План твоей души. О смысле жизненных испытаний, которые мы выбираем себе еще до рождения - Шварц Роберт - Страница 20

— Он наконец-то получил свой DynaVox — программируемое разговорное устройство, — с нескрываемым воодушевлением рассказывала Дженнифер. — Помню, я как раз вела машину, когда сын дотронулся до моего плеча. Брэдли нажал на кнопку — и прозвучало слово «рыба». Затем он коснулся кнопки со значением «кормить». Боже мой, подумала я, неужели мы беседуем? Должно быть, он хочет покормить сегодня рыбок, поинтересовалась я, и Брэдли сказал «да». Это было потрясающе! Я чувствовала себя как ребенок, попавший в магазин со сладостями. Я стала задавать Брэдли все новые и новые вопросы. «А что ты хочешь сегодня на ужин?» Он нажал кнопку со значением «пицца». У нас действительно состоялся целый разговор — впервые за всю его жизнь.

Сеанс с Корби Митлейд

Еще до сеанса с Корби Митлейд я практически уверился в том, что Дженнифер сама спланировала свой жизненный опыт. Должно быть, какие-то из ее прежних воплощений подтолкнули Дженнифер к тому, чтобы стать матерью больных детей. Если бы она не планировала подобную ситуацию, вряд ли бы у нее родилось сразу два больных сына, страдающих к тому же от самых разных недугов. Не стоило забывать и о том, сколь явный интерес проявила Дженнифер к проблеме аутизма, — причем задолго до рождения детей. Это также свидетельствовало о планировании на уровне души.

Корби начала сеанс с обычной для себя молитвы:

«Мать/Отец/Боже, благодарю Тебя за возможность оказать столь серьезную услугу. Окружи нас белым светом Своей любви, защиты, сострадания, истины и мудрости. Пусть здесь прозвучит одна лишь правда. И одна лишь правда да будет здесь услышана. Пусть я стану тем безупречным зеркалом, в котором Дженнифер, Роб, Брэдли и Райан узрят столь нужную им информацию. Да пребуду я головой, рукой и сердцем в служении Твоем. Во имя Христа, аминь».

Таким способом Корби просила у Духа столь необходимое нам руководство. К тому же она утвердила наше намерение. На духовном плане намерение обладает величайшей значимостью, поскольку именно оно направляет потоки энергии. Выражая пожелание стать «безупречным зеркалом», Корби намеревалась уменьшить влияние собственного сознания, чтобы то не сказалось на качестве получаемой информации.

— Дженнифер, — начала Корби, —Дух показывает мне эпоху 30-х годов прошлого века. Я вижу редакцию газеты. Люди бегают из кабинета в кабинет с бумагами в руках, повсюду раздается стук пишущих машинок. Ты тоже репортер и сидишь сейчас за своим столом. Ты пытаешься поведать людям то, о чем они вовсе не желают слышать. Тебе уже известно об «Окончательном решении». В той жизни тебе пришлось пережить жестокое разочарование. Ты стучалась едва ли не в каждую дверь, часами просиживала перед кабинетами, ожидая встречи с важными лицами. И все зря. Однако ты знала, что у этих людей [евреев] нет своего голоса, поэтому ты должна стать этим голосом. Ты старалась достучаться до американской публики, до Конгресса — словом, до всех. Тебе хотелось, чтобы люди наконец-то поняли, что происходит в Европе. При этом сама ты не была еврейкой. Ты могла бы прекрасно устроиться, создав колонку светской хроники, однако ты не отступалась от своей задачи, больше всего страшась того, что тебя так и не услышат.

У тебя были знакомые в Европе. Они-то и рассказывали тебе о лагерях, об исчезновении людей, обо всех испытаниях, выпавших на долю евреев. Но американская публика предпочитала оставаться в блаженном неведении. Ты все время металась между Нью-Йорком и Вашингтоном. Твоя редакция находилась в Нью-Йорке. Ты сотрудничала с одной из второстепенных, а потому и более независимых газет.

Ты старалась сделать все возможное, чтобы люди в Вашингтоне поняли наконец, что происходит, чтобы они хоть как-то помогли несчастным — увеличили квоты для иммигрантов и т.п. Но тебя лишь снисходительно похлопывали по плечу и говорили: «Да-да, мы знаем. Но европейцы как-нибудь сами с этим справятся». Никто не желал брать на себя ответственность. Никто не верил в реальность Второй мировой войны — во всяком случае, тогда.

