Моя Жизнь - Сплошной Плагиат - "Сони" - Страница 15

И да, ирийского языка не существует. Существует только эрийский. Это как американский английский, ибо американского языка как такового не существует.

Эрийский язык, как и русский, имеет только три времени и весьма глухой. В нём много слов с глухим окончанием, к примеру: Вельт, кельт, пельт. Сам язык очень гибкий, но для меня звучит странно. Даже мое имя – Сони, оканчивается протяжно, глухой “и”. Я – СонИИ. Хотя оно, как выяснилось, не эрийское, а кабальское. Это тоже люди, только из похожего на Францию региона. Может быть моя мама оттуда, по крайней мере частично.

“Не о том думаю”.

– Все. – на этот тест у меня тоже ушло около десяти минут. Женщина опять подняла взгляд от книги и посмотрела на меня с подозрением. Вновь села рядом, проверила мои задания и поставила сто баллов.

– А можно что посложнее? Я просто не хочу пропадать в классе, где я буду все знать. – она задумалась, но потом принесла мне тесты старших классов. Там уже были биология, история, музыка, география, алгебра, геометрия и ещё больше эрийского языка. Из-за рассказов Хай и Эротии, а также благодаря учебникам для старших классов, которые я позаимствовал у Хай, я смог сдать и эти тесты.

Миссис Шаухар вызвала директора и ещё пару учителей, которые наблюдали за мной, пока я решал тесты по физике, химии и алгебре.

“Хорошо что законы физики тут такие же, а вот химия сложнее. Таблица Менделеева аж в два раза больше”.

– Я думаю, что Сони можно перевести в восемнадцатый класс. У него подходящее знание предметов. Есть проблемы с гуманитарными науками, но думаю он справится – сказал пожилой директор, ирийец Пилмирх.

– Там довольно взрослые дети. Они могут быть агрессивными по отношению к полукровке тильву. – подметила миссис Шаухар.

– Мне не привыкать, я же полукровка. – решил вклиниться в разговор учителей. Я всё ещё был побит жизнью и детьми к этому моменту, что, кажется сыграло в мою сторону.

– Тогда решено, завтра можешь идти на занятия в восемнадцатый класс.

“Буду учится с Хай. Класс!”

После экзаменов я вернулся в комнату. Хай как обычно лежала на нижней койке и читала журнал. Она вяло глянула на меня, не меняя выражения лица.

– Как? – спросила она, а я потянулся и ответил со смешком:

– Я официально твой одноклассник. – она снова безэмоционально вернулась к журналу.

– Значит поможешь мне с алгеброй. – сказала она с непонятной печалью на лице. Я присел на кровать рядом с ней. – Чего тебе? – она глянула на меня. Я взял её за руку и спросил:

– Что-то случилось? – она сжала мою руку.

– Просто ещё один год без родителей. Сегодня уже одиннадцать лет как их нет. Я скучаю, очень сильно скучаю. – её голос стал тяжелым. В нём слышалось сильное горе, но Хай, вроде бы, держится. Она всегда старается казаться сильной. Я встал на колени и обнял её за шею. Хай обняла меня и очень тихо заплакала, зарывшись лицом в мои волосы. Со временем она сжала меня сильнее, отчего ещё не зажившие синяки и ушибы заболели. Но я не жаловался.

“Даже если она такая огромная, она всё равно остаётся обычной девочкой, которой страшно и одиноко. Я её понимаю. Когда умерла бабушка, я тоже какое-то время был в потерянном состоянии и держался на публике, но когда был один, то иногда позволял себе плакать”.

– Будет звучать банально, но я буду пытаться всегда быть рядом. Мы с тобой почти кровью повязаны. Большая моя подруга. – прошептал я ей на ухо.

– Прости… я…

– Ты, как и я, умеешь плакать. Мы с тобой одинаковые, просто в разных обложках. Можешь даже не оправдываться и извиняться. Ведь незачем, я всё понимаю. Мне тоже страшно одному и я чувствую себя брошенным. Но с тобой рядом моя грусть пропадает. Так что не держи всё в себе, делись, если хочешь, со мной. – она сжала меня ещё немного сильнее, и тут моя поясница громко хрустнула. Этот звук уничтожил всю атмосферу милоты.

– Ау… – тихо произнес я, а она медленно ослабила хватку.

– Ха-ха… Ты как? Ха-ха… – она засмеялась и, судя по всему, перестала грустить.

