Кодекс Императора (СИ) - Молотов Виктор - Страница 3

Улыбка брата превратилась в оскал.

— Уж кого-кого, а тебя, Дима, я точно не боюсь.

— А зря, я всё равно стану императором.

— Хах, да тебя от силы десять человек поддержат.

Я хмыкнул, касаясь ручки двери своей комнаты.

— Подожди, давай поговорим, — смягчился Гриша. — Если ты присоединишься ко мне, то можешь забыть о всех проблемах. Никто тебя и пальцем не тронет.

— Нет, я сам по себе, — спокойно отвечаю ему

— Может, тогда мне сразу тебя отравить? — и снова на его лице эта злобная улыбка. — Хотя мне совсем не хочется этого делать, ты же мой брат, родная кровь, как никак.

Только это моего брата не остановит. Ради власти люди и не на такое способны.

Конечно, вряд ли он легко согласится на это. Однако, власть — она как самое терпкое вино в засушливую погоду. Опьяняет без шансов на спасение.

От своих родственников я сейчас мог ожидать, чего угодно. Они неплохие люди, просто попали не в самую легкую ситуацию. Им твердили с самого детства, что в будущем придется бороться за трон и нужно готовиться уже сейчас. Все собирали себе союзников и теперь те давят на них. Отец… За то, что ты выбрал такую политику к своим детям, я вряд ли когда-нибудь тебя прощу. Не такие нравы я оставлял после себя, ох, не такие.

Я лишь усмехнулся на слова брата, не веря им ни на грош. И открыл дверцу своей комнаты.

— Дима! Как ты смеешь уходить посреди разговора? Да это ты должен бегать за мной и просить, чтобы я тебя принял! Вот сейчас ты отказываешься, а через месяц я подумаю, стоит ли соглашаться и давать тебе защиту.

Разворачиваюсь и смотрю в глаза брата. Фрейлины стоят рядом и делают вид, что ничего не понимают. Хорошие актрисы, ничего не скажешь.

— Мне не нужна твоя защита. Я уже сказал тебе свой ответ. Хочешь попробовать меня убить и расчистить себе дорогу? Вперед! Это ничего не изменит. Ты всё равно проиграешь.

— С чего ты вообще решил, что сможешь стать императором? Без влияния! Без поддержки! Да ты сдохнешь раньше всех нас, братец.

— Ну, во-первых, у меня не такая холеная внешность, — спокойно отвечаю я и загибаю первый палец. — Я лучше владею клинком. Более образован…

— Нарываешься? Хочешь, чтобы я вызвал тебя на дуэль?

— Вызывай!

— Не боишься? Я же никогда тебе не проигрывал.

— Но и не выигрывал.

— Ты был младше, а сейчас мы оба стали опытнее.

— Ошибаешься, я и тогда был опытен, но зачем мне лишний раз показывать тебе свою силу? — слегка улыбаюсь и наблюдаю, как это бесит брата.

Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же его закрыл.

— А знаешь, я не могу даже представить, что заставило тебя так сильно измениться. Но это все равно не поможет тебе выиграть в битве за престол.

— Я лучше вас всех, вместе взятых, так почему бы мне не выиграть? — пожимаю плечами.

— Хах! И с чего ты решил, что достоин больше нашего? — со скепсисом спрашивает Гриша.

Продолжаю говорить о нём, раз уже начал.

— Мой средний брат полуидиот, если в открытую угрожает меня убить. А еще он считает, что следовать мирной политике, которая была актуальна во время правления нашего отца — хороший выход. Сестра лезет туда, куда ей совсем не стоит. Да, она отлично разбирается в интригах и моде, но даже понятия не имеет, какой надо построить завод, чтобы он произвел достаточно бронетехники для охраны границ, — пальцы на правой руке закончились, в ход пошла левая рука. — Думаешь, она долго усидит на троне и удержит империю? Три года назад я подарил ей цветок в горшке. Она его разбила на третий день, но да ладно, слуги пересадили. Только ей никто не сказал, что его нужно поливать, и цветок сдох на десятый день. Она не справилась с простым цветком, так что будет делать с империей, полной людей, что хотят стабильности.

Гриша смотрел на меня с выпученными глазами.