Такое чувство, что дети были в это время в Европе. Твои мальчики находились по другую сторону баррикады — они были нацистами.

Все вы работаете над одним и тем же уроком — над общением. Ты всю жизнь пыталась донести до других мысль о том, что подобному осквернению души пора положить конец. В то же время твои сыновья, которые и в прошлой жизни были братьями, всячески содействовали распространению государственной пропаганды.

— Вот это да! — воскликнула Дженнифер. — Удивительно, но мой старший увлекается политикой едва ли не с младенческих лет!

Дженнифер подтвердила сейчас то, с чем мне приходилось сталкиваться и прежде: что души нередко переносят свои увлечения из жизни в жизнь.

— Райан и Брэдли не случайно пришли в этот мир, лишенные способности полноценно общаться с другими людьми. Они должны понять, что это такое — обладать правдой и не иметь возможности ее высказать. Дело в том, что в прошлой жизни они знали правду, но намеренно скрывали ее, — объяснила Корби.

Благодаря Корби мы сумели понять, чем руководствовались души Райана и Брэдли, создавая себе подобную жизнь. В конце каждого воплощения душа получает возможность оценить все то, что было достигнуто ею на Земле. Таким образом, Райан и Брэдли могли уяснить, что искажали истину во имя нацистской пропаганды. Не удивительно, что последующие жизни они спланировали таким образом, чтобы в полной мере усвоить значимость правдивых речей. Иными словами, их недуги должны были послужить их духовной эволюции.

— Ты вновь обладаешь истиной [в этой жизни] и стараешься сделать все возможное, чтобы она не осталась сокрыта, — сказала Корби, обращаясь к Дженнифер. — Твоя готовность разделить с ними груз испытаний должна продемонстрировать величие твоей души. Ты куда дальше продвинулась на духовном пути, чем твои сыновья. Их души еще молоды, тогда как твоя уже вступила пору зрелости. Для зрелой души куда важнее эмоции и постижение собственного «Я», чем возможность утвердить свою власть над другими.

На Земле воплощаются души самых разных возрастов. Как правило, те из них, что помоложе, организуют такую жизнь, которая позволила бы им исследовать явления третьего измерения — например, власть или способность к выживанию. Души старшего возраста, попадая на физический план, уже не стремятся утверждать свою власть — куда больше их интересует сфера чувств и эмоций. (Хотя это выходит за рамки нашей книги, я бы посоветовал всем заинтересованным читателям обратиться к системе Михаила. Михаил — это имя сознания, которое принимают каналы по всему миру; сознания, которое обсуждает схему жизни в контексте возраста душ.)

— Можете ли вы сказать что-нибудь о моей дочери Саре? — поинтересовалась Дженнифер. — Я спрашиваю это, поскольку они с Брэдли родились в один день и всегда были искренне привязаны друг к другу.

— Давайте я расскажу вам, что вижу прямо сейчас, — ответила Корби. — Вот мой [покойный] отец. Он машет мне рукой. Я знаю, что это значит: мы с отцом тоже родились в один день. Я стала подарком на его тридцать четвертый день рождения. Он указывает на телефон, указывает на вас и кивает. Сара и Брэдли делили несколько воплощений, но обычно в качестве лучших друзей. Брэдли знал, что на этот раз ему понадобится поддержка в лице сестры, и Сара охотно откликнулась на его просьбу.

У каждого из нас есть близкие люди, с которыми мы встречаемся из жизни в жизнь и которые знают и понимают нас лучше остальных. Это и есть наши духовные половинки — представители одной с нами духовной группы. С этими душами мы охотно планируем такие отношения, как родитель—ребенок, муж—жена, брат—сестра, учитель—ученик. В данном случае Брэдли был нужен человек, на которого он мог бы опереться и который стал бы посредником между ним и остальными. Когда он не в состоянии выразить свои пожелания, Сара интуитивно понимает, что ему нужно.

Теперь-то я знал, что имел в виду отец Корби, когда указывал на телефон: Сару можно уподобить «телефонной линии», при помощи которой мальчик общается с внешним миром.