Тьма. Том 3 (СИ) - Сухов Лео - Страница 65

— Ты меня запутал! — прищурился Костя. — Объясняй давай.

— Вы сегодня взяли «бестёмовца», — напомнил я. — Знаете, к кому он приставал?

— К двусердому, — буркнул Виктор Леонидыч, снова переглянувшись с Костей.

— Двусердого зовут Леонид Валентинович Репей, и этот «бестёмовец» доставал его три недели, а потом немного отдохнул и снова начал доставать: вот уже второй день пошёл, — пояснил я. — И, если вам так уж интересно, то мои дела возле автобусной остановки связаны с Репьём. А «бестёмовец» — причина этих дел. Вот и всё.

— Ни черта ты не объяснил! — сдвинул брови Константин.

— А вы не всю запись прервали! — покачал я головой.

— Моя не работает! — буркнул урядник, достав из кармана и положив на стол выключенное устройство.

— Говори всё, что знаешь про этих «Без Тьмы»! — скрипнул зубами Костя. — Иначе устрою тебе очную ставку с твоим приятелем. У вас, между прочим, показания разные.

— Они вообще к делу не относятся. Куда мы ехали, почему встали, и всё остальное — вам же не это нужно! — пожал я плечами. — А Бубна позовите. Может, он и слышал где-нибудь в городе ещё что-то интересное. А у меня про «Без Тьмы» не так много сведений, как вам надо.

— А почему ты решил, что нам про них надо? — сощурив глаза, уточнил Виктор Леонидыч.

— Ну так вы сами про них спрашиваете. И задержали вы «бестёмовца», а не нашего заказчика, — усмехнулся я.

— Тот двусердый, который шёл впереди, и есть ваш заказчик Репей? — догадался Костя.

— Ну да, — я кивнул.

Константин выглянул в коридор и приказал привести Бубна. А, вернувшись к столу, тут же потребовал:

— Рассказывай лучше в деталях, чем вы там занимаетесь…

— Да ничего сложного. К нам обращается любой двусердый, которого достали «бестёмовцы». Мы заключаем с ним договор об оказании услуг сопровождения. А затем во время оказания услуги, наш человек — обычный, естественно — вваливает бестёмовцу и сбегает. Всё.

— Но вы же должны и с ним договор подписывать! — возмутился урядник. — Ну там какие-то его данные… Он же исполнитель!

— Исполнитель всегда я, — отозвался Бубен, которого в этот момент ввели в комнату, закрыв дверь за спиной. — Жаль, здоровье не то уже… Вот и присылаю на замену ребят помоложе.

Он криво усмехнулся и уселся на соседний от меня стул.

— И не знаешь, как их зовут? — удивился урядник. — Что за бред?

— Дать пару затрещин — это труд, не требующий особых навыков, — пояснил я. — Как зовут замену, неважно. По закону неважно, конечно, а не по жизни.

— Ага… Значит, со стряпчим вы общались, — понимающе кивнул Константин.

— Само собой, — улыбнулся я. — По закону не подкопаешься ни к заказчику, ни к исполнителю, ни ко мне как к посреднику.

— А эти ваши «кабаны», которые рожи бьют? — с мрачным видом спросил Виктор Леонидыч, начиная, впрочем, потихоньку оттаивать.

— А они дикие люди, закономерные порождения глухих углов… Можно, конечно, их поискать, но… — я развёл руками. — С тем же успехом, что «бестёмовцев». Вы же пытались их найти, как я понимаю? И неудачно…

— Откуда ты это знаешь? — нахмурился Константин. — И почему все «бестёмовцы» тоже из глухих углов?

— А откуда ещё их брать? — вздохнул я. — В глухие углы не суётся Полицейский Приказ. Хочешь, чтобы общение с полицией проходило на твоих условиях? Тогда набирай людей из глухих углов.

— А почему одни на одной стороне, а другие — на другой? — не понял Костя. — Если со стороны смотреть, кажется, будто вы целенаправленно воюете между собой.

— Не, ну война, конечно, есть… — усмехнулся я. — Только она лежит в иной плоскости. Не в той, о которой вы подумали. Да и велась она всегда в одну калитку, а не в две. Сейчас только изменилось положение…

— А почему сегодня вашего «кабана» не было? — всё ещё сомневался Виктор Леонидыч. — Вы же там не просто так оказались? Значит, где-то должен был ваш человек быть!

