Ван Ван из Чайны 2 (СИ) - Смолин Павел - Страница 8

— Ты же мог выиграть у того гонконгца еще легче, чем у немца? — спросил друг.

Про второго — и последнего — соперника отборочного тура. Пацан, судя по форме и набору ракеток, был богатенький, но играл из рук вон плохо. На роль безопасного тренировочного манекена подошел отлично — я не торопился и постарался использовать время на корте по максимуму, поэтому сознательно «слил» ему целый сет. Не «всухую», а на этапе «больше-меньше», занявшему аж семь подач. Если бы гонконгец не сдох чисто от недостатка «дыхалки», можно было бы и еще с полчасика поиграть. Зато соперник был очень доволен — на трибунах сидело несколько его друзей и даже девушка, а моя легкая прогулка по бедолаге-Максу, с которым тянуть время было опасно — вдруг переоценю себя и проиграю? — создала впечатление, что я — очень сильный соперник, а значит и сам составивший мне «достойную конкуренцию» «автономный соотечественник» (хех) очень даже крутой.

— Мог, но мне нужно тренироваться, — ответил я, не открывая глаз. — Кроме того — это что-то вроде вежливости, он же здесь живет, а я — гость. Так вышло, что сегодня мне было незачем выкладываться на полную — большего количества очков все равно не дадут, поэтому мы с местным теннисистом просто поиграли в свое удовольствие.

— После первого гейма я думал, что ты проиграешь в пух и прах, — поделился опасениями друг. — А ты… — хохотнул. — А ты раз, и будто стал совсем другим! Сначала такой как…

И принялся восторженно перечислять «как именно я». Мне было приятно — заслуженно же, и я действительно старался. Никогда не понимал тех, кто отмахивается от собственных заслуг, приговаривая «да ничего такого, просто повезло». Я победил, и тем самым заслужил право этим гордиться. Принимая во внимание мой специфический бекграунд, кто-то мог бы назвать меня жуликом, но во-первых, никто и никогда о бекграунде не узнает, а во-вторых — вот этими самыми руками, ногами и головой, которые так-то в большой теннис в полном смысле слова не играли отродясь, я только что как горячий нож сквозь масло прошел через отборочный турнир, победив чуваков, которые в теннис играют не один год — другим ITF-ы нафиг не нужны.

— Может загрузим видео в интернет? — предложил Ли.

— Почему бы и нет, — пожал я плечами. — Только нужно смонтировать, потому что теннис, как бы грустно не звучало, штука по большому счету скучная.

— Если хочешь, могу взять это на себя, — вызвался он.

— Если есть время и желание, — улыбнулся я. — Если не хочешь разбираться — я скину видео сестренкам, у них рука набита.

— Нет, мне интересно разобраться самому, — подтвердил намерение Ли. — А ты заметил, что ты — единственный, кому аплодировали с балконов?

— В самом конце заметил, — признался я. — Как-то увлекся игрой.

В самом деле — едва прозвучал финальный «гейм!», доселе молчащий и почти невидимый мир словно ожил, заголосил звуками двигателей машин, неразборчивыми, но хвалебными возгласами и едва доносящимися аплодисментами проникшихся моим выступлением гонконгцев. Не остались равнодушными и трибуны — пусть и жиденькая, но все-таки поддержка усталому мне была приятна. Да я даже в перерыве между первой и второй игрой почти ничего не слышал и не видел — сидел на трибуне, пил воду и лил ее на неприятно саднящие, тогда еще не кровавые, мозоли, не забывая на автомате поддакивать Ли, который быстро понял, что не надо сбивать меня с настроя и вроде даже не обиделся, быстро отстав.

— Отвлекаться во время соревнований, контрольных и экзаменов нельзя! — с энтузиазмом покивал он.

Айфон Ли запищал, он взял трубку, послушал, ответил «спасибо» и сообщил мне:

— Водитель ждет нас на обочине, на парковке нет места.

Неудивительно — земля в Гонконге дорогая, и на такую штуку как «парковка возле задрипанного стадиона» ее расходовать дураков нет.

— Идем, — поднялся я на ноги и отобрал у Ли мой рюкзак.

Нефиг за мной мои вещи таскать — ты же не слуга, а друг и немного менеджер: воду же наливает. Кстати о воде…

— Только в туалет зайду, — направился я к стадиону.

