Первый из рода: Страж империи (СИ) - Крыс Виктор - Страница 2

— Лия, будь незаметна, — шепнул я, прокрадываясь в тишине между первыми кострами, где сейчас спало разное отребье, — Нам надо в самый центр лагеря.

— Поняла, — ответила кроха и прижалась ко мне, словно слившись с моим телом.

Огромный лагерь был построен по единой схеме, как и любой лагерь кочевников пустынь, по краям стояли самые бедные платки, а чем дальше в центр, тем воины побогаче, которые кучковались по шатрам со своими племенами. Охрана была возложена в основном на плечи бедняков, которые лежали на песке или разговаривали у костра за чаркой кислого молока кобылиц. Они были в основном просто тренированными бойцами, ну как тренированными, пустыня закалила их. Меня, владеющего тьмой, они не заметили.

Затем второй круг лагеря, где бродила уже племенная и клановая охрана, с ними у меня уже начали возникать проблемы, костров тут было в разы больше, и тьма не могла меня полностью скрыть, но палатки закрывали обзор, а охранники были не сильно то и трезвы. Когда уже казалось, что меня заметят, я скользнул в ближайшую палатку.

— Ох! — выдохнул мужчина, что лежал на куске хвороста, на меня испуганно смотрели одаренные разными стихиями. Действовать надо было немедленно.

Пятеро мужчин в шатре умерли быстро, пять взмахов ножа и уже пятеро трупов хрипят на песке. Никакой красоты или борьбы, я зарезал машинально, как на бойне забивают скот, кровь, кишки и я орошен кровью.

Не самое приятное зрелище, но по-другому никак. Затем я скользнул наружу, и с моего плеча тут же сорвалась белая стрела. Лия не произнесла и звука, даже когда я резал глотки, а сейчас убрала воздушника, которого я не смог заметить, так как эта тварь почему-то летала, не касаясь земли.

Белая стрела зависла у глаза бородача, он смог инстинктивно ее остановить. Он уже открыл рот что бы закричать, а его рука начала вынимать саблю из ножен.

— Поздно, — зло усмехнулся я, бесшумно несясь вперед. Лунный свет отразился на лезвиях моих ножей, голова воздушника отделилась от тела и красная кровь хлестнула на песок.

— Держись, — шепнул я и помчался ближе к центру, уже не беспокоясь о том, что буду замечен. Смерть воздушника заметили почти сразу, а значит времени у меня уже нет и мой план почти обречен на провал.

Перед глазами замелькали пестрые шатры знати, но мне надо было добраться до блеклых нищих шатров почти в самом центре лагеря. Серые потертые шатры предстали перед глазами ровно в тот момент, когда наступила полночь, за моей спиной в зоне дозора зажглись факелы моего отряда, воткнутые копья в землю вибрировали. Отпрыски императора справились, убрали всех, раненных нет, потерь нет, отходят. Так говорили вибрации.

Маленький мешочек на моем поясе полетел в воздух, а нож разрезал его напополам, и черное пыльное облачко образовалось передо мной.

— Гра-а-а-а-а-а! — взорвал я воздух, мощно выдыхая воздух из своих легких, и серое облачко понесло на шатры, рассеиваясь на большее расстояние.

— Огонь! — воззвал я к стихии, и из моей раскрытой ладони вырвалась двухметровое пламя. Оно не могло быть больше, ведь я только учусь, но главное что мое пламя достигло серого облака пыли из моего мешочка.

— Уф-ф-фь! — донесся восторженный возглас Лии из-за моего плеча.

Пламя заревело, и огромный поток огня рванул вперед, пожирая серые палатки магов и одаренных высших рангов. Самой опасной силы армии, что не боялась ничего. Никто и представить не мог, что равный им всем вместе взятым, если такой и найдется, сможет незамеченным проникнуть в лагерь под покровом ночи. Его сила его же и выдаст. А я смог, но я не был им равен, всем вместе взятым.

Порох не знаком этому миру, да и не нужен, но он нужен был мне.

Порох подпитал мое двухметровое пламя, создав поток пламени в сотню, а то и две сотни шагов и сделал меня равным по силе владеющим. Пока Огонь тянул из меня силы, я прочертил огненный круг вокруг себя, спалив сотни рядом стоящих шатров. Крики ужаса и боли горящих людей заполнили все вокруг, а я, сжав зубы, пошел вперед, к центру лагеря кочевников, сжигая все на своем пути. Огонь жрал меня изнутри, выедая здоровье, выносливость и силу стихий, причиняя мне невыносимую боль.

