План твоей души. О смысле жизненных испытаний, которые мы выбираем себе еще до рождения - Шварц Роберт - Страница 29

— Как-то раз один из гостей сказал мне, что я держу книгу вверх ногами, но мама никогда не запрещала мне изображать чтение. Думаю, она интуитивно понимала, что подобные вещи помогали мне чувствовать себя таким же, как все.

Когда они ходили за покупками, мама разрешала мальчику трогать разные товары, хотя иногда ему случалось разбить кое-что из вещей. Она понимала, что для него это — лучший способ учиться жизни.

В старших классах Бобу пришлось сложнее, чем в начальной школе.

— Я чувствовал себя таким одиноким, — с грустью заметил он. — Мои сверстники вовсю развлекались, посещали разные места, но я всегда оставался в стороне.

И все же Бобу довелось участвовать в некоторых мероприятиях. Когда ему было пятнадцать, он провел целое лето в музыкальном лагере.

— Замечательное это было время! Я чувствовал себя по-настоящему счастливым. И у меня был друг, с которым мы всюду ходили вместе.

Эти люди проявили интерес к музыке и нотной грамоте для слепых, и Боб тоже стал одним из оркестрантов — он играл там на кларнете. Слух у него был превосходный, так что он нередко поражал товарищей своими музыкальными способностями.

Боб с успехом закончил колледж Оберлина.

— Я искренне гордился тем, что смог закончить колледж для зрячих, где для меня не делали никаких исключений (кроме тех, что касались моего физического недостатка). Мне всегда хотелось доказать, что я ничуть не хуже других.

Именно в колледже Боб в полной мере осознал свои гомосексуальные наклонности, которые, как я узнал позднее, были запланированы им еще до рождения.

На протяжении восьми лет неизменным спутником Боба был лабрадор Харли, к которому мальчик успел искренне привязаться.

— Мне так нравилось гулять с Харли. Порой я даже забывал, что слеп, — вспоминает Боб. — Другим казалось, что Харли — не слишком удачный поводырь. Уж очень он был озорной. Как-то раз он стащил у одного парня куриную котлету. Все были просто в шоке. Но сам я относился к Харли как любящий папочка и никогда не сердился на него за подобные выходки.

Не исключено, что Харли спас Бобу жизнь, когда не дал ему оступиться и упасть с платформы прямо на железнодорожные рельсы.

Мне хотелось понять, на что похожа слепота.

— Боб, а как ты воспринимаешь некоторые объекты? Допустим, если предмет маленький, ты можешь потрогать его рукой, попытаться понять, на что он похож. А как быть, например, с самолетом? Ты представляешь себе, что это такое?

— По правде говоря, нет, — ответил Боб. — Существует много вещей... ты можешь усвоить слова, но не в состоянии представить их как следует. К примеру, разные животные. Я никогда не имел с ними дела, поэтому мне трудно воссоздать их образ. Я не знаю, как выглядит небоскреб и что такое линия горизонта, а также луна и звезды. Не знаю, в чем разница между красивыми и некрасивыми людьми.

— А что ты видишь во сне?

— Мои сны полны голосов — все равно что радиопрограммы. Интересно, что во сне я никогда не хожу с собакой или с тростью. Если мне надо куда-то попасть, я мгновенно оказываюсь там.

Это одна из особенностей духовного плана: здесь можно «путешествовать», просто концентрируясь на нужном месте.

— Я мало что ощущаю в своих снах. Я не чувствую запахов. Там только голоса — ведь я никогда ничего не видел. Я один из немногих слепых, которые не различают света и тьмы.

— В своих снах ты когда-нибудь задумываешься над тем, что ты слеп?

— Нет... Там это не имеет никакого значения. Если я хочу прочесть во сне меню — там просто нечего читать. Я и так знаю все, что есть в меню. Я и так знаю все, что мне нужно.

— Боб, чем слепые отличиаются от зрячих людей?

— Мы более восприимчивы к некоторым вещам — к запаху, прикосновению, доброте. Слепой человек становится настоящим барометром доброты — поскольку она необходима нам для выживания.

Я поинтересовался у Боба, каким бы он мог быть, если бы не слепота.

