Чёрный Город - Ольховская Влада - Страница 9

Стоя за спиной у прокаженного, его очень легко принять за человека. Особенно если он выпрямится и не будет двигаться – без этих своих звериных рывков. Тогда разницы в фигуре, голове и даже волосах, если они сохранились, и правда нет. Разве что одежда покрыта плотной коркой грязи и изодрана, но у тех, кто пережил долгую дорогу, бывает и хуже.

Однако стоит существу обернуться – и становится видно, что это не человек. Давно уже нет… Для большинства людей это монстр, одно из загадочных порождений Перезагрузок. Студенты-медики в свой черед узнают, что это результат насильного паразитического заражения. Хотя какой толк от этого знания? Только хуже делает, потому что после размещения паразита ничего исправить уже нельзя, а осознание того, что такое может произойти с кем угодно, с тобой тоже, усиливает страх.

Кожа прокаженных покрывается скользкой прозрачной пленкой, напоминающей муцин улитки. Челюсти остаются теми же, но зубы быстро обламываются из-за противоестественной необходимости пожирать кости. Но не ломаются окончательно, никогда, а у прокаженных постарше еще и слюна становится кислотной, размягчающей ткани жертв. Тот уродец, которого привели сюда, относительный новичок – у него сохранилась большая часть зубов, а вся нижняя часть лица и шея покрыты кровью. Не его кровью, разумеется.

Однако самое страшное в его случае не это, нет. Челюсть не меняется, и только из-за крови на лице он сошел бы за психа, не дотянув до монстра. Чудовищем его делают глаза – или то, что появляется на их месте. Вместо глазных яблок человека из глазниц тянутся плотные полупрозрачные отростки, длинные, постоянно двигающиеся в разных направлениях, наполненные чем-то ярким, пульсирующим… Наследие того самого плоского червя, который запускает мутацию.

От человеческого мозга тоже ничего не осталось, он поражен, уничтожен той же пульсирующей тканью, которая лезет теперь из глазниц. Но это не делает прокаженного безобидным – если бы! Перемены отнимают у него интеллект, лишая при этом страха и жалости, оставляя голод… и ничего больше.

А уже голод не дает ему остановиться. У Марка не получается вспомнить, способна ли эта тварь заразить кого-то, превратить в нового прокаженного… Он не хочет проверять.

Манипуляторы вернулись в иглу, все закончилось… почти. Но этого «почти» как раз и не хватает, щелчок дверной ручки предупреждает о грядущем поражении, и время резко ускоряется. Отражение в мониторе показывает, как открывается дверь, как покрытый слизью и кровью уродец бросается вперед. Марку остается лишь соскочить с кровати – одновременно вырывая из себя иглу. Глаз отзывается резкой болью, и пока сложно сказать, насколько излечима травма… Но покойникам глаза точно не нужны!

Ситуация стала паршивой, и все равно не критичной: без тромба двигаться снова можно быстро и уверенно, тело, переполненное адреналином, позволяет это. Прокаженный надеется получить вторую жертву так же легко и быстро, как первую, но это он зря. Марку удается подхватить подставку для препаратов и ударить металлическим шестом по распахнутой пасти. Слышен треск кости, челюсть существа ломается, оно отступает – ненадолго, однако ровно настолько, чтобы Марк успел открыть окно и выскочить наружу.

Прыгать нельзя, не следовало бы, но другого пути просто нет. Остается лишь надеяться, что навес, который Ольга потребовала установить над окнами от солнца и пыли, все еще на месте… Мог и сгореть, и тогда сопротивление Марка закончится.

Но навес сохранился… По крайней мере, до сегодняшнего дня дотянул. Он падает вместе с Марком, однако удар смягчает. Все равно больно: земля безжалостно выбивает воздух из легких, отзывается новой болью в плече. Рядом уже кричат люди, однако все это не имеет значения. Жалеть себя нельзя, просить о помощи нет времени – никто не успеет разобраться в происходящем. Рассчитывать можно только на себя… но так ведь было всегда!

