Разведенка. Как я мужика искала... (СИ) - Лакс Айрин - Страница 3

— Разнесет тебя. На пряниках с халвой, — цедит зло сквозь зубы, окинув меня непонятным взглядом.

— И снова это тебя никак не касается, Алексей, — отвечаю ему, удерживая на губах улыбку.

— Алексей?! Не Леша? Мы теперь общаемся официально? — набычился муж, сделав шаг в мою сторону.

— Нет, Алексей. Все не так. Во-первых, нет никакого МЫ. Теперь ты не имеешь никакого права присоединять к себе Меня местоимением МЫ. Есть я и ты, по отдельности. А во-вторых…. Я и ты не общаемся. Всё ясно?

Мне стоило больших трудов развернуться и отойти.

Я хотела вызвать такси, но за моей спиной раздается звук шагов, а потом на локоть опускаются крепкие пальцы Алексея.

Он резко разворачивает меня к себе, явно намерен продолжить этот непростой разговор.

— Общаться нам всё равно придется. У нас дети. От того, что нас развели, мы… Ах, простите.… Я и ты родителями быть не перестали.

— Согласна. Не перестали. Вот только детки наши уже взрослые. Сын звонит раз в неделю и только на таких условиях сносно общается. Если звонить ему чаще, то не услышишь ничего содержательнее чем, «У меня все норм, я спешу, мне некогда, папе привет!» Дочь — другое дело, но и она не очень далеко ушла от брата, по уши в работе, лезет из кожи вон, чтобы показать себя.

— У нас замечательные дети.

— Не спорю, но каким образом это касается нашего развода?

— Прямым! Если бы я был в браке таким конченым мерзавцем, каким ты меня считаешь, у нас бы не вышло вырастить таких замечательных детей.

Конечно, Леша прав.

Но я не собираюсь облегчать ему участь или признавать его заслуги.

Потому что он закидал меня какашками с головы до ног и разговаривал бесцеремонно, словно я была пустым местом.

Так что и я решила не щадить его чувств, пройтись по ним катком.

— Говоришь, у нас бы не выросли такие замечательные детки? О, это как раз легко и просто получалось и без твоего прямого участия. С ними постоянно был кто? Я. По кружкам, секциям с ними носился кто? Хм… Надо же, снова я! Кто помогал им делать проекты и клепать презентации. О… Наверное это тот же самый человек, который помогал с презентациями и тебе самому, Алексей.

Муж смотрит на меня, сканирует лицо.

Его взгляд буравит меня, будто сверхчувствительный рентген. От него никак не укрыться.

— Охренеть можно. То есть, получается, ты у нас супер мамка, а я так.… просто пустое место? Папа для галочки? Это ты хотела сказать? Давай, — взмахивает рукой. — Смелее! Говори! Я-то думал, что ты за этот год мне всеми своими претензиями и недовольствами вынесла мозг. Но, оказывается, самое сладкое осталось на десерт? После развода! Замечательно…

— Не понимаю, почему ты так злишься? Скажешь, что я не права?

Муж возмущен.

Я серьёзно задела его чувства.

Намеренно жестоко вонзила нож по самую рукоять и провернула несколько раз в глубокой ране.

Стояла, наслаждаясь тем, как больно и неприятно бывшему мужу.

Я надавила на его больной мозоль.

Когда наш сын, Юра, был маленьким, лет до семи он отца видел только по выходным и совсем недолго.

Леша работал, как вол, без выходных, спал по три часа в сутки.

Это был период, когда нужно было впахивать, и он пахал, не жалуясь. Леша стал успешным, но у этого успеха была своя цена. Обратная сторона медали, так сказать.

Дети почти не видели отца, поэтому их отношения с отцом ещё долгое время были довольно прохладными.

Я знала, что Леша по этому поводу сильно переживал.

Знала, что это его болезненная рана, до сих пор!

Да, я расчетливо ударила по его больному месту!

Получите и распишитесь, как вам неприятно слышать правду.

Леша стоял, едва дыша, с трудом сдерживаясь.

Я приблизилась к нему, опустила пальцы на локоть и прошептала на ухо.

— Больно? Надеюсь, тебе очень больно.

Невольно вдыхаю запах парфюма. Он более пряный и резкий.

Признаться, мужу, уже солидному мужику, этот пряный, восточный парфюм подходит большем, чем морозная свежесть того аромата, которым Леша пользовался много лет.

