Локки 5. Потомок бога (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте" - Страница 51

Башня напоминала исполинский каменный палец, довольно тонкий у основания, где поблёскивала чёрная металлическая дверь. А ещё… Я даже судорожно сглотнул, увидев, кто стоял перед ней.

Это был высокий бледнокожий здоровяк с длинными белыми волосами и золотыми зубами, оскаленными в усмешке, искажающей мужественные черты худощавого лица. У его пояса висел золотой рог, а под домотканой серой рубахой с завязками у горла вздымались увитые венами мышцы. В руке же ярко сиял камень-артефакт, способный развоплотить душу. Наверное, даже душу бога. А уж мою и подавно.

И его решительные янтарного цвета глаза буквально кричали, что он явился сюда не для того, чтобы похвастаться, какой у него замечательный амулет.

Я даже не стал спрашивать за что, как и почему. Просто вскочил на ноги и ринулся в сторону.

В сотне километров от лагеря седьмого отдельного штурмового полка графа Соболева в Пустоши устроился на ночь другой полк. Многие его члены уже видели седьмой сон, но вот юный граф Рыльский ворочался в палатке на своём матрасе и зло шептал себе под нос:

— Прокляни Чернобог этого Громова, пожрите его боги Хаоса. Как же он мне надоел! Когда же он уже сдохнет? Мразь, падаль, урод… Как же несправедливы боги, раз дали ему такую силу и удачу. Да, да, именно удачу. Без неё он бы не сделал и десятой доли того, что за ним числится. И даже сегодня, в первый же день похода, сумел отличиться. И вроде бы его поступок не назовёшь подвигом, подумаешь, спас простолюдинчика и убил мардука, но этот идиот граф Соболев приказал своим офицерам раструбить об этом на весь белый свет. Даже до нашего полка дошла эта новость, будто связистам больше не о чем говорить по своим амулетам.

Парень возмущённо запыхтел в темноте, а затем сжал кулаки и пообещал:

— Но ничего, ничего! Я ещё совершу такой подвиг, который затмит все деяния Громова. И тогда он будет унижено крутить хвостом, а в академии меня встретят как героя. Белова бросится мне на шею, а отец будет гордо поглядывать на меня.

Рыльский прикрыл глаза и начал мечтать об этом миге его триумфа и позоре Громова. И вскоре уснул с блаженной улыбкой на устах.

Глава 26

С руки беловолосого здоровяка сорвался магический атрибут, похожий на черный двухметровый меч с широким клинком и крошечной рукоятью. Таким наверняка неудобно сражаться врукопашную, но янтарноглазый и не собирался этого делать. Он использовал магический меч как метательный снаряд. Швырнул его в мою сторону с такой силой, что я лишь с трудом ушел с его траектории, перекатившись по горячей каменной поверхности, как заправский ниндзя. Правда, оказался у края островка и едва не сверзился в магму, дохнувшую на меня таким жаром, что аж волосы на голове затрещали.

Меч же вонзился в здоровенный камень и заставил его треснуть пополам.

— Не сопротивляйся, Локки! Будет только хуже! — красивым голосом выдал здоровяк, вызвав второй меч. — Я все равно убью тебя.

— При всем уважении, блистательный Хеймдалль, но я все-таки попробую не дать вам убить меня. Кстати, ваш папенька Один не обрадуется тому, что вы так рьяно стараетесь лишить меня жизни. Или вы тут по его приказу⁈ — на одном дыхании отбарабанил я и с помощью телепортации разминулся со вторым мечом, брошенным в меня.

Благо магия в этом мире магмы работала, пусть и с большим трудом. Я мог телепортироваться не дальше двух метров, но все равно даже это ужасно радовало меня.

— Локки, ты не понимаешь! Только твоя смерть может спасти Асгард! Я должен убить тебя, ведь я страж богов! — выпалил бог и в третий раз запустил в меня меч.

Тот вспорол горячий воздух и снова не сумел поразить мою плоть. Вместо этого он вонзился в поверхность островка, пробив в ней узкую щель и исчезнув. Во все стороны брызнуло каменное крошево, а из щели с шипением потекла магма.

— Без обид, дорогой Хеймдалль, но между Асгардом и своей жизнью, я, как это ни странно, выберу себя.

