Тьма. Том 3 (СИ) - Сухов Лео - Страница 19

Я тоже не стал рассиживаться: пошёл за новыми покрышками, раздумывая над тем, какое влияние оказала на местных способность теньки изменять и улучшать свойства материалов. А ведь началось всё с обычного железа, когда искали надёжный способ убивать отродьев…

В итоге, появилось хладное железо.

Потом изобрели усиленные составы пороха. Дальше — изменили уголь. И пошло-поехало… Местный мир стремительно обрастал чудо-материалами, которые были на порядок лучше тех, что знали в мире Андрея.

Правда, все эти технологии достались только ведущим странам мира. Ну то есть нашей Руси, а, кроме того, Франкской империи, Италийскому союзу, Саксонскому королевству и Ромейской империи.

Где-то совсем рядом по уровню развития шли Ирландия, Эран, Чжунго, Чосон, Ниппон, Аравия, Иберия, Бхарат и Винланд. Но всё же они заметно отставали.

Остальные народы и небольшие государства, сохранившиеся в Азии, на островах и на континенте Мешико — это первобытность, сдобренная налётом технологий, занесённых туда ветром едва зарождавшейся международной торговли.

Этот мир был похож на мир Андрея, но и кардинально отличался. Хотя бы за счёт того, что рассказал Пскович в своей лекции про паровые двигатели. Электромобили победили, потому что были удобнее для власти. Точка. Думаю, это и было основной причиной.

Но если я собирался лезть в Сибирь, надо было заранее подумать о технике, не привязанной к электросети…

Когда вернулся Миша с целым кузовом добровольных помощников, процесс и вовсе пошёл ударными темпами. Мы даже замахнулись на восстановление тягача: тот запросто мог тащить автобус на жёсткой сцепке — очень мощная машина.

Себе мы забрали пять грузовиков и тягач. Остальное оставили для добровольных помощников, которые выслушали инструкции Псковича и подключились к реанимации техники.

Появилась даже группа работников, пришедших своим ходом. Они поняли, что «псковичей» им не достанется, и решили реанимировать на соседнем складе технику другой марки. Но особых успехов у них заметно не было, хотя инструкции и схемы найти удалось.

И они такие оказались не одни. Спустя ещё какое-то время люди начали массово стягиваться к складам. Причём большинство шло пешком от самого тракта. И дело было не столько в том, что здесь имелась техника. Скорее, роль играло то, что на складе было электричество и водоснабжение. А это позволяло и еду приготовить, и помыться, и согреться, если снова станет холодно.

Вот только пока всё шло к скорому потеплению. После того как тучи Тьмы рассеялись, на окрестности Покровска-на-Карамысе обрушивались волны летнего тепла.

Когда мы вернулись на место стоянки, возле тракта началась рабочая суета. Надо было перегрузить вещи в кузов грузовиков, а ещё обустроить места для людей — прямо на вещах. Один из автобусов, в которых вывозили семьи Костиных сотрудников, пристегнули к тягачу. Он, кстати, был самым большим: вмещал аж восемьдесят человек.

В результате стало понятно, что с количеством грузовиков не рассчитали. Их оказалось больше, чем нужно — для того количества людей, что ехало с нами изначально. А вот на всех присоединившихся к Косте городовых и их семьи места не хватало. Пришлось ужиматься, чтобы никого не обидеть.

А тем временем мир вокруг, замерший после взрыва, стремительно оживал. У нас над головами проносились военные вертолёты. По дороге в сторону Покровска ползла военная техника. Но беженцев, нас то есть, никто не спешил забирать.

Что лично меня не удивило. Военному Приказу приходилось спешить. Надо было восполнить потери своей техники. А ещё воспользоваться результатами взрыва, чтобы потеснить Тьму.

Я вообще сомневался, что беженцами кто-то в ближайшие два-три дня будет займётся. А значит, решение не ждать у моря погоды было верным. Конечно, пришлось неслабо потрудиться, перегружая багаж, и закончили мы уже после восхода, а ночью никому поспать не удалось…

Зато, когда колонна техники выехала на тракт и покатила на север — настроение у всех пассажиров было преотличное. Водитель и Субаба, кстати, даже предлагали мне третьим устроиться в кабине, но я отказался. Не хотелось оставлять сестру одну.

