Лисицын и Японамать (СИ) - "Titus" - Страница 19

- Стоп! – она заткнула мой фонтан и с силой потёрла переносицу с видом «богиня Аматерасу, за что мне ещё один идиот!?» Затем выдохнула, откинулась на кресло и продолжила: - То есть ты сбежал из дома, чтобы не жениться по приказу твоей китайской семьи, а воплотить свою мечту стать джи-поп айдолом? В Японии?

- В точку! – я не стал распространяться о настоящей причине «мечты» и откуда на самом деле сбежал.

- Такого я ещё не слышала… Что ж, раз ты одарённый и хочешь стать подданным Императрицы Химико, - она вопросительно на меня посмотрела, и я энергично закивал в подтверждение, что, да, действительно хочу, да так, что даже спать не могу, - думаю, мы можем тебе выдать вид на жительство, помочь влиться в японское общество и даже поспособствовать достижению твоей мечты стать айдолом.

- Надо где-то расписаться кровью? – в то, что будет так просто, не верилось.

- Нет. Всего лишь тушью. По законам империи, ты ещё несовершеннолетний. Твоё совершеннолетие наступит через, - она посмотрела в бумаги, - полгода. Через шесть месяцев тебе исполнится двадцать один год, до этого тебе нужен опекун, - она помолчала, обдумывая, затем кивнула сама себе. – Да. Нужно будет оформить на меня твоё опекунство.

- Ваше? – удивился я. - А без этого никак не обойтись?

- Нет. Процесса эмансипации юношей с видом на жительство нет. Иначе, ты не сможешь получить разрешение на трудоустройство.

- Но зачем это вам?

- Не буду говорить, что это мой долг, как чиновника и просто добропорядочного человека. Ты меня заинтересовал. К тому же быть той, кто помог будущему айдолу нации, это… - она пощёлкала пальцами в воздухе, - вдохновляет.

- Но… у меня же возникнут какие-то обязанности?

- Всего лишь надо будет ежемесячно отчитываться передо мной или другим опекуном. Да, ещё я буду иметь доступ к твоему банковскому счёту.

- Вы сможете снять мои деньги со счёта? – я напрягся. Если какой-то другой человек будет иметь доступ к моим деньгам, то вырисовывается безрадостная перспектива оказаться в один из далеко не прекрасных дней без средств к существованию. Всё, что нажито честным и нечестным трудом, может испариться в один миг!

- О, нет! – женщина покровительственно улыбнулась. – Я всего лишь буду контролировать твои траты свыше определённого порога. Например, если ты захочешь купить какую-нибудь дорогую вещь. Скажем, свыше ста тысяч йен. Или общие траты в месяц на сумму больше двухсот тысяч. Молодые люди такие ветреные, могут спустить все деньги за раз на модную одежду. Или ещё куда. В общем, это не обсуждается, если ты хочешь получить ВНЖ.

- Что ж… Я согласен, - я встал и поклонился, чуть глубже, чем обычно, как того требовал момент, - уважаемая Тацуги-сама, позаботьтесь обо мне.

- Отлично. Надо будет тебе подобрать японское имя, - женщина задумалась. – Синдзи – слишком просто, Хиро – слишком смело… Надо что такое, чтобы подходило будущему айдолу… Как на счёт имени Акио?

- Акио? – я покатал на языке имя. Перевод имени как «светлый человек» или «светлый дьявол», в принципе, подходит, но хотелось бы похожее на моё прежнее имя Георгий или на его производные. – Нет. Пусть будет Горо, - я предложил нечто среднее между Гошей и Жорой.

- Пятый сын? – удивилась чиновница. – Что ж, если для тебя это важно, как воспоминание… Пусть будет Горо.

***

Старший офицер сидела в кресле, анализируя состоявшееся знакомство. Новоявленный Горо Ри Си-Цин ушёл, записав её контакты и оставив после себя посеянное сомнение в её душе. Нет, вроде, всё прошло, как и должно было пройти – она заставила говорить его правду, но вот это вот неожиданное опекунство над приезжим фантазёром…

