Седьмой царевич 2 (СИ) - Шаман Иван - Страница 20

Создав печать, на сей раз её пришлось чертить в воздухе, я ударил волной по двери, и та отлетела от стены и повисла на жалобно скрипнувших ветвях, но в то же время этим я прикрыл себя от перекрёстного огня. Если противники не будут стрелять наобум, у меня есть крохотный шанс. Подобравшись, я стянул со спины рюкзак, кинул его в нужную сторону и тут же прыгнул следом.

Расчёт оказался верен, десятки пуль разорвали сумку в воздухе, но, когда сместились ко мне, я уже пересёк опасный участок и вновь оказался за бетонной аркой. Что есть сил рванул в сторону сжимающего рану Филипа, на ходу подкатился и, схватив его за воротник, потащил в безопасную зону.

Но стоило это сделать, как по ногам преподавателя тут же ударили в два ствола, почти не оставляя ему шансов на выживание. Были бы у меня с собой нормальные средства — стимы, реаниматоры, да хоть те же турникеты, ещё был бы шанс, но под огнём делать их из подручных средств…

— Снимай кофту, — приказал я Сане, бегло осматривая нашего пациента. Безнадёга. А я ещё и оружие в тайнике оставил. Ну хоть телефон теперь всегда со мной. — Ало! Это князь Пожарский, напали на меня и Серебряного. Наш преподаватель ранен. Да, Сочи. У них гранатомёт и автоматы. Когда будет группа поддержки? Когда? Вы издеваетесь? У нас нет пятнадцати минут!

— Я выдержу, — слабо проговорил Филипп. — Затягивай туже.

— Ещё бы, — буркнул я, помогая одногруппнику соорудить из рукавов кофты жгуты. Оглянувшись, увидел спортивные булавы, слишком большие, но достаточно лёгкие, и, просунув их под завязку, начал стягивать жгут.

— Саня, нужно проконтролировать вход, — не отвлекаясь от раны, проговорил я, но парень никак не отреагировал, пришлось повысить голос. — Саня, ты меня слышишь⁈ У тебя боевой символ, контролируй вход, увидишь, как что-то двигается — бей!

— У меня не получится. По куклам-то не выходит…

— Соберись! Чуть сложнее, чем с автоматом, но легче, чем в единоборствах. Просто контролируй тот сектор и… Граната, ложись! — я увидел вкатывающийся зелёный шарик и рухнул на пол, одновременно пытаясь сотворить символ, но уроды рассчитали даже слишком хорошо. Взрыв произошёл через мгновение, столкнувшись с ударной волной, но символ лишь частично отклонил осколки, многие из которых прошли по спине преподавателя, попытавшегося даже в такой ситуации нас прикрыть.

— Я нафига вам жизнь стараюсь спасти⁈ — рявкнул я, понимая, что теперь моя задача скорее из разряда нереальных. — Саня, не спи, если сейчас в двери кто-нибудь сунется нам конец. Просто начинай чертить знак в направлении прохода, прямо сейчас, и держи его почти завершённым, чтобы не сорвался.

— Хорошо, — не слишком уверенно сказал товарищ и, встав на одно колено, начал выводить символ копья ножом.

— Нужно перетянуть раны, зажать их до прихода помощи, — сказал я, стягивая с себя одежду. — Будет больно.

— Оставь. Бегите, — прохрипел Филипп, и мне пришлось отвесить ему пощёчину, чтобы вернуть частичку разума.

— Если собрался на тот свет, то хоть помоги нам.

— Я сделал всё, что мог, — слабо улыбнулся СИБовец. — Простите, ваше выс…

— Серп. Ударь мне по плечу серпом, — приказал я, и увидев лихорадочно безумный блеск в глазах преподавателя, повторил. — Не думай, просто бей серпом. Так надо. Скорее.

— Получай гад! — крикнул в этот момент Саня, запуская едва не сорвавшуюся технику, и почти невидимое золотое лезвие прошило деревянный наличник, судя по крику, зацепив нападавшего.

— Молодец! Так держать! — похвалил я товарища, не отвлекаясь от перевязки. Я заматывал раны Филиппа как мог, но получалось не очень. Так я только продлял его агонию, и если помощь не подоспеет вовремя, если не приедет скорая, ему будет уже совершенно всё равно. Как и нам, без возможности ответить.