— А его сегодня и не было, — ответил я. — Куда? Там уже второй день торчат покровители «бестёмовцев» из заезжих лиходеев…

— Вот такие у них… — Бубен развёл руки в стороны и, выдержав драматическую паузу, закончил: — … Морды и плечи!

— Думаете, за ними кто-то стоит? Кто-то серьёзный? — удивился Костя.

— А вы думаете, они сами по себе появились? — не меньше него удивился я. — И сами по себе забитые мальчики из глухих углов объединились, придумали, как доводить двусердых до белого каления, и взялись за дело? Серьёзно?

— Что это движение кто-то поддерживает, мы знаем, — вздохнул Костя. — Но ты сейчас же про каких-то мордоворотов говорил…

— Вы, кстати, спугнули их своим появлением! — заметил Бубен, как-то странно на меня посмотрев. — Но и они не покровители — тоже наёмники. Это же очевидно.

— Давайте по порядку… — окончательно запутавшись, со вздохом попросил урядник. — Что с этими «бестёмовцами», и почему их бьёт другая молодёжь из глухих углов?

Не написали в этом мире «Повелителя мух». А надо было. Приходится умным людям, в результате, пояснять очевидные вещи. Но это ладно, мне как бы несложно:

— Молодёжное общество в глухих углах… — начал я.

— Скажешь тоже… Общество… — фыркнул Костя.

— По всем признакам, это общество! — покачал я головой. — И такое разделение в нём, между прочим, уже много лет существует. Началось задолго до моего рождения. К тому же, все молодёжные ватаги связаны между собой. Есть «смотрящие» по углу — представители лихого люда, с уважением и силой. Есть правила и свои порядки. Выходит, что это и впрямь общество, как ни крути!

— Ладно, предположим, — кивнул старший следователь.

— У этого общества… — я сделал ударение на последнее слово, заставив Костю и Виктора Леонидыча поморщиться. — … Есть три слоя иерархии. Выше всех стоят «кабаны». Сильные молодые люди, больше развивающие мускулы, чем мозги. Ниже стоят «правильные парни» — те, кто не идёт против течения, но под «кабанов» не ложится и готов за себя постоять. Дальше идут беспредельщики — их мало, они часто лезут не в свои дела, но связываться с ними боятся. А в самом низу находятся «пирожки» или «обосса́ны». Слабые, обиженные, неготовые дать отпор — их вечно чморят.

— А ты, если не секрет, к какой части относился? — хмуря седые брови, уточнил урядник.

— Я был «правильным парнем», — я решил не уточнять, что мог бы и «кабаном» стать, но не хотел.

— И в чём там старая вражда? И как это связано с «Без Тьмы»? — задал вопрос Константин.

— Это же очевидно! — возмутился Бубен. — «Бестёмовцы» — обычные обиженки!

— Пусть Федя объяснит, — кивнул на меня Костя.

— Собственно, так и есть. Всех «бестёмовцев» набирают из тех самых «пирожков», — пояснил я, фактически повторяя за Бубном. — Могу вам притащить их листовки, которые развешаны на столбах. Борьба за высокие цели… Чувство плеча… Поддержка…

— А почему не «кабанов»? — спросил Костя.

— «Кабанам» плевать на идеалы и тому подобное. Их интересуют деньги. Да и не хватит у них знаний, чтобы быстро научиться, как правильно двусердых изводить. Выходит, нанимать «кабанов» дороже, чем «пирожков». И управлять «кабанами» сложнее. Без влияния и силы вы для них пустое место. Даже если платить будете — нужна, как италийцы говорят, репутация.

— Слава, значит, — кивнул Виктор Леонидыч.

— Ага. Ну или о вас должно быть какое-то устоявшееся мнение, как о правильном человеке, — пожал я плечами. — Но лучше слава. Тогда получится больше «кабанов» привлечь.

Я снова ощутил заинтересованный взгляд Бубна, который сидел и молча слушал.

— Так или иначе, легче отвадить «кабанов», чтобы не трогали вступивших в «Без Тьмы» «пирожков», чем привлечь их на свою сторону. Если «кабаны» боятся — они не лезут. У меня в углу три крупных объединения «кабанов» пропали на разборках с «Без Тьмы», прежде чем «бестёмовцев» оставили в покое.

— Откуда знаешь? — с интересом спросил Костя.

— Рассказали, когда решил спросить, — пожал плечами я.

— Нам вот ничего такого не рассказывали!.. — расстроенно пробурчал Виктор Леонидыч.