Вечная ложь (ЛП) - Рамсовер Джилл - Страница 16

Пока он вел машину, я думала, зачем клиенту может понадобиться банкир в субботу вечером. Мошенничество с кредитными картами? При круглосуточных интернет-продажах банкиры могут дежурить дольше, чем я предполагала. Возможно, корпоративное кредитование отнимает больше времени, чем я предполагала. У звонка были веские причины, но я не могла избавиться от ощущения, что это странно. Тем не менее, у меня была такая удивительная ночь, что я не позволила телефонному звонку испортить вечер.

Лука был веселым, интересным и даже романтичным, несмотря на то, что он утверждал обратное. Не успела я выйти из его машины, как уже с тоской думала о том, когда увижу его в следующий раз.

9

АЛЕССИЯ

Мой водитель, Лео, должен был заехать за мной в пять, чтобы отвезти меня в родительский дом на воскресный обед. До этого времени я провела день, слоняясь по квартире. Это было безумием. Я познакомилась с Лукой меньше недели назад, но видела его каждый из последних пяти дней, и день без него казался вечностью. Я почти не знала этого человека, но это не имело значения.

Лука ворвался в мою жизнь с силой товарного поезда. Когда поезд проехал станцию, в воздухе осталась только грязь, и мне было трудно дышать. Все в этой ситуации было безумием. Как я могла так увлечься мужчиной, которого только что встретила? Интенсивность моих чувств к нему беспокоила меня, и я подумала, не нужно ли мне отдалиться от него, чтобы прийти в себя.

От одной этой мысли у меня защемило в груди.

Такие сильные эмоции были мне не свойственны. Я не сидела без дела и не тосковала по мужчинам. Время, проведенное с Лукой, изменило меня, как я и ожидала. Процесс начался, и теперь вопрос был только в том, чем он закончится? Останется ли он во мне неполноценной и сломанной или заполнит мои недостающие части так, что я стану сильнее и совершеннее, чем прежде?

Если я уйду сейчас, я буду уверена, что переживу встречу с Лукой Романо. Это было бы все еще трудно, даже спустя всего неделю, но я смогла бы это сделать. Еще немного времени с ним, и я не была уверена, что смогу оторваться от него. Однако прекратить наши отношения, не начав их, означало проявить слабость. Мой отец говорил, что только трус уходит в страхе, и именно это я и делала — бежала в страхе, когда не было никакой возможности узнать, что мне угрожает реальная опасность.

Если бы у меня была какая-то весомая причина, подкрепляющая мои страхи, какое-то законное беспокойство, подтверждающее тот факт, что он будет плох для меня, у меня, возможно, были бы основания оттолкнуть его. Как бы то ни было, у меня не было никаких обоснованных претензий к Луке — единственной моей проблемой был страх, что я уже слишком глубоко увязла в отношениях с человеком, который может меня уничтожить.

Я не была трусихой.

Страх не мог диктовать мне решения. Позволить себе влюбиться в него было бы рискованно, но это могло бы стать лучшим, что когда-либо случалось со мной. Этого нельзя было узнать, пока я не позволила нашим отношениям развиваться. Но это не значит, что я не могу держать себя в руках, а не позволять гормонам управлять ситуацией.

Прежде всего, я должна была не сидеть сложа руки и не тосковать по мужчине. Пытаясь чем-то себя занять, я провела день за стиркой и другими домашними делами. Я воздержалась от переписки с Лукой, что я считала успехом — я не пыталась играть в игры, но я не хотела быть той навязчивой девушкой, которая не может держаться сама. Я прожила много лет без Луки и легко переживу день без него сейчас, или так я пыталась сказать себе.

Когда пробило пять часов, я почувствовала облегчение от того, что отвлеклась. Наши еженедельные семейные ужины часто превращались в рутину, но в день, когда мне не хотелось думать, я была рада любому занятию, которое могло отвлечь мое внимание, пусть даже на время, от манящего мужчины, который преследовал мои мысли.

