Хозяин антимагии (СИ) - Базаров Миф - Страница 6

В меня всё-таки полетела кадушка с водой.

Успел присесть, и деревянная ёмкость пронеслась прямо над головой, обдав меня водой, смешанной с какими-то травами.

— Ах, вы хотели париться! Так я вам сейчас поддам парку.

Достал из кармана флакон с тем самым веществом, которое они использовали для поджога. Оно с избытком осталось в сарае садовника — две канистры я легко отыскал.

Кинул стеклянный пузырёк на раскалённые камни. Тут же повалил густой едкий дым.

Я вышел из парной и сразу прислонился спиной к двери.

Пара безуспешных попыток открыть дверь, сильный кашель, ещё минута — и всё прекратилось.

Постоял ещё десять секунд и спокойно вышел из бани. Ко мне подбежал Потап.

— Ваше благородие, может, всё же не стоило одному идти. Вы бы сказали, мы с мужиками за вас, — слуга поднял кулак и несколько раз им махнул.

— Это был мой суд. Я был и судьёй, и палачом, — ответил я Потапу. — Поехали домой.

— Пойдёмте, пойдёмте, — залепетал он.

Когда мы отошли на двести метров, баня ярко вспыхнула, освещая округу языками пламени.

* * *

Утро выдалось тихим и безмятежным. Эту ночь мы провели в гостевом доме, и, к счастью, он был достаточно просторным, комнат хватило на всех. Так что я не слишком беспокоился, что мог кого-то разбудить, когда возвращался домой. Судя по всему, после вчерашних утренних событий все спали крепким сном.

Утром сидели с мамой и сёстрами в садовой беседке.

Мы завтракали.

На столе стоял чайник с ароматным чаем, свежий хлеб и масло. Я съел большую порцию омлета с зеленью и кусок копчёной ветчины. Сейчас с удовольствием пил чай с малиновым вареньем. Этот был вкус из детства. Тогда мама заваривала чай со слоном на пачке, а я опускал в него ложку с густым, ароматным лакомством.

Это же точно было? Или у меня наваждение?

— Как спалось? — спросила женщина, глядя на меня.

— Хорошо, — ответил я, хотя знал, что мама задаёт этот вопрос не просто так.

Она слегка наклонила голову, взгляд стал более пристальным.

— Я слышала, что ночью недалеко от Новгородска случился пожар, — сказала мама. Её голос был тихим, но каждое слово звучало чётко.

Я поднял глаза и встретился с ней взглядом. Она знала. Конечно, знала. В её глазах читалась не только осведомлённость, но и гордость.

— Что там сгорело? — поинтересовался я.

— Баня с нашими слугами, — чеканя каждое слово, произнесла она.

— Да, — ответил я просто. — Там были те, кто предал наш род.

Она кивнула, не выражая ни удивления, ни осуждения.

— Для аристократа главное — авторитет, — сказала она, отхлебнув чай. — Если теряешь его, теряешь всё.

— Согласен, — кивнул я. — Отец преподал мне эту науку сполна.

Мать улыбнулась, и в её глазах мелькнуло что-то тёплое.

— Он был бы горд тобой, — сказала она.

Я почувствовал, как в груди разливается странное чувство — смесь облегчения и гордости. Но вместе с ним пришло и осознание ответственности. Теперь я был главой семьи. И мне предстояло сделать всё, чтобы защитить её.

— Мы восстановим всё, что потеряли, — сказал я, глядя на мать. — Я обещаю.

Она кивнула, и в её глазах читалась уверенность.

— Знаю, — ответила она.

Завтрак продолжился в тишине, но это была не неловкая тишина, а спокойная, наполненная пониманием.

Вскоре сестры ушли, оставив меня наедине с мамой.

— Ещё вчера я рассказал тебе свой план, ты готова следовать ему?

Мама вздохнула, её глаза выражали сомнение.

— Избавиться от пассивов, сократить траты… — повторила она. — Но как? Для аристократов, особенно для меня и твоих сестёр, это очень сложно. Что значит не покупать новые шляпки? Не ходить на балы?

— Именно это, — ответил я твёрдо. — Мы должны быть разумными.

— А как тогда я выдам твоих сестёр замуж? — спросила она. Голос звучал почти отчаянно. — Балы, приёмы, новые платья — это всё часть нашей жизни. Без этого нас перестанут принимать в обществе.

— Мама, мы должны быть гибкими. Если не изменимся, потеряем всё.