Целую бутылку после второй игры выпил и благополучно переработал.

Выбравшись обратно на вечерний зной — сокро уже стемнеет, почти прошел показавшийся таким коротким день — я подошел к другу, и мы направились к дороге.

— Неплохо, — оценил я блестящую полировкой, тонированную черную BMW, около которой стоял одетый в форму с фуражкой китаец средних лет, поклонившийся нам и даже открывший для нас дверь. Не лимузин, конечно, но выглядит дорого.

— Спасибо, Чен Йи, — поблагодарил водителя Ли, пропустив меня вперед.

Отдав рюкзак водителю — фига себе сервис! — я удобно развалился на кожаном сиденье и с удовлетворением оценил работоспособность кондиционера на твердую «отлично». Дальше стало неловко — я в пропотевших насквозь футболке и шортах, и после меня точно останутся следы. Впрочем, забравшийся следом за мной Ли выглядел и пах нифига не лучше.

— Ничего не понимаю в машинах, — поскромничал друг. — Обычная машина, на таких много кто ездит.

И многих на таких возят личные водители — это же не таксист, а полноценный работник с полноценной зарплатой. Впрочем, может он вместе с машиной работает на контору, предоставляющую представительские средства передвижения на прокат. Но это все равно дорого. Ладно, мне-то какая разница?

— Тоже ничего в машинах не понимаю, — честно признался я. — Вот мой отец — он да, настоящий знаток. Как и почти все остальные — в деревне машин мало, и все мужики знают каждую из них вплоть до винтика. Недавно в нашей семье появился «Ниссан», и до самого моего отъезда возле нашего дома тусовались соседи — вместе с отцом и его братом, моим одноруким дядей Ваном Вэньхуа, изучали пополнение в деревенском автопарке.

— А как твой дядя потерял руку? — заинтересовался Ли.

Я рассказал, с удовольствием указав на тот факт, что дядя очень старается «косить» под ветерана, веселя этим всю деревню.

— «Иди в армию, Ван»! «В тебе нет совсем ничего мужского, Ван»! — передразнил я дядюшку.

Дав Ли просмеяться, я с улыбкой добавил:

— Знаешь, что о таких случаях говорил мой мудрый дедушка — выпускник Пекинского университета и умнейший человек из всех, кого я знаю?

— Что?

— «Когда мудрец указывает на луну, дурак смотрит на его палец», — процитировал я китайскую поговорку, впервые за пару дней перейдя на китайский язык и продолжил на русском. — Так гласит древняя мудрость нашего народа, но бабушка поведала мне и другой смысл пословицы: по-настоящему мудрый человек смотрит не на палец и даже не на луну, а на самого «мудреца». Стоит ли этот человек и указанное им внимания вообще?

— Действительно мудро, — согласился Ли.

— А здесь всегда столько полиции? — спросил я, заметив повышенное содержание пеших и моторизованных патрулей за окном.

— Я в Гонконге раньше не был, — признался друг и спросил водителя. — Чен Ий, здесь всегда столько полиции?

— Не всегда, молодой господин, — поразил меня выбранным обращением Чен. — Неделю назад около здания правительства студенты устроили сидячий пикет. Там, и на центральных улицах. Простите, молодой господин, но я не знаю, чего они хотели и зачем это все было.

— Спасибо, Чен Ий, — поблагодарил Ли.

Я тем временем полез гуглить и понял, что за милю узнаю руку «мастера». Первую волну демонстраций разогнали, но гонконгский интернет — VPN я себе все-таки поставил — бурлил и кипел возмущением, призывая всех и вся как следует побороться за свободу и демократию. Полагаю, скоро демонстрации возобновятся с новой силой, и у них появится название, обязательно по формуле «революция такая-то». Оно же всё одинаковое: то «оранжевая революция», то «бархатная революция», то «революция роз», то вообще «революция достоинства». Так, а в чем причина «тряски»? Ага, что-то вроде реакции на попытку КПК взять под контроль здешнюю «автономную демократию». Понятно — мешают уважаемым людям обкашливать свои интересы. Не обольщаюсь — у настоящих китайских коммунистов интересов не меньше, но какого хрена одни и те же кукловоды делают одну и ту же фигню по всему миру?