Мне нужно о нем забыть.

Моего Леши больше нет.

Есть Алексей.

Циничный, расчетливый, сексуальный и.… жестокий в своей неотразимости.

— Ах ты, — тянет он и выдыхает. — Суууука.

— Мудак, — отвечаю в таком же тоне.

— Допустим, ты считаешь меня плохим отцом. Но твое мнение не единственное в нашей семье. Предлагаю собраться всей семьей и обсудить, херовый я отец или сносный! И, если уж мы сядем за один стол, то предлагаю и тебя рассмотреть под лупой. Какой ты была, мамкой душнилой, от заботы которой аж подташнивало, или сносной, задорной мамулей?

Господи, его так просто не одолеть, конечно.

Это же Перминов!

С ним очень сложно вести переговоры, потому что есть только две точки зрения.

Его и неправильная.

Все!

Других в мире Перминова Алексея не существует.

— Семьей предлагаешь собраться? Вот только семьи больше нет.

Глаза мужа даже распахиваются от удивления. Он собирается возразить, но я перебила его голосом, ставшим довольно высоким и завибрировавшим от эмоций.

— Есть ты и я, родители. Есть взрослые дети, которые уже живут отдельно от нас. Нет больше семьи в прежнем значении. Так же, как нет и отныне не будет много чего другого, что касается семьи и семейного досуга. Не будет семейных ужинов по субботам за круглым столом, не будет вылазок на природу и выходных, проведенных на даче. Мы больше не соберемся все вместе, как болельщики, на хоккей, больше не будем передавать по кругу термос с горячим чаем и спорить, с каким счетом выиграет любимая команда…

Алексей в прошлом сам занимался хоккеем и подсадил на это всю семью.

— Но есть и останется то, что…. - начинает, но я перебиваю.

— Мы просто родители для своих детей. Они взрослые и могут приехать по отдельности к каждому из нас.

— Предлагаешь и дни рождения детей игнорировать? Скоро день рождения сына.

Я тихо смеюсь:

— Если он захочет приехать, отпразднуем в ресторане.

— Нет. Праздновать мы будем дома! — упрямится Алексей.

— Ах, дома.… Постой, ты имеешь в виду тот дом… Тот самый дом, которого ты меня лишил, да?

— Я не отбирал у тебя дом, что ты несешь! — вспыхивает. — Ты сама от него отказалась.

— О нет, дорогой. Отобрал! Ты сделал все, чтобы уничтожить наш брак, ты вынудил меня отказаться от дома… После того, что ты там устраивал, я порог этого дома не переступлю.

Алексей трет переносицу, разглаживает кончиками пальцев морщины на лбу, выступившие от того, что он сильно хмурится.

— Тебе не нравится слышать мои слова? А мне не нравится, как из тебя полезло дерьмо. Правду говорят, хочешь узнать человека, разведись с ним! И ты показал свое подлое, гнилое нутро. Что же теперь ты ждешь от меня, Алексей? Теперь ты вдруг вспомнил о детях, о семье? Теперь ты вдруг вспомнил, как ценен был этот дом! Так и сиди в нем… Сиди и пусть вокруг тебя бродят призраки нашего счастливого прошлого…

Лицо бывшего потемнело. Я, кажется, попала в точку.

— Надеюсь, тебе в этом доме будут сниться кошмары.

Довольная собой, я делаю шаг назад, муж хватает меня за локоть и рывком притягивает к себе.

Его губы находятся слишком близко от моих.

Если он попытается меня поцеловать, то я его укушу.

— Чего ты добиваешься? Хочешь услышать, как мне хреново живется? Только после того, как ты признаешься, что тебе без меня не живется, что ты без меня каждую ночь засыпаешь в слезах и шаришь рукой по кровати в поисках меня. Только после того, как ты признаешься, что обожаешь спать в моей, блин, пижаме. Кста-а-ати! Я не досчитался одной из своих футболок.

Вот жлоб.

Футболки свои он считает!

— Подозреваю, что ты в ней спишь.

— Футболки не досчитался? Аааааа…. Ты про ту половую тряпку, о которую я вытираю грязные ботинки при входе? Не заметила, что это твоя футболка, думала, ветошь какая-то…

— Сука! Раньше ты такой сукой не была!