— Продолжаю… И если средний брат полуидиот, то старший просто идиот, потому что считает, что достаточно пообещать аристократам с три короба, чтобы заполучить союзников. Да, он получит их, но не понимает всех последствий. Обещания придется выполнять, а иначе он сам одним утром может не проснуться. А наобещал он того, что точно не выполнит. Каждый из вас развалит империю до конца, но я этого не допущу! — вкладываю в свой голос побольше стали. — Если бы вы изучили Кодекс Первого Императора, то знали, у меня есть все шансы.

Брат не находит слов, что мне ответить. Пускай. Больше мне нет смысла скрывать свое истинное я. И совсем скоро… Ох, они не догадываются даже, как скоро они увидят всё, на что я способен.

Обращаюсь к черноволосой фрейлине, которая делает вид, что внимательно изучает картину на стене.

— Кому ты докладываешь?

— Я? — она указывает на себя и оглядывается, остальные дамы мотают головами.

— Да, ты! Кому служишь?

— Вороновым, — честно отвечает она.

— Вот и передай им, что клянусь родом и честью своей семьи — я стану императором!

— Ты подписываешь себе смертный приговор, — серьезно говорит Гриша.

Вороновы — могущественный княжеский род, который сейчас имеет столько власти, что завидно даже. Однако им родословной не хватит, чтобы занять трон, но вот повесить туда свою пешку, это запросто. Я достаточно их изучил, и они сейчас могут пойти на всё, что угодно. Даже на убийство наследника, и таких родов было немало, увы.

Улыбка давно пропала с его лица, и сейчас мне даже показалось, что он, и правда, переживает за мою судьбу.

— Да, подписываю, — совершенно спокойно говорю я. — Кстати, я как раз собрался на кемпинг. Вы только убийцам передайте, чтобы разом не приходили. Пусть между собой разберутся, кто лучший, и ко мне уже выйдет сильнейший.

Закончив говорить, я зашел в свою комнату под ошарашенные взгляды брата и фрейлин. Собрал всё для кемпинга и вернулся к машине, которая ждала меня у ворот дворца.

Хм, а где Денис потерялся? Два года за мной ходил, как нянька, а тут исчез, и уже два часа его не видно. А это почти прямо говорит о том, что я прав.

Иван отвез меня в лес, как и было велено. Остановился на дороге, а дальше я побрел в чащу, пока не наткнулся на знакомую поляну.

Я поставил палатку, разжег костер. Разделал тушку убитого по пути кролика, разрезал на мелкие кусочки и насадил на шампуры. От ароматного запаха специй у меня даже слюнки потекли.

Нравилось мне это место, что в этой жизни, что в самой первой из своих жизней, в той, где я был Первым императором, о судьбе которого так и любит спорить Лев Николаевич. Но я-то знаю наверняка, как меня убили.

Это была зима, и тогда в палатку вошли шесть человек для переговоров. Но оттуда не вышел никто. Странно, но спустя столько жизней и предательств, я начинаю воспринимать это как должное и всегда жду подставы. Но это не касается самых верных из моих людей, которые были у меня в каждой из множества жизней, и каждую из них я запомнил. Перерождался я в разных мирах, где время текло иначе, но каждое из этих перерождений заканчивалось чем-то уникальным.

Самой яркой была моя первая жизнь. Времена тогда были другие, более тяжелые. В свои восемь лет я уже знал голод. Но мой первый отец был другим, и до сих пор я испытываю к нему небывалое уважение. Он болел за империю всем сердцем, строил заводы, развивал сельское хозяйство, и никогда не щадил врагов. Отец не мог представить такой ситуации, когда народ голодает, а столы во дворце ломятся от еды.

Моего первого отца предали, и в возрасте шестнадцати лет я взошел на престол. Мне повезло — советники отца что-то во мне увидели… У них была призрачная надежда, что я не подведу.

И да, я их не подвёл.

О, мясо прожарилось. Ммм… Впрочем, эта история слишком долгая, чтобы вспоминать её за один раз.

Вся мораль здесь до боли проста. После ста шестидесяти лет правления я оставил своим потомкам сильную и мощную империю. Ох, если бы мой хороший друг и соратник Нарышкин Родион Витальевич сейчас увидел своих потомков, он бы вертелся в гробу, не переставая.

Хочу ли я снова стать императором? Нет. Это должно было остаться в прошлой жизни. Ведь я уже оставил своим потомкам достойное наследие, но почти за два века царствования от него не осталось ни следа. Империя слишком стремительно погружается в хаос. И больше я не вижу никого, кто мог бы остановить надвигающуюся катастрофу.