— Символ. Начерти его. Направь на меня. Ты меня слышишь, князь⁈ Ударь меня серпом! — затянув ремни как можно сильнее попросил я. И не то боль, не то злость на ситуацию в целом сработали, но Филипп трясущейся рукой взял нож, и создал символ, который и до этого стоял у меня перед глазами. Только теперь, он отпечатался у меня в памяти, хоть пока и не горел золотом.

В этот момент с улицы раздался хлопок и сразу за ним взрыв. Огненная вспышка снесла двери, которые я прикрыл. Я успел начертить символ ладони прямо перед нами. Готовился, но защитить смог только нас троих. Две ударных волны столкнулись в воздухе, и на удивление моя победила, сметя и воздушную преграду, и потоки осколков.

— Чёрт, да нас здесь как в тире расстреляют, — сквозь зубы проговорил я.

Оружия, если таковым не считать ножи, ни у кого из нас не было. Способность Филиппа золотом не загорелась, а лишь нашла своё отражение у меня в памяти и душе. Одна удачная очередь могла отправить нас на тот свет.

И я не собирался отдавать врагу столь лёгкую победу. Подтянул преподавателя ближе к стене, но не впритык, а так, чтобы он не бросался в глаза до того, как противник сумеет войти в помещение. У людей есть привычки. И нарезать себе сектора обстрела — одна из профессиональных деформаций.

Так же как и стрельба в тёмные углы, вдоль стен, первой короткой очередью. Люди любят жаться к стенам. Любят прятаться в темноте. И профессионалов учат смотреть вниз, вверх, по сторонам, а особенно туда, куда люди могут укрыться. А потому достаточно нарушить логику противника и держаться чуть в стороне, как он, скорее всего, проведёт своё оружие мимо и не успеет отреагировать на встречный выстрел.

Если бы у меня было из чего стрелять, блин! Как я сейчас жалел, что у меня нет хоть минимального пистолета с собой. Неплохо бы иметь ружьишко, уже показавший себя тозик с разрешениями и печатями. Но и он остался лежать в квартире на полке, чтобы не создавать лишних проблем. Значит, единственный способ выжить — сыграть на опережение и сломать логику противнику.

— Держи ту дверь на прицеле, если кто-то сунется, сразу бей знаком, — приказал я товарищу, а сам, пригнувшись, перебежал к пожарному выходу. На пороге следы крови и гильзы. Посечённые осколками гранаты маты. Болтающаяся после удара дверь.

Сейчас было критически важным только одно, нанёс ли Саня серьёзный урон копьём, тот ли это человек, что ранил Филиппа, и сумел ли он отползти далеко от входа. И да, всё это было одним — смогу ли я затащить тело внутрь и разжиться хоть каким-то оружием. Выглянуть почти наверняка значило словить пулю. Не выглядывать — остаться ни с чем, даже без информации.

Главное в нашем деле что? Если у противника есть шаблон — сломать его и действовать нестандартно. Чтобы самому пользоваться лишь многократно наработанными и проверенными схемами. Надёжными, как швейцарские часы. И то, что я видел с моего угла, вполне давало шанс на успех. Просто не очень большой.

Ударив по куче пожухлой листвы, которую дворник смел к стене, я поднял настоящую завесу. Дёрнулся вперёд, ощущая быстро приближающуюся смерть, и, когда она стала неотвратима, успел юркнуть обратно. Загрохотали пули, но в процессе я сумел схватить что-то лежащее на асфальте, и только когда оказался в безопасности, понял, что это нога противника.

Воспользовавшись всем своим весом и силой ног, сделал упор на стену,оттолкнулся от неё, одним рывком и втащил тело в балаклаве внутрь. С отвратительным чавкающим звуком железные конусы разрывали тело врага, но уберечь его не смогли. Зато ударили с утроенной силой по двери, заставляя спрятаться и не высовываться.

— Больно надо, — хмыкнул я, снимая с тела разгрузочный жилет с нагрудной и спинной пластинами. Затем отсоединил пояс и повесил его на себя. И тут мне повезло, враг не пренебрегал вторичным или запасным оружием. Так что пистолет и два магазина к нему стали моей добычей. А вот в остальном всё было не очень.

Я рассчитывал на автомат, но его потеряли где-то за стадионом. Пистолет, конечно, мобильнее и даже в некоторых аспектах удобнее, но прицельная дальность у него кот наплакал. Да и не прицелиться в такой суматохе толком. Оставалось только надеяться, что кавалерия в пути. Рассчитывать на вертолёты в центре Сочи не приходилось, но я уже слышал вой мигалок и сирены.