Так что я сидел в кузове грузовика, подставив лицо ветру, и слушал, как Вася и София выманивают из-под горы чемоданов Тёму. Ну то бишь, моего кота, который за время поездки умудрился получить имя.

Кот, правда, выходить отказывался: не очень-то он любил солнышко. Но если кто из девушек, дотянувшись, начинал чесать ему пузо или за ухом — ласку принимал охотно.

Тут же, в кузове, пристроившись среди багажа, дремали остальные ученики Васильков. Михаил Арсеньевич снова держал защиту, а Покровская даже во сне сжимала короб со своим артефактом.

Люди, застрявшие дальше по ходу тракта, провожали нас удивлёнными взглядами. Да и проезжавшие военные с интересом поглядывали на наши древние машинки, снова вставшие в строй.

И нет, мы не тащились, как позорные черепахи, вовсе нет. Колонна двигалась бодро, хоть нам и приходилось держать скорость порядка семидесяти километров в час. Быстрее не мог разогнаться тягач, тащивший автобус на восемьдесят человек.

По всему выходило, что к обеду мы уже доберёмся до Ишима. Так что я позволил себе немного расслабиться и подремать.

Сходу задремать не вышло. У дороги я заметил знакомого священника с семьёй. Они съехали на обочину и сидели в машине, с грустью поглядывая на нас.

Далеко отъехать от Коровников мы не успели: можно было вернуться пешком. А тут ещё машины замедлились, объезжая два автобуса, не успевших освободить полосу… И у меня появился шанс высунуть голову повыше и крикнуть священнику, чтобы шли к складам. Мол, там есть свет, вода, тепло и можно найти транспорт.

А потом мы проехали место, куда докатилась взрывная волна.

Эта граница была очень чётко видна. До неё дорогу нередко перегораживал вставший транспорт, а вот после — шла абсолютно пустая полоса на север. На юг она, кстати, и до, и после границы была занята военной техникой, спешащей в сторону Покровска.

Выбравшись на простор, наша колонна ускорилась, а я ещё долго думал о том, что чувствовали те несчастные, которые всего десяток метров не добрались до места, где их транспорт бы не пострадал.

Когда снова начал подрёмывать, нас остановила Военная Полиция, которая долго общалась с Костей и Марией Михайловной. Я боялся, что наши грузовики конфискуют: в конце концов, разорять консервационные склады не очень законно, пусть нас и оправдывала ситуация. Но обошлось: через некоторое время мы продолжили путь.

А когда я снова начал проваливаться в сон, на моё плечо прилегла голова Покровской, которая во сне съехала вбок по импровизированной спинке из чемодана. Кстати, пока мы восстанавливали технику, Авелина не особо помогала — не умела, видимо. Зато сидела рядом и честно, по-товарищески, не спала. Держала защиту, крепко обнимая свой короб.

А как только мы выехали, сразу же отрубилась.

Я, конечно, мог бы уснуть с головой девушки на плече, но не был уверен, что сам не завалюсь на бок. Поэтому задрёмывать не стал: сидел и смотрел по сторонам.

Вскоре степь начала сменяться редкими перелесками, ну а дальше пошли поля и многочисленные озёра.

Как подсказывала память Андрея, где-то восточнее в его мире была Астана, а Ишим располагался на полтыщи километров севернее. А может быть, и ещё дальше. Тут память Андрея подводила: не так уж часто он рассматривал местные карты.

В этом же мире всё пошло иначе. Населённый пункт, названный по имени реки, на берегах которой располагался, появился южнее. И, разросшись, стал центром Ишимского княжества.

Вот к нему-то мы сейчас и подъезжали.

Правда, доехать до него на раритетной технике нам было не суждено. Сначала впереди опять появились несколько машин Военной Полиции, остановивших нашу колонну. С ними снова общался Костя и Малая. Затем мы, сопровождаемые одной из машин, свернули с тракта, въехав в небольшой городок Иванковск.