— Глупец! — взревел бог, столкнув над переносицей густые белые брови, и свел ладони так, словно между ними был невидимый шарразмером с футбольный мяч.

— О-о-о, — пробормотал я, увидев, как Хеймдалль создал ярко-золотую сферу, похожую на солнце.

Это был божественный атрибут огромной силы. Ну, при нормальных условиях огромной силы. А в этом месте он не обладал такой уж запредельной мощью. Но все равно даже легкое прикосновение этого мини-солнца превратит меня в горстку пепла.

Причем и Громов-младший понимал это, потому он завыл, как самый породистый трусливый волк, когда бог швырнул в меня магию. Она с огромной скоростью рванула в мою сторону, отогнав мрак далеко от островка.

Я телепортировался, а затем еще раз и еще, уходя подальше от его мини-солнца. Оно не попало в меня, а взорвалось в десятке метров позади, но какой это был взрыв! Будто разом взорвались пуканы всех моих врагов и завистников. Такой взрыв был бы виден из Асгарда. Этот же на миг осветил огромную часть окрестностей и заставил пойти трещинами остров.

Взрывная волна сбила меня с ног, едва не ослепив. Благо я вовремя закрыл глаза, да еще и накрылся «золотым доспехом». Но магия бога сорвала с меня защиту, как гнилую ветошь, и наждачной бумагой лизнула кожу на спине. Она пошла волдырями и кое-где повисла лохмотьями.

Меня стеганула такая боль, что захотелось завопить во всю глотку. Но я понимал, что каждая секунда на счету. Бог уже свел ладони для вызова очередного мини-солнца. Потому я чудовищным усилием воли подавил боль и прямо из лежачего положения телепортировался в сторону двери, красующейся за спиной Хеймдалля. До нее было несколько метров, и только боги, способные заглядывать в будущее, знали, что произойдет быстрее: то ли я успею шмыгнуть за дверь, то ли Хеймдалль швырнет в меня магию. Но уже через долю секунды стало ясно, что случится быстрее.

— Не-е-ет! — заорал Хеймдалль, сверкнув золотыми зубами.

— Да-а-а! — выдохнул я, оказавшись за его спиной около двери.

Моя рука толкнула ее, а она, несмотря на свои внушительные габариты и вес, открылась так легко, будто петли смазывали каждый день.

Я уже хотел шагнуть во тьму, клубящуюся внутри башни, как вдруг бог прекратил создание магии, ринулся ко мне и умудрился схватить кончиками пальцев за плечо. Они вонзились в мою плоть, как стальные крюки, но я, зарычав, сумел избавиться от захвата и ринулся во мрак. А он, собака такая, скрывал ступени, круто идущие вниз. Я покатился по ним, сжавшись в комок.

Ступени злорадно били меня, а позади хлопнула дверь и раздались звуки шагов. Хеймдалль вошел в башню следом за мной, но мой нетривиальный способ передвижения позволил мне оторваться от него. Хотястоит признать, что у такого варианта передвижения был существенный минус. И последствия от него я в полной мере ощутил, когда скатился с последней ступени и в темноте растянулся на каменном полу.

Меня будто пропустили через камнедробилку. Казалось, болело все, что могло болеть. Навернякая обзавелся кучей ссадин и гематом. А ведь еще и состояние моей спины оставляло желать лучшего. Она буквально горела огнем.

Но, к счастью, я ничего не сломал. Данный чудесный факт позволил мне с кряхтением встать и увидеть свет в конце тоннеля. Белый светящийся прямоугольник находился всего метрах в двадцати от меня.

Я попытался телепортироваться к нему, но тут же раздраженно выругался. Магия отказывалась работать в этой странной башне. Хреново. Но с другой стороны, и преследующий меня бог лишился своего главного оружия.

— Чтоб он ноги сломал на этой обоссанной Фенриром лестнице, — зло пожелал я Хеймдаллю и потащился к прямоугольнику света, морщась от боли.

Впрочем, боль не отвлекала меня от банальной осторожности. Ловушки и провалы в полу никто не отменял. Но их на моем пути не оказалось.

Я без происшествий вошел в прямоугольник света и остолбенел. Передо мной протянулся тот самый зеркальный коридор, часть которого я видел в прорыве, по ту сторону коего кто-то волосатыми руками душил то ли меня в теле Громова, то ли самого Громова.