим кровником. На самом деле, горцы собрали целую солянку из десятка народов. Плюс все местные пассионарии, желающие пограбить и показать удаль молодецкую, решили идти в поход. Тем лучше. Мы даже специально дали им форсировать Дон, но вскоре ребят в папахах ждёт сюрприз.

Для калмыков тоже крайне важно решить вопрос степей вдоль Сунжи и Терека. А моим вассалам, собранным из трёх разгромленных ногайских орд, обещана часть Прикубанья. Вот пусть степняки сами очищают для себя жизненное пространство. Всё равно со временем они окажутся в составе Русского государства, пусть и на разных условиях. Разве что я подумываю о независимой Кабарде или Черкессии, название неважно. Пусть будет буферная территория.

А вот шамхальство буду давить. Уж больно глубоко укрепился ислам в восточной части Северного Кавказа. Остальные народы вполне реально сбить с толку, пусть они и не станут добрыми христианами. Создадим этакий религиозный коктейль из старых культов, элементами христианства и мусульманства. Главное, чтобы горцев не сплотила магометанская вера. Поэтому наряду с миссионерской деятельностью мои люди откровенно охотятся за турецкими и арабскими проповедниками. Да и местные толковые теологи вырезаются со страшной силой. Всё под видом разбоя и кровной мести. Благо этот регион нескоро успокоится. Уж чего, а разбойников и прочих абреков, готовых за вменяемую сумму убить кого угодно, там хватает.

Но главное сейчас, в июне 1686 года, это достойно встретить османскую армию. Несмотря на то что Собесский с венецианцами не подвели, продолжив войну, основной удар Селим I Герай решил нанести по русским рубежам. И султан его полностью поддержал.

Стоявшему передо мной гетману, ранее предававшему Россию, вменялось изобразить иуду перед крымским ханом и третьим визирем дивана Фазыл Мустафой Кёпрюлю. Именно осман и руководил экспедицией. Что касается казака, то в их разновидностях я уже устал разбираться. Сейчас действует якобы совместно со своим правобережным коллегой Андреем Могилой[2], занявшим пост, казнённого в прошлом году Куницкого. Последний, кстати, принёс больше всего пользы нашему общему делу, фактически в одиночку уничтожившему Буджакскую орду. Но как это часто бывает у запорожцев, гетмана предали и казнили. Жалко, хороший и бескомпромиссный был воин. Потому его свои и удавили.

В обязанности Самойловича входит напасть на правобережных казаков, уничтожив их, как боевую единицу. Для этого мои генералы выделили три полка башкир, которые должны помочь и проконтролировать процесс. Честно говоря, все эти слобожанские, левобережные, правобережные и запорожские казаки, сиречь малороссы, порядком задолбали своей недисциплинированностью и склонностью к предательству с грабежами. Чем больше они перережут друг друга, тем лучше. Тех, кто выживет, загоню в строевые полки, закончив с вольницей.

— Не забывай, что я не прощаю предательств. Если не выполнишь приказ, то казнят не только твоих детей и семьи всех остальных старшин. Все ваши роды вырежут до седьмого колена! Не пожалею ни серебра, а если надо золота. Я даже с басурманами договорюсь, но уничтожу всю вашу верхушку, — говорю спокойным тоном, похожему на цыгана гетману, — Аманатов увезли в Воронеж. Оттуда не сбегут. И меня не волнует, кто из вас предаст. Действовать буду по законам кагана Чингиза, предал один — казню всех.

Загорелое и продублённое ветрами лицо гетмана не выражало никаких эмоций. Но правый глаз у него всё-таки дёрнулся. Репутация у меня специфическая, и мы уже провели несколько показательных экзекуций для особо не понимающих. Наша предпоследняя стоянка обильно украшена посаженными на кол башкирами, казаками и ногайцами. Я запретил брать виру даже с тех, кто совершил незначительные преступления, вроде изнасилования и воровства скота у поселенцев. Более того, вместе с нарушителями казнится весь десяток вместе с командиром, не обращая внимания на знатность.

Первый воспитательный процесс привёл к самому натуральному бунту среди части степняков и казаков. Но мои ребята оказались готовы, и смутьянов просто расстреляли в упор из пушек, раненых добили и далее провели децимацию. Но даже после этого привыкшие грабить и не подчиняться товарищи не поняли. После стремительного пятидневного марша я провёл новый суд и казнил сотню очередных идиотов. Но снова остались непонятливые. И только позавчера на кол село всего одиннадцать недоумков. До остальных дошло, что моя армия и её союзники — это не банда. А ещё русский царь очень болезненно реагирует, когда грабят, насилуют и убивают его подданных. В итоге иррегулярная часть армии напугана до усрачки и жутко злая. Зато они ждут, не дождутся как можно быстрее напасть на врага, утолив свою жажду крови, и постараться избавиться от страха.