Поэтому Марк ищет не людей, он ищет машины, неоновые нити, рассекающие воздух… Должно быть что-то, поддающееся контролю, должно, это центр города!

Оно есть – и подчиняется быстро. Поэтому в миг, когда прокаженный с воем выскакивает из окна, Марк уже готов к встрече с ним. До того, как хищный выродок успевает прыгнуть на жертву, его ловко перехватывают металлические манипуляторы. Прокаженный извивается, рвется на свободу, и против человека его силы бы хватило, а против машины не хватит никогда.

Робот класса «Чистильщик» так же безжалостен, как мутант. Ему поставили задачу – он выполняет… Да всё, в общем-то, как всегда: подхватить мусор, запустить пресс, поместить объект внутрь, закрепить металлическими крючьями, чтобы случайно не вывалился или ветром не унесло. А то, что объект на этот раз воет и вырывается… просто погрешность для программы.

Лишь когда плиты пресса сомкнулись и на сухую землю хлынула кровавая река, Марк позволил себе расслабиться, отпустить контроль, устало откинуться на горячий песок, не слыша обращенных к нему вопросов за грохотом собственного сердца. Надо же, выжил, опять выжил…

Хотя сегодня кто-то определенно очень этого не хотел.

Черный Город не отдает своих мертвых. Так было и будет, кто бы ни приходил на его территорию. Поэтому все, кто погиб при атаках хазаров и позже, прибывают сюда. Просто когда смертей много, Город забирает их не сразу, однако исключений нет ни для кого. Так что в эти дни капсулы с покойниками, порой собранными по частям, тянутся по улицам, как гротескные черные реки.

Из окна центральной башни видно поток, но не видно, где он начинается и завершается. Это не имеет большого значения, правду здесь и так знают. Многие вообще не смотрят на последнее путешествие мертвецов. Те, кто все-таки подошел к окну, наблюдают скорее ради успокоения.

Можно бесконечно смотреть, как течет вода…

Только это не вода.

Как бы то ни было, зрелище за окном имеет куда меньшее значение, чем слова, которые звучат сегодня в башне.

– Новое нападение в Объекте-803.

– Вторая странность там, не так ли?

– Первая странность была условна. Некоторые предполагают, что вымышлена.

– Да, но случилась вторая! Разве это не показатель?

– Третья даже, если уж быть совсем объективными. Первая странность – сам Объект-803. Вторая – то, как он был спасен. Третья – попытка убить того, кто его спас.

– Так уж и попытка… Может, совпадение?

– Нет. Местная полиция сообщила, что прокаженный оказался сразу в больнице, голодный, минуя полные людей улицы. Он бы не додумался. Его привезли.

– Полиция могла соврать нам?

– Смысла нет. Да и страх не позволит.

– Значит, все-таки против него. Так кто он такой?

На центральном экране появляется изображение, и теперь даже те, кто наблюдал за потоком капсул с трупами на улицах, переводят взгляд на него. Мужчина, подтянутый, не прошедший специальную подготовку, но все равно сильный, другие в таких местах редко выживают. Кожа светлая от природы, теперь смуглая, он живет возле солнечной фермы не первый год. Волосы тоже сильно выгорели и стали куда светлее, чем на снимках времен академии, в ту пору они были русыми. Глаза зеленые, взгляд спокойный. Все признаки здоровья, нет признаков болезней. Не покалечен. Биометрические данные указывают на высокий рост и вес в пределах нормы, фактический возраст – тридцать пять, биологический возраст – на пять лет меньше, что несколько необычно в таких условиях, однако не аномально. Уровень интеллекта – стабильно средний или чуть ниже, оценка не менялась с детства. Обычный человек… никто.

Или был никем до недавних пор.

– Марк Александрович Вергер, значит, полевой хирург, стандартный оператор такого уровня.

– В документах сказано, что он родился в Пригороде-4. За что его выслали? При средних показателях для этого нет оснований.

– Понижающий коэффициент присвоен из-за генетики: у матери диагностировано психическое расстройство.

– Умерщвлена?

– Не было необходимости – частично сохранила функциональность. Позже умерла сама. В случае сына не было оснований для возвращения в Пригород.