А в это время во мне злорадствовала тьма, что ненавидела свет и огонь, но сейчас она радовалась тому, что происходит вокруг. И, кажется, говорила мне о том, что и она так может, и очень хочет, жаждет этого.

Силы оставили меня и я опустил свою руку, от чего пламя иссякло. В десятке метров от меня стоял воин с черной бородой, на нем горела одежда, но его тело не пострадало, не смотря на то, что он был в центре потока пламени.

— Кто ты такой⁉ — проговорил воин, смотря на меня с удивлением.

— Калибан, — оскалился я, и вдруг мимо меня в сторону воина пронеслась белая стрела, а затем красная.

«Воздушник и огневик» — взорвала мой мозг догадка и я что было сил рванул вправо, видя, как на моем месте уже беснуется пламя, а в повелителя огня, что воспарил надо мной на несколько десятков метров, понеслась одна за другой белые стрелы. Но они бессильно зависали в воздухе и падали на землю.

Не с руки мне с ним в воздухе сражаться, подумал я, несясь по пылающему лагерю и высматривая что-нибудь такое, что могло быть мне полезным. Алию я переместил себе на грудь и прикрыл рукой, а девочка все равно вывернулась и через плечо выпускала стрелы одну за другой в следующего за нами воздушника.

— Вот оно! — оскалился я.

Походная наковальня оказалась весьма кстати, и я с разворота метнул ее в летящего за мной воздушника. Наши глаза на мгновение встретились, воин попытался уйти от необычного снаряда, но не смог.

— Ух ты! — воскликнула принцесса, а её глаза увеличились.

— Сдох, — констатировал я и понесся к пустыне, стремясь покинуть лагерь до того, как меня прикончат.

— Нет, это же шаман Голадар, — проговорила принцесса. — Но это был прекрасный бой.

— Заткнись! — недовольно прорычал я, не разделяя ее восхищения.

Несясь уже по пустыни, я подхватил факел моего отряда и помахал им лагерю.

И тысячи глоток взвыли, они поняли, кто им машет, и потрепанное войско устремилось за мной, но не все. Моя уловка сработала, бедняки сбегали из лагеря, и лишь пятая часть летела за мной на ездовых ящерах, конях и просто пешком. А я летел вперед, проверяя стихией земли все вокруг себя.

— Успели, — выдохнул я, остановившись на месте словно вкопанный, и посмотрел на Алию. — Уходи в ущелье, быстро!

И все-таки я могу командовать людьми, ну, или просто орать.

— Ну что, пора начать! Бой! — прокричал я, разворачиваясь к несущимся на меня ордам кочевников.

Я стоял против тысяч, несущихся на меня в едином желании убить. На мне не было брони и сил на удар стихиями, и символ я мог создать лишь один. Но в руках были мои верные ножи.

— Все без остатка, — произнес я, а рука с ножом нарисовал в воздухе золотистый символ под названием обречённый.

Но я был не один в этом бою, из песка, словно покойники, восставали воины, на щитах которых был изображен бык. Заждалась меня уже.

— За империю! — возгласил первый тихий крик позади меня, разносясь на километры, девичий голос Лии.

— За империю, пятый легион! — кричали сотни глоток, а им вторили тысячи. — За императора!

Несущиеся кочевники не были готовы к такой ситуации, там, где не было никого, внезапно возникла целая армия. Многие кочевники начали разворачиваться, но уже было поздно. Сейчас кровь прольется реками на желтый песок.

— Гра-а-а-а-а-а! — зарычал я. За моей спиной задрожал воздух от тысяч стрел, поднимающихся в воздух, и я рванул вперед вместе со смертью на кончиках стрел.

Дело осталось за малым — выиграть бой. Железный грохот щитов позади, враги впереди. Отступать некуда, за мной воины императоры и я веду их в их последний бой!

Блеск ножа и голова скачущего на меня коня отделилась от тела, а затем разделился пополам и его всадник.

Удар вперед с размаху поломал сразу двоих кочевников, они умирали просто от взмаха рукой, а не от лезвия ножа. Я стоял на месте и ломал пачками кочевников и коней, а кого мог, разрезал напополам. Перемещаясь максимум на шаг в сторону, чтобы захватить побольше воинов.