Помощник ездового (СИ) - Башибузук Александр - Страница 6

На конопатом лице проступило явное разочарование, придраться не получилось

Лешка злорадно улыбнулся про себя. Оружие он успел тщательно вычистить. Правда не только из врожденного порядка, а для того, чтобы отвлечься от потери наставника.

— Седельные сумы к осмотру!

— Есть седельные сумы к осмотру!

Алексей принялся четкими движениями выкладывать на попону вещи из сум, как учил его Егорыч.

Кожаное водопойное ведро…

Аркан, путы, скребок, щетка для сапог и щетка для одежды…

Четыре подковы с ухналями…

Запасная пустая саква для овса…

Саквы с сухарями и солью…

Сапожный нож, шило, дратва, иглы и нитки…

Зимнюю папаху, набрюшник, башлык, смену белья, запасные портянки, гимнастерку и шаровары…

Чувяки и ноговицы, теплые носки…

Полсотни патронов к карабину в мешочках и столько же в пачках…

И многое другое…

— Етить, буржуй!!! — восторженно ахнул Костик Пантелеев, понтийский грек, возрастом лишь немногим старше Лексы. — Да у нас и половины такого не сыщется…

— Дык, у Егорыча на попечительстве обретался! — важно пробасил плотный крепыш Федот Стрельцов, парень с Урала. — Чему удивляться-то.

Комод выпучил глаза на богатство и громко сглотнул. Эскадрон был экипирован неплохо, но едва ли у всех присутствовало все положенное по уставу штатное снаряжение и экипировка. Хотя и самого Лешки список был далеко не полный.

Но Воеводин тут же проявил командирскую мудрость: обратил свою слабость в достоинство. Показал кулак личному составу кулак и наставительно пробурчал.

— Видали, как надо? Чтобы через неделю у всех было. Понятно? Проверю! И мне плевать где достанете. Чего скалишься Модя? Ты на смотру все в кучу вываливаешь, а видал, как человек предоставляет, нехлюй? Спрошу как с понимающего!

Потом обернулся к Алексею и сурово бросил:

— Вижу, снабдил и обучил тебя Егорыч справно. Но одно дело шмот в сумы паковать, а другое воевать в составе отделения. Это тебе не хухры-мухры. С завтрева учиться начнешь, так как, ты хоть и герой — все равно сопля неученая. А пока по распорядку…

Только он ушел, как личный состав отделения обступил Лешку.

— Здорова, я Костян, да ты и сам знаешь…

— А я Фролка…

— Да ты не тушуйся, наслышаны, как ты басмачей покромсал…

— Сразу видать, ерой!

— Федот я, мы тут по-простому, понял? Таперича ты боевой товарищ, а не приятель…

— Комод у нас только на вид грозный, но любит, чтобы признавали, как командира…

— Модя я, то бишь — Модест, да ты и сам знаешь…

— А Бодя — сука! Слышь, а там от Егорыча ничего из шмота не осталось?

— И мне…

В общем, Лексу приняли как своего — радушно и приветливо. А он, в ответ раздал красноармейцам оставшиеся после Михея Егорыча пожитки.

Уже когда солнце коснулось вершин гор, Алексей выбрал момент и сбежал на конюшню, проведать доставшегося по наследству от дядьки Михея чагравого жеребца донской породы со смешной кличкой Кугут.

чагравая масть — тёмно-пепельная.

Кугут отличался буйным и строптивым нравом, но Лешку уже давно признал и сразу же приветливо всхрапнул и сунулся мягкими, горячими губами в щеку.

— Осиротели мы, Кугутушка, — Алексей обнял жеребца за шею. — Но ничего, обвыкнемся. Ты не думай, я справный хозяин буду. А вот я гостинца припас…

Он достал из кармана шаровар кусок присоленной лепешки.

— А вот ты где! — к стойлу неожиданно подскочила Гуля.

— Тьфу ты, шальная! — от неожиданности Алешка вздрогнул. — А если бы рубанул?

— Чем? — прыснула смехом девушка и сразу же полезла ластиться к жеребцу. — Ух какой! Красавчик!

— А ну не балуй, заноза! — Алешка строго осадил девушку. — Кугут норовливый, может и хватить зубищами! И вообще, неча баловать боевого коня.

— Кого хватить? — искренне удивилась Гуля. — Меня? Да меня все лошадки любят.

— Лоша-а-адки… — передразнил ее Алексей.