— Сейчас я нутром чувствую тех, кому плохо, — сказал Боб, напомнив мне при этом Пенелопу. — Будь я зрячим, я был бы более высокомерным, больше думал бы о деньгах, о том, как выглядят другие люди. Сейчас же все это не имеет для меня никакого значения. Важно лишь то, что на самом деле представляет собой тот или иной человек.

— Еще я думаю, что слепота научила меня любить животных. Теперь-то я знаю, что это такое — во всем зависеть от собаки, от ее сообразительности. Слепой учится доверять животным. А еще он учится доверять людям — ведь если вы следуете за кем-то, вы должны во всем полагаться на этого человека.

Сеанс со Стейси Уэллс

Беседа с Бобом помогла мне хотя бы отчасти понять те проблемы, с которыми сталкивается в этом мире незрячий человек. И хотя я в состоянии был представить, к какому серьезному развитию вело преодоление этих трудностей, мне хотелось лучше разобраться в деталях того планирования, которое провела в свое время душа Боба. На тот момент я еще не знал, что первоначальный план его жизни не предполагал опыта слепоты.

Медиум Стейси Уэллс провела с Бобом два сеанса. Время от времени Дух просил Стейси обратить мое внимание на отдельные моменты, чтобы потом, в свою очередь, я смог привлечь к ним внимание читателей. В таких случаях я вставляю в текст свое имя — [Роб].

Наблюдая за сеансом планирования Боба, Стейси вновь увидела особую схему, по которой души вычерчивают план будущего воплощения. Отличительной чертой в данном случае было то, что душа Боба использовала две новые схемы — переходную, отражавшую различные варианты его реакции на произошедшее несчастье, и конечную, содержащаю новый график его жизни.

Еще до первого сеанса я рассказал Стейси о том, что Боб родился раньше срока и что ослеп он уже в инкубаторе для недоношенных — от переизбытка кислорода. После этого Стейси предоставила нам подбробную информацию относительно тех планов, которые были составлены Бобом на эту жизнь. Оказалось, что в данном воплощении он рассчитывал научиться принимать себя таким, каков он есть, — не теряя при этом любви к самому себе. Для этого ему предстояло открыть собственную гомосексуальность в контексте брака с женщиной по имени Морин. Когда же он ослеп, ему и его духовным наставника пришлось создать совершенно иной план, который, однако, позволял решить те же самые задачи. Нам со Стейси еще не доводилось встречаться с подобной импровизацией. Было необычайно интересно наблюдать за тем, как душа и ее наставники приспосабливаются к изменениям, которые имели место уже на физическом плане.

— У вас хорошо развито чувство ответственности, — сказала Стейси Бобу, когда к ей стала поступать первая информация. — Несколько воплощений подряд вы жили в величайшей бедности, если не сказать — нищете. И все для того, чтобы ускорить свое духовное развитие. В этих воплощениях вы трудились над уменьшением собственного эго и давали телу лишь то, что было необходимо ему для выживания. В одной из жизней вы были испанским монахом-отшельником. Это позволило вам оградить себя от несправедливостей нашего мира. Одно время вы жили подаянием и могли надеятся исключительно на щедрость окружающих.

Эта жизнь и предопределила ваш новый выбор. Вы всегда предпочитали вести уединенный образ жизни, значительно ограничив свое общение с окружающими. Объясняется это повышенной степенью восприимчивости. Вот почему вы изолировали себя от мира в целом ряде воплощений.

Планируя новую жизнь, вы решили привести в гармонию отношения с окружающим миром. Теперь вы хотели более активно взаимодействовать с людьми. Вы чувствовали себя очень комфортно с теми, кто должен был стать членами вашей семьи. И вам хотелось создать такую жизнь, в которой вы будете любить и оберегать своих близких.

В то же время вам хотелось повысить собственную самооценку, которая оказалась сильно занижена в результате слишком усердной практики самоотречения. И вы рассчитывали сохранить ту эмоциональную независимость, над формированим которой трудились не одну жизнь. В этом воплощении вам предстояло самому обрести чувство собственной значимости — не оглядываясь при этом на мнение других.