– Ну раз ты стала более веселой, то лучше всех. – она перестала меня обнимать и, взяв меня за талию, развернула и усадила между своих ног. Я же внаглую лёг в её грудь и посмотрел на её лицо.

Хай улыбалась, потому чмокнула меня в лоб и открыла журнал. Мы начали читать о новом в мире. Своей спиной я чувствовал быстрый стук её сердца. А ещё я чувствовал что влюбляюсь и не мог понять, возможно ли любить двух сразу.

“Время покажет. Можно пока никуда не спешить”. – подумал я и начал читать вслух, как она любит.

Глава 3

Глава 3

В конце недели началась учеба. Она тут начинается с первого сентября, как и в моем мире в России. Я же наблюдаю за картиной маслом: заполненный пубертатными подростками средне-старшей школы класс тихо изучает мелкого парня прямиком из младших классов.

– Класс, поздоровайтесь с новым учеником, его зовут Сони Вантхкайх. – представил меня мужчина средних лет в очень толстых очках. – Сони, можешь называть меня мистер Фрайкр. Я твой классный руководитель и учитель алгебры.

– Хорошо, мистер Фрайкр.

– Класс. Сони двадцать пять лет и да, он хорошо сдал тесты, чтобы попасть на три класса выше своего возраста. Да, он наполовину ирийец и тильв. Но в нашем классе нет нетерпимости, вы это помните. – серьёзным тоном произнес он, а затем указал на первую парту прямо перед ним.

– Если кто-то его тронет, то будет иметь дело со мной. – произнесла так, чтобы все услышали, моя краснокожая подруга Хай.

Я сел за парту и начался урок. Как истинный ботаник, я ухитрился верно отвечать на все вопросы учителя, из-за чего часто ловил взгляды от многих подростков. Учитель же был рад что хоть кто-то в классе что-то знает и ему нравится учёба. Так что когда урок закончился и нам выдали домашку, он подошел ко мне.

– Сони у тебя отличный потенциал в точных науках. Ты всё на лету схватываешь. Если будут нужны дополнительные занятия – обращайся. – я кивнул, а учитель открыл окно и, сидя на подоконнике, закурил.

“Тут прямо какой-то культ курения. С другой стороны, если вспомнить пропаганду курения в США тех времён, то ничего удивительного нет”.

– Ты крут, Сони. Кроме того что играешь на гитаре, так ещё и алгебру знаешь. – Хай подошла ко мне и погладила меня по щеке. После того дня она стала очень мягкой и часто прикасается ко мне без спроса.

– Так это легко. – я слегка уколол её своим ответом и решил продолжать играть ботаника. Мне не особо хотелось знакомиться с малолетками из класса, да и все меня недолюбливают из-за моей тильвской крови.

Вдобавок, народ тут только и обсуждает как погулять, потусить и куда позже сходить, ибо многих уже отпускают в город. Я же в их возрасте после школы всегда бежал домой – играть в компьютер.

– Кому как. – Хай теперь тусуется со мной двадцать четыре на семь. Даже в школе она со мной, а когда аудитории с двойными партами – сидим вместе. Из-за меня у неё даже поднялась успеваемость, я даю ей списывать и объясняю пройденные темы в нашей берлоге.

Хоть над нами и стебутся за спиной, но с Хай они не хотят связываться, да и я известный псих. Я сразу понял, как мне повезло попасть к ней в класс. Ведь сначала меня хотели отправить в класс “А”, но рыжий подсуетился и меня отправили в “Б”.

Да и я на три года раньше смогу быть эмансипированным в общество и получать высшее образование или издавать что-то. Ведь издавать Поттера я смогу только после эмансипации, как услышал от Хай, поэтому, пока с книгой надо ждать.

Мне даже и рассказывать особо нечего об этом периоде в жизни. Комната, школа, комната, вот и всё. Хай хотя бы ещё в спортзал ходит, мне же просто неинтересно. Тут даже музыкального клуба не было, так что я решил просто читать книги. Поэтому до первого отгула в город буду овощем. До него, правда ещё дожить надо.

Каждую неделю чувства Хай ко мне усиливались. Сначала она позволяла мне лежать с ней, читать книжки и обнимать её. Потом стала частенько прикасаться к моим волосам, или водить рукой по моему бедру пока мы сидим где-то вместе, или же постоянно спрашивает: