Локки 5. Потомок бога (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте" - Страница 25

После событий в библиотеке была лекция по математике, которую вёл Пётр Ильич Фрост, но даже его авторитета не хватило, чтобы заткнуть рты кадетам. Те всю лекцию напролёт обсуждали то, что произошло между мной и Арафеевым.

Мной, понятное дело, восторгались, особенно девушки. А вот парни поглядывали с опаской, мотая на ус, что со мной лучше не связываться. Я ведь проявил не только отменную хитрость, но и без всяких церемоний применил силу по отношению к Арафееву. А он ведь не из последней в столице семьи. И данный факт показывает, что у Громова нет тормозов. Впрочем, по этой же причине некоторые кадеты ждали, когда на меня обрушится гнев семьи Арафеевых. Паренёк-то сразу после библиотеки свалил из академии. И куда он поехал? Наверняка домой, жаловаться старшим. Но как они поступят? Вопрос интересный.

Пока же лекция закончилась, но мы не успели даже выйти из аудитории, как из динамиков донёсся мужской голос, пригласивший всех кадетов и преподавателей срочно пройти в актовый зал.

Мои однокурсники сразу же начали коситься в мою сторону, явно посчитав, что экстренный сбор связан со мной.

— Если это из-за Арафеева, то ничего хорошего не будет, — мрачно сказала Белова, вместе со мной и Огневой покинув аудиторию.

— Да плевать я на него хотел, — искренне проговорил я, двинувшись по коридору, заполненному кадетами, гудящими как растревоженные пчёлы в улье. Все хотели понять причину такого срочного сбора.

— Его семья может начать мстить, не в открытую конечно, а исподтишка, как это любят делать высшие аристократы, — хмуро проговорила мулатка.

— Было бы неплохо, а то мне совсем скучно в этой столице.

— Громов, я серьёзно, — столкнула она брови над переносицей.

— Дык и я не шучу.

— Только кто-то вроде князей способен надавить на Арафеевых, чтобы они и думать о тебе забыли, — ввинтила Белова, украдкой бросив на меня испытывающий взгляд.

— Ладно, скажу своему папе-императору, чтобы он попросил их поговорить с Арафеевыми. Довольны? — усмехнулся я, глянув на красоток.

Те синхронно поморщились.

Глава 13

Народу в зале набилось столько, что вишенке негде было упасть. Между особо горячими кадетами даже завязались словесные стычки за лучшие места.

На меня тоже с вызовом поглядывали какие-то парни со старших курсов, но так и не рискнули подойти и попробовать занять моё место. А мы-то с девушками умудрились пристроиться аж во втором ряду, практически возле сцены, где пока никого не было.

— Напряжение нарастает, — с улыбкой проговорил я, комфортно восседая в одном из кресел. Они протянулись рядами через весь актовый зал, украшенный декоративными деревьями в кадках и мраморными статуями богов.

— Не то слово, — поддакнула сидящая рядом Белова.

Она пробежалась взглядом по активно шушукающимся людям, взволнованно поглядывающим на сцену. А на ту вдруг выкатилась упитанная мадам и заполошно поставила микрофон со стойкой, после чего дебелой рукой вытерла пот.

— Наверное, ей не очень удобно жить с таким весом, — проговорила Огнева, с сочувствием поглядев на даму.

— Ну, какие-то плюсы в такой фигуре явно есть, — произнесла графиня.

— Ага, плюс тридцать точно, а то и все плюс сорок килограммов, — вставил я свои пять копеек, заслужив осуждающие взгляды аристократок.

Впрочем, уже через миг все их внимание поглотил тяжело подошедший к микрофону ректор, блестя лысиной и сальными щеками.

Он взял микрофон и с одышкой прохрипел:

— Добрый день, уважаемые кадеты. Я много времени у вас не отниму. Однако повод, по которому мы все здесь собрались, очень важный. Вероятно, вы все слышали, что некоторые люди призывают императора отправить войска в Пустошь…

— А-а, теперь ясно, почему нас собрали, — кивнула мулатка, потревожив чёрные короткие волосы, едва закрывающие уши.

Её хищные высокомерные черты лица вдруг исказило выражение глубокого понимания происходящего.