— Ты прав, но это так сложно.

Задумался на мгновение, затем кивнул.

— Понимаю тебя. Но есть и другие способы сократить расходы, не теряя при этом лицо.

— Например? — спросила она, слегка наклонившись вперёд.

— Во-первых, мы можем отказаться от лишних слуг, — начал я. — У нас их слишком много. Оставим только тех, кто действительно необходим.

— Но кто тогда будет обслуживать гостей? — возразила мама.

— Мы можем принимать меньше гостей, — ответил я. — Или устраивать более скромные приёмы. Вместо пышных балов — небольшие чаепития. Это даже может стать модным, если подать правильно.

Мама задумалась, её пальцы слегка постукивали по краю чашки.

— А что насчёт платьев и шляпок? — спросила она.

— Мы можем нанять портного, чтобы перешить старые платья, — предложил я.

— Но это же… — начала мама, но я перебил её.

— Сейчас это необходимо, но это временно, — сказал я твёрдо. — Мы должны показать, что наш род не сломлен. Что мы можем адаптироваться и оставаться сильными.

Мама вздохнула, но в её глазах читалось понимание.

— Хорошо, — сказала она. — Но как насчёт образования для твоих сестёр? Уроки музыки, танцев, языков — это всё требует денег.

— Мы можем найти более доступных учителей, — ответил я.

Женщина кивнула, её лицо становилось спокойнее.

— Ты прав, — сказала она. — Мы должны быть гибкими. Но это будет нелегко.

— Знаю, — ответил я. — Но у нас нет другого выбора.

— Что ещё ты предлагаешь сделать?

— Во-вторых, — продолжил я, стараясь говорить максимально уверенно, — через пару дней мы переедем в наше имение в колонии «Новоархангельск».

Мать подняла глаза, её брови слегка сдвинулись.

— В Новоархангельск? — переспросила она, голос звучал сдержанно, но в нём читалось удивление.

— Да, там сосредоточены основные активы нашей семьи, и я хочу быть ближе к ним, чтобы получать отчёты от управляющих чаще раза в месяц.

Мать вздохнула, продолжая постукивать пальцами по краю чашки.

— Но дом в Новоархангельске совершенно не приспособлен для жизни, — сказала она чуть более резким голосом. — Он больше напоминает жилище отшельника где-то в горах, чем усадьбу. Там даже нормальной мебели нет.

— Знаю, но это временное решение. Мы должны быть ближе к нашим активам, чтобы контролировать ситуацию.

Мама посмотрела вдаль, она явно задумалась о чём-то.

— Твой отец и дед любили это место, — продолжила она. — Они ценили его именно за простоту и отсутствие помпезности, но мы никогда гостей там не принимали, там даже фарфора достойного нет.

— Мама, — я взял её за руку, — но здесь, в гостевом доме нашей усадьбы, всё это есть. И хорошая мебель, и дорогой декор, и посуда.

Женщина задумчиво побарабанила кончиком пальца по чашке.

— Да, этим негодяям Скрабелям и Остаковым не оставлю ни единой салфетки! — заявила она наконец.

— Правильно, мама, — невольно улыбнулся я, подмечая её решимость.

— Подожди, а как же твоя учёба в алхимической академии? — вдруг спросила она насторожено.

— Я решил бросить её.

— Не смей! — мама невольно повысила голос, её глаза вспыхнули. — Тебе осталось учиться меньше двух лет. К тому же на носу инициация в маги. Да и потом, куда ты собрался? Тебя не примут в магический институт без диплома академии.

— Стоп, стоп, — я поднял руки. — Я не собираюсь бросать учёбу вообще. Я просто переведусь из академии в военно-морское училище в Новоархангельске.

— Сын, зачем тебе это? — мама смотрела на меня так, будто я говорил на другом языке. — Ты же учёный, какой из тебя вояка? — Она провела рукой по лицу, словно пыталась проснуться от кошмара.

— Если по пунктам, — начал я, стараясь разложить всё по полочкам, — учёба в центральной колонии слишком дорогая. Да, это отличный вуз, но он нам больше не по карману. К тому же, если я окажусь в военном училище рядом с границей империи, то смогу быстро поднять свой уровень магии. А ты же помнишь: чтобы получить доступ к нашему родовому хранилищу в имперском банке, мне нужно достичь третьего уровня. В училище практика на фронтире, да и учителя по боевой магии отменные, не то что в моей академии.