— Я это… — Гуля вдруг шагнула вплотную к Лешке. — Я это… ведь я не поблагодарила тебя еще. Так вот…

У Алексея от едва слышного запаха женского теля сразу закружилась голова. Он на мгновение растерялся, но потом опять проявилась чертова странность. Левая его рука сама по себе легла на спину Гуле, а правая на ягодицу и осторожно, но уверенно притянул девушку к Лешке.

Алые, потрескавшиеся губы оказались совсем близко.

Гуля глубоко и порывисто вздохнула, сердце Алешки забухало словно гигантская литавра.

Но продолжения не последовало. Гуля возмущенно пискнула, уперлась обеими руками в грудь Лешки, оттолкнула его и возмущенно зашипела.

— А ну отвянь! Ишь что удумал, охальник. Правильно Татьяна Владимировна говорила, чтобы я настороже с тобой была. Ишь ты, шайтан…

Лешка оторопел от отповеди, но потом разглядел в глазах у Гули веселые искорки и слегка успокоился.

— И вообще, — Гуля быстро сменила тон. — Вообще, Татьяна Владимировна послала меня тебе рану на лбу обработать. Как бы горячка не случилась. А ну садись сюда. Давай, давай, я что, ждать буду?

Алексей было удумал противиться, но быстро сдался.

Закончив перевязку, Гуля неожиданно чмокнула Алексея в макушку и убежала тихо хихикая.

— Вот же… егоза… — Алешка проводил ее взглядом и счастливо улыбнулся. Повозился еще немного с жеребцом, дивясь своей смелости с женским полом, вернулся в казарму, а туда уже прибежал посыльный с приказанием немедленно явиться к командиру эскадрона.

Канцелярия эскадрона располагалась в очередной халупе, которую даже сараем было назвать излишне пафосно. В ней ночевал комиссар, но в служебное время занимал командир эскадрона.

Алешка подошел, но услышав доносящиеся из окошка голоса остановился и невольно прислушался.

— Ты же понимаешь, Николай, — убежденно басил комиссар. — Пока не решим с кишлаком, Эргаш-бека ловить бесполезно. Донесут же сволочи, о каждом нашем движении сразу же сообщают.

— И что ты предлагаешь? — вскипел Казанцев. — Я тебе уже говорил, что мой эскадрон воевать с гражданскими не будет. Мы сюда зачем пришли? Освобождать от феодального ига или устанавливать красный террор?!! Чем мы тогда лучше баев и беков? К тому же, я не уверен, что личный состав воспримет роль карателя.

— Ты полегче, Коля… — со странной интонацией заметил Баронов. — Гляди услышит кто…

В окне появилась широкая фигура, но Лешка успел спрятаться в тень.

— Забыл о чем говорили на пятом Всероссийском съезде Советов? — продолжил комиссар. — Красный террор — это наш ответ на белый террор. Товарищ Ленин сказал: «Время архивоенное. Надо поощрять энергию и массовидность террора против контрреволюционеров…».

Он хмыкнул. Казанцев молчал.

— Но не переживай Коля, — глумливо хохотнул Баронов. — Нам не придется устраивать резню, для этого есть местные кадры, которые пылают справедливой ненавистью к прихлебателям феодального меньшинства. Я уже отослал нарочного в Канд с телеграммой в Коканд. На неделе сюда придет милицейское подразделение из нацкадров для решения вопроса с контрреволюционерами. Наша задача будет лишь организовать оцепление.

— Ты отослал? — в голосе комеска послышалась угроза. — А почему меня не уведомил? Кто командует эскадроном?

— Ты, Коля, ты, а кто еще, — примирительно бросил Баронов. — Но извини, я веду работу по своей линии и не обязан перед тобой отчитываться. Не кипятись, мы отлично дополняем друг друга. Твое прошлое до сих пор беспокоит людей в Политотделе, но я всегда ручался и ручаюсь за тебя головой. Так что нет смысла ссориться. Друзья мы, в конце концов или кто?

— Друзья… — выдохнул комеска.

— Ну вот! Кстати, что ты собираешься делать с красноармейцем Бодиным?

— Что-что? — раздраженно бросил Казанцев. — Трибунал и расстрелять к чертовой матери!

— Незрелое суждение, — мягко возразил комиссар. — Бодин уверенный комсомолец и верный ленинец. Оступился, не спорю, но со всяким бывает. Накажи его своей властью, пусть пару недель парашу потаскает, но расстреливать не стоит. Договорились? Вот и отлично. Пойду посты проверю…