Слезы Вселенной - Островская Екатерина - Страница 34

Сорин удивился, но виду не подал и даже посмотрел в сторону, давая понять, что сегодня он не желает ни с кем разговаривать.

– Просто появилась кое-какая информация, она касается не только вас лично, – продолжал настаивать полковник юстиции. – Разговор не будет долгим, я вас уверяю, нам еще Лапникова с внучкой до вокзала надо подбросить.

Он обернулся к опущенному стеклу задней двери, за которой сидела внучка поэта.

– Ведь так? – спросил ее Игорь.

– У нас поезд в полвторого ночи, – подтвердила девочка.

Евгений Аркадьевич задумался, а потом кивнул зачем-то. Кивнул и сказал:

– Хорошо, можно и поговорить, если только недолго.

– Совсем уж коротко не получится. Тут уж как пойдет.

Игорь Алексеевич посмотрел на Сорина, шагнул к Лене и протянул ей ключ от машины:

– Поезжайте без меня, отвези гостей и домой возвращайся: мне тут придется задержаться на какое-то время. А потом я вызову дежурную машину и на ней вернусь.

Лена завела двигатель, и машина направилась к воротам.

Сорин тем временем посмотрел на часы, потом махнул рукой гостю, указывая на вход в павильон:

– Прошу.

На крыльце павильона поэтесса, взяв под ручку актрису Зазнобину, шептала ей:

– Мне так нравятся фильмы с вашим участием! Особенно симпатичны образы, которые вы воплощаете на экране: смелые, умные, откровенные женщины. Вы сейчас где-то снимаетесь?

– Послезавтра начинаются съемки нового фильма. Я теперь буду не на вторых ролях, а главной героиней. Фильм называется «Овечьи слезки». Очень увлекательный сюжет… У меня главная роль – как раз Овечки… Сюжет такой, что один за другим умирают семь богатых мужчин, но их объединяет лишь одно: они были женаты на скромной девушке, которую сами мужья называли Овцой… А она, как оказалось, была главарем банды киллеров. Каждый раз решала завязать, выйти замуж по любви и начать новую жизнь. Но мужья так доставали ее своими придирками: «Где была? Где была? Почему отключила телефон?» В один прекрасный момент…

Мимо прошли Гончаров и Сорин. Варвара Колпакова проводила их взглядом:

– Какой интересный мужчина! Я про того, который помоложе. Кто он?

– Муж сказал, что он мент.

– Фу, – выдохнула поэтесса, – что-то я лоханулась. Менты меня никогда не привлекали: они так далеки от романтических чувств.

Хозяин с Гончаровым расположились в бильярдной, но не у стола с яствами, а у того, что с зеленым сукном, за которым разыгрывались карточные партии. Евгений Аркадьевич положил на стол телефонный аппарат, и тут же он зазвонил. Сорин посмотрел на экранчик.

– Портнягин вызывает, – сообщил он.

– Вероятно, хочет поблагодарить за приятный вечер, – сказал полковник юстиции и посоветовал: – Отключите телефон на четверть часика, а то нам не дадут поговорить и беседа затянется до утра.

Телефон зазвонил еще раз.

– Ноткин – президент моей брокерской компании, – сказал Евгений Аркадьевич, – но с Олегом я могу и утром.

Сорин отключил телефон и спросил:

– Что вы хотели узнать? Тем более так срочно.

– Начну с того, что расследование убийства вашего одноклассника и бывшего делового партнера продолжается. До сих пор доверительного разговора у нас не получилось. Возможно, по прошествии стольких лет вы запамятовали что-то.

– Возможно, – не стал спорить Евгений Аркадьевич. – А что вам удалось выяснить?

– Начнем с того, что бригада Хомяка была вашей. Начинали они самостоятельно с крышевания сутенеров, потом решили взять проституток непосредственно под свою крышу, чтобы весь навар получать. А вы потом убедили Пятииванова заняться более крупными, то есть куда более доходными, делами. Вам была нужна своя собственная группировка, чтобы кошмарить возможных конкурентов. Бригада зарабатывала наездами на предпринимателей, вышибанием долгов и рэкетом. Возможно, они и сами выбирали объекты, но чаще вы им указывали.

– Ерунда какая! – возмутился Сорин. – Кто вам сказал такую чушь?