Сейчас Йошико сама удивлялась нечаянному порыву стать опекуншей этого белобрысого гайдзина. Словно что-то подтолкнуло её изнутри. Или это была интуиция? Зачем она взяла на себя дополнительную нагрузку и ответственность? Молодой высокий европеец с длинным носом, ни разу не красавец по местным меркам. Чем же он её зацепил? То ли своей уверенностью – он и правда верил, что может стать айдолом (?!?), то ли своей необычной историей. Жениться не по любви, и из-за этого отречься от рода одарённому дворянину? Долг – превыше всего! Дворяне сплошь и рядом отдают свой долг предкам, связывая себя узами брака для достижения политических целей. Она была бы против его поступка, если бы была китаянкой, но она – японка. И заботится о процветании империи Ямато. А для Японии, в свете назревающих событий, важно иметь как можно больше одарённых, особенно стихийников. Так что пусть поработает, попробует стать айдолом, разочаруется, а когда получит подданство, то и в армию можно будет призвать. Героические стихийники империи Ямато нужны в свете планирующейся очередной экспансии… Она даже поспособствует поступлению опекаемого в Имперскую Академию искусств – пусть побудет под присмотром преподавателей, если поступит. А если не поступит, то и розовые очки ему придётся снять раньше времени.

А может она его просто пожалела, взяв над ним опекунство? Как неуклюжего голенастого щенка, который тычется в поисках своего места в непростом и враждебном мире? – Йошико еще раз прошлась по своим чувствам. – Нет. Хоть ей уже тридцать пять лет, и у ней нет детей, она настоящая дочь страны восходящего солнца и преданный страж хризантемового трона! Все её действия направлены во благо и на процветание Империи! Так что материнский инстинкт по отношению к гайдзину и щенячьи нежности – это не про неё!

***

На следующий день я зашёл в Иммиграционное Бюро за документами. Встреча с инспектором не была больше нужна, так что увидеть сегодня Тацуги-сама, от которой мороз по коже, мне не грозило. Надо лишь получить в канцелярии годовой вид на жительство.

Вместе с карточкой, на которой заламинировали моё новое имя и фото, мне передали конверт. В котором находилось, ни много, ни мало, письмо в ректорат Имперской Академии искусств «Тейкоку», подписанное моей опекуншей. В нём Йошико обращается к некому Исои Ёсиде с просьбой протестировать мои способности для обучения в Академии.

Недолго думая, набираю опекуншу по магофону, благо я ещё вчера смог купить контракт с местным провайдером магосвязи на старое имя Ли Си-Цина.

- Конничива, Тацуги-сама, - поздоровался я с ней после её приветственных моси-моси. – Я получил документы, спасибо за вашу помощь. Но зачем мне письмо в Академию?

- Горо-кун, а как ты хочешь стать айдолом? Ты думаешь, можно прийти с улицы в агентство, и заявить, я – айдол?

- Эммм, - промычал я в трубку, не зная, что ответить. Да, именно так я и хотел через пару месяцев прийти в одно из двух известных токийских агентств, пройти кастинг с какой-нибудь незнакомой здесь популярной песней из моего мира, впечатлить принимающую решение женщину-менеджера Зовом инкуба, чуть приоткрыв свой Дар. А дальше – дело техники.

- Ты и правда так думал? – Йошико мягко рассмеялась. – Горо-кун, агентства выбирают трейни – личинок айдолов, из перспективных студентов Академии «Тейкоку» с отделения музыки и танца. Я подняла кое-какие свои контакты, передай моё письмо адресату, он посмотрит, что можно сделать. Учебный год уже начался в апреле, я думаю, тебе будет совсем неинтересно ждать целый год. Желаю удачи! – она отключилась.

Вот это поворот! Нет, за помощь и письмо, конечно, спасибо, но как-то всё быстро. Я-то думал устроиться на работу, подготовить почву для айдольства, потренироваться, а здесь – с места в карьер.

***

На следующий день я приехал в Токио. Время близилось к обеду, и ожидаемого столпотворения в метро не случилось. Хотя, наслушавшись страшных историй про жуткую толкучку, извращенцев в переполненных вагонах и прессовальщиков людей в белых перчатках, ожидал чего-то эдакого. Может, это в той вселенной осталось? Встав утром в трёхзвёздочной гостинице и позавтракав, я спокойно доехал в полупустом вагоне сначала из Киото до Токио, потом на метро до парка Уэно, где и располагается Имперская Академия.

Нашёл административный корпус, поднялся в ректорат, где обратился к секретарше. Строгая девушка в очках, белой блузке и юбке-карандаше, терзавшая англо-японский словарь и какую-то газетную статью, подсказала, где найти кабинет господина Ёсиды. Кабинет оказался закрыт на ключ, и мне пришлось ждать его появления около получаса, изучая табличку на двери. «Исои Ёсида, декан факультета музыки, драматических искусств и танца» - было на табличке.