Да и остальные кадеты, кажется, тоже практически сразу смекнули, чем в итоге закончится речь графа Грейца. А тот, не щадя свой толстогубый рот и язык, минут пятнадцать с напором и фанатичным блеском в глазах рассказывал, какая это честь служить на благо своей страны, а уж тем более сражаться за неё против хаоситов.

— … И вот, дорогие кадеты, — подобрался ректор к самому важному, глядя на пасмурные физиономии смертных, — император призывает вас вступить в ряды героев, которые отправятся уничтожать хаоситов! Ведь мы должны победить их! Обязаны раз и навсегда избавиться от этой скверны на лике нашей планеты. Боги помогут нам! Жрецы обещают всем воинам божественное благословение! Так кто же из вас готов послужить на благо родины⁈ Поднимите руки!

— Лес рук, — иронично сказал я, оглядев кадетов, старательно отводящих взгляды.

Да, столичная академия стражей — это не то место, где обучаются герои.

Внезапно Белова и Огнева чуть ли не одновременно вскинули лапки.

— А вот и первые добровольцы! — радостно выдохнул ректор и посмотрел на меня. — А что же вы, Громов, не поддержите подруг?

— Они просто опередили меня, очень прыткие особы, — весело проговорил я, подняв руку.

А чего? Я всё равно уже понял, что эта война действительно никак не может обойтись без меня. Да и я не могу упустить такой великолепный шанс получить хороший опыт и всякие ценные плюшки.

— Молодец, Громов! — вдруг искренне похвалил меня толстяк ректор и едва не пустился в победный танец, словно я только что согласился прыгнуть в пасть дракону.

Чего это он? А-а-а, понял! Просто он рад, что избавится от меня. С глаз долой, из сердца вон. Ректору больше не придётся терпеть меня в академии. Впрочем, и я рад убраться отсюда, ведь все серьёзные события будут происходить в Пустоши.

— Ну, господа кадеты, кто-то ещё желает? — приподнято выдохнул граф, посмотрев на остальных смертных. — Неужели только кадеты из Стражграда любят нашу родину?

Люди стыдливо опускали головы, но всё же нашлись среди них пятеро человек, всё же поднявших руки.

Ректор сразу же заулыбался и выдал хвалебную речь, закончившуюся словами, что все добровольцы уже завтра утром могут отправляться к Стене. Персонально мы с графиней и баронессой должен вернуться в Стражград, где нас уже и определят в какой-нибудь отряд.

На этом граф и закончил, отпустив нас всех на лекции.

Конкретно у моего потока намечалась физика, однако это занятие, как и предыдущее, оказалось сорвано, но теперь по другой причине. Если в прошлый раз все обсуждали произошедшее в библиотеке, то сейчас кадеты принялись как бы вскользь придумывать веские причины, по которым им никак нельзя отправляться в Пустошь. Ну а лично я снова заслужил восхищённые девичьи взгляды.

— Громов, ты покидаешь эту академию звездой, — уже после лекции сказал мне Пётр Ильич Фрост и крепко пожал руку. — Передавай привет графу Багряному и Евграфу Петровичу Чернову.

— Обязательно передам, — заверил я преподавателя и покинул аудиторию.

Последний раз прошёл по коридорам, забрал документы и вышел во двор академии, где мне на прощание жёлтыми листьями помахали деревья.

М-да, это был интересный опыт, пусть и короткий. Я в этом учебном заведении даже недели не провёл, а уже уезжаю, но всё же получил несколько ярких, запоминающихся эпизодов. Да и в самой столице у меня ещё остались кое-какие дела.

Поймав такси, я отправился в кафе «Приют Семаргла». Оно находилось в центре города на одной из набережных. Такси быстро доставило меня к нему. Я расплатился с шофером, вышел из автомобиля и окинул придирчивым взглядом панорамные окна, на которых белой краской был схематично изображён бородатый мужчина с огромными мышцами. Таким «банкам» и Тор с Гераклом позавидовали бы.

Над дверью висел колокольчик, который и возвестил о моём прибытии, когда я вошёл в заведение, сразу погрузившись в восхитительные ароматы выпечки и крепкого кофе.

Запахи витали среди металлических лат, грубоватых столов и люстры, сделанной под средневековое тележное колесо с оплавленными свечами. Она висела на цепи под потолком. И всё вокруг создавало ощущение, что я попал в средневековую таверну.