– Мне об этом поведал Партыко.

– Кто? – удивился Евгений Аркадьевич, задумался, но тут же рассмеялся. – Даже вспоминать не хочу за отсутствием надобности, не знаю я такого и не знал никогда.

– Геннадий Партыко. Погоняло у него тогда было примитивное – Геныч. Он член той самой бригады Хомяка и единственный, кто остался в живых из всего состава группировки. Кого-то конкуренты-бандиты грохнули, а кто-то сгнил на зоне. Пятииванова, как вы знаете, застрелили недавно: бригада ведь была так себе – всего девять или десять человек. Когда они организовались, у них было всего три ржавых «девятки» – понятно, что непрестижные тачки и никто не поверит, что крутые пацаны на таких рассекают. Но вы подогнали им два внедорожника: один оформили на вашего одноклассника, второй – как раз на Партыко. Через месяц пацаны с вами рассчитались за обе тачки. Половину суммы вы взяли деньгами, а оставшуюся часть – работой. Вы им заказали сделать инвалидом молодого и перспективного футболиста.

– Зачем мне калечить какого-то футболиста?

– Вам лучше знать. Но парень тогда заключил контракт с известным голландским клубом. Об этом везде сообщали. Неужели не слышали про паренька, который с шестнадцати лет играл за смоленский «Днепр» во второй лиге, но в кубковом матче с клубом высшей лиги его команда дважды победила? Причем на поле сверкал лишь один футболист – Костя Лапников. Его пригласила наша городская команда, а когда ему исполнилось восемнадцать, парня призвали в армию и отправили служить в ЦСКА – в Центральный спортивный клуб армии. Его даже заявили на Лигу чемпионов, где он провел две игры. В первой, когда армейцы горели на своем поле, он в самом конце матча вышел на замену и забил два мяча. В ответном матче в Бельгии он забил еще два и сделал голевую передачу… Он забил еще и третий, но его не засчитали, хотя все видели, что никакого офсайда не было.

– Я не могу понять, зачем вы мне это рассказываете? Да еще с такими подробностями? – растерялся Сорин. – Если только для того, чтобы поговорить о футболе, в котором я ничего не понимаю…

– Я хочу вам напомнить о человеке, которому вы сломали судьбу. Я был тогда на первом курсе Морской академии… Матч из Бельгии транслировали поздно, но мы всем курсом сидели перед телевизором… Мы болели за нашу команду, за парня – нашего ровесника, который творил чудеса на поле; его толкали, били по ногам, хватали за майку, а он уходил от всех и забивал. Тогдашний крутой «Аякс» предложил за него такую сумму, что руководство армейского клуба отдало военнослужащего-срочника в страну НАТО, между прочим.

– И все же… – попытался остановить рассказчика Сорин, – я-то…

Но полковник юстиции махнул рукой:

– Это только присказка, и она уже заканчивается. За тур до конца первого круга чемпионата ЦСКА приехал в наш город, где, как напомню, начиналась профессиональная карьера Константина и где у него оставались друзья. Во время матча он получил травму – растяжение задней поверхности бедра, и стало понятно, что несколько матчей он пропустит, а потом улетит в Голландию на медицинское освидетельствование и подписание личного контракта. Друзья-приятели пригласили его в ресторан, где он познакомился с молодой женщиной, которая пригласила его к себе, уверенная, что мужа не будет еще дней десять… Хотя нет – она сказала, что она не замужем и безумно любит футбол. Звали ту женщину Анжелика…

– Заканчиваем разговор! – в раздражении произнес Сорин, поднимаясь с кресла. – Вы считаете, что я приказал сделать того парня инвалидом… Одним этим вы оскорбляете меня. А потому я прошу вас покинуть мой дом и не появляться здесь впредь.

– Конечно, покину, только тогда вам придется посетить мой дом и остаться в нем надолго, по крайней мере, до выяснения всех обстоятельств того старого преступления и еще одного недавнего – убийства Степана Пятииванова.

– Я-то здесь вообще каким боком?

– Вот это мы сейчас и выясняем. Или вы хотели выяснять это в другом месте? Если хотите в другом, то я вынужден буду задержать вас на двое суток, а потом судья вынесет определение о мере пресечения, и, скорее всего, вы будете находиться под стражей до суда. И все это время…