Мои родители жили в доме моего детства на острове Стейтен в небольшом прибрежном поселке Аннадейл. Он находился недалеко от города, но мы всегда держались своего района, так что это было почти как расти в пригороде. Это был двухэтажный дом в средиземноморском стиле с привычными мраморными колоннами и блестящими мраморными полами. Он был обновлен в течение многих лет, но сохранил большую часть своего первоначального очарования старого мира. Лучшей частью дома было обширное заднее патио с видом на залив. Внутренний дворик был обставлен богатой кованой мебелью и часто использовался для семейных встреч.

Мне нравилось расти в этом доме. Были и более мрачные моменты, но большинство моих детских воспоминаний были хорошими. Мне было комфортно в доме моих родителей, и каждую неделю, когда я переступала порог, часть меня всегда возвращалась в детство. В окружении людей и вещей прошлого было трудно не вернуться в прошлое. Мне приходилось прилагать целенаправленные усилия, чтобы сохранить в себе успешную бизнес-леди, которой я стала, и не позволить своему внутреннему раздраженному подростку всплыть на поверхность.

В этом конкретном случае, когда я вошла в дом родителей, я увидела в прихожей своего дядю Сэла, который готовился к выходу.

— Привет, дядя Сэл, — поприветствовала я, тепло обняв его.

— Алессия! Боже мой, ты выглядишь все красивее с каждым разом, когда я тебя вижу.

Я смущенно засмеялась. — Ты не останешься на ужин?

— Нет, я как раз собирался уходить. Мы должны пригласить тебя к нам в ближайшее время, чтобы мы могли провести больше, чем пару минут за общением.

— С удовольствием. Как тетя Тина?

Дядя Сэл женился на женщине намного моложе себя. Мартина, сокращенно Тина, была очень милой, но я была уверена, что Сэл женился больше по расчету, чем по душе. Для своих лет он все еще был привлекательным мужчиной, и я могла понять, как ему удалось заполучить женщину на двадцать лет младше себя. Я не понимала, почему, но могла понять, как.

— Тина замечательно. Она скупает дом за домом, — игриво поддразнил он. — Ладно, мне пора уходить. Наслаждайся ужином, и до скорой встречи.

— Звучит неплохо, увидимся.

Я закрыла за ним дверь и направилась к задней части дома, откуда открывался вид на внутренний дворик и набережную. Встретившись с отцом возле столовой, я обняла его, и он обхватил меня своими сильными руками.

— Привет, папа.

— Алессия, я рад, что ты приехала. — Как будто у меня был выбор. — Мне нужно сделать быстрый звонок; я скоро вернусь. — Он пошел по коридору, а я с минуту смотрела вслед удаляющейся фигуре. Возможно, он возлагал на нас большие надежды, но он не был плохим человеком. Я любила своего отца. Я просто хотела, чтобы он смотрел на меня так же, как на Марию.

Моя старшая сестра уже сидела за широким обеденным столом — она никогда не помогала на кухне. Мама и София вошли в комнату через другую дверь, поставив ужин на стол. Мы все заняли свои места — мы, три девочки, сидели на тех же местах, что и раньше, с тех пор как выросли из детских стульчиков. Через несколько минут к нам присоединился папа, и мы начали ритуальный обряд, которым был воскресный ужин.

Мама спрашивала, чем мы занимались на этой неделе, и каждая из нас добровольно предоставляла какую-нибудь информацию, чтобы удовлетворить ее любопытство. Папа в основном ел молча, изредка вставляя вопрос или краткий комментарий. Как только наша часть шоу закончилась, мама приступила к подробному рассказу о своей группе бриджа, благотворительных организациях, семейных сплетнях и последних проектах.

— Энцо, я знаю, что ты сказал не обсуждать вечеринки, но я просто хочу, чтобы все знали, что я смогла изменить рассадку, чтобы включить Вику плюс один, — сообщила нам мама, как будто это был великий инженерный подвиг. — Мне нужно знать, если кто-то из вас собирается привести кого-то. София, это твоя вечеринка, милая — наверняка есть кто-то, кого ты хочешь привести.

Все наше внимание обратилось к Софии. Ее глаза метались, как у маленькой мышки, запертой в клетке, пока не остановились на мне с извинениями. Я сразу же поняла, что она собирается сделать, но времени остановить ее не было.