Бывшие. Ты так ничего и не понял (СИ) - Черничная Даша - Страница 40

Я поняла главное — призраки прошлого никуда не уйдут. Я не забуду о том, что было, о людях и событиях, но я могу перестать бояться этих призраков. Просто принять их как данность, как неотъемлемую часть своей жизни.

Ведь если все время цепляться за прошлое, как можно что-то планировать в будущем?

— Мы разбалуем Дину, — констатирую я, наблюдая за тем, как Денис укладывает в отсек с ручной кладью чемодан, набитый единорогами.

Некоторых купила я, некоторых Денис. В итоге они не помещались никуда и под них пришлось купить чемодан.

— Дай мне еще немного ее порадовать, — просит Денис и пропускает меня к иллюминатору.

— Хочешь сказать, когда-то сможешь остановиться? — спрашиваю скептически.

— Вряд ли, — цыкает и смеется.

Самолет катится по взлетной полосе и гудя поднимается в воздух.

— Скажи, когда ты брал меня в командировку, знал, что все именно так может закончиться?

Денис широко и открыто улыбается:

— Это и был мой план.

— Вот ты… — качаю головой, а сама как дурочка улыбаюсь.

Перелет дается легко. На душе больше нет тревог, я спокойна — настоящий штиль.

Это одновременно и приносит радость, и пугает.

Когда мы подъезжаем к дому моих родителей, я прошу Дениса остаться на улице. В доме отец, и я, если честно, сейчас не готова к выяснению отношений. А они будут — у отца остались претензии к Денису. И он их непременно выскажет.

Увидев меня, Дина верещит и летит ко мне в объятия, прижимается крепко-крепко. И откуда только у нее столько сил!

— Я так скучала, мамочка! — чмокает меня в щеку. — А где папочка?

— Папа ждет нас в машине.

— Тогда пойдем скорее!

— Да, сейчас. Дай я только вещи твои заберу.

Мама стоит в коридоре и сканирует меня взглядом, а я… наверное, я вся свечусь, раз она улыбается так широко.

Отец ждет у окна на кухне:

— А что, этот… даже зайти в дом побоялся? — хмыкает.

— Ты ж сам сказал, что если он ступит на порог твоего дома, то расчехлишь ружье! — припоминаю отцу его слова. — И вообще-то, это я попросила его остаться на улице.

Но придется. Рано или поздно этот вопрос придется решить.

Нам всем нужно как-то коммуницировать/общаться друг с другом.

— А где Илюха?

— В поход с новой дамой пошел.

— Да какой поход, — отмахивается мама. — Домик в горах сняли, вот и весь поход.

— Доиграется он, — отец недовольно качает головой.

— Молодой, дурной, что тут скажешь, — мама разводит руками.

— А мозги мы с матерью ему на что дали? — отец переключается на воспитание сына, поэтому я могу выдохнуть.

Прощаемся с родителями и выходим из дома.

Дина летит в руки к отцу, тот подхватывает ее на лету и прижимает к себе.

Картина умилительная, и она ясно дает понять, что между ними уже установилась крепкая связь, разрушить которую не получится.

Уверена, мать с отцом наблюдают за нами, но пусть. Рано или поздно налаживать отношения друг с другом, это неизбежно.

Денис везет нас на машине, хоть до моего дома всего пара шагов. В салоне шумно. Дина не переставая болтает. Дома продолжает делиться эмоциями от нескольких дней, проведенных с бабушкой и дедушкой, сдает Илюху, рассказывая, что отец ругался на него и говорил, что однажды сыну дадут в бубен за то, что девок портит.

— Мама, а что значит «девок портит»?

Я истерически смеюсь, и меня спасает Денис:

— Это значит обижает девчонок.

— Надо поговорить с Ильей и сказать, чтобы не обижал девочек! — серьезно выдает Дина, впечатлившись.

— Обязательно.

Денис помогает занести вещи в комнату. Дина уносится к себе, разбирать чемодан со зверьем, а Стафеев утягивает меня в спальню, целует украдкой.

— Я остаюсь, Марина, — говорит Денис. — Никуда без вас…

Где он остается — в моем доме или здесь, в городе, я не спрашиваю, потому что Денис тут же снова целует меня.

Эпилог

Денис

Три месяца спустя

Все стало понятно почти сразу, просто из-за уязвленного мужского самолюбия вместо ответа, лежащего на поверхности, я видел лишь рябь на водной глади.

Если посмотреть на мою жизнь со стороны, ничего путного увидеть в ней не получится, на самом деле.

Первый брак, как и первая любовь, оказались провалом, в который я упорно отказывался верить.

Привязанность к чужому ребенку была, вероятно, и хорошим чувством, вот только насколько искренним? Было ли это любовью к ребенку или же любовью к отказавшей мне женщине?

Анализировать сейчас нет никакого смысла.

Главный мой провал — потеря семьи и дочери.

Провал на провале.

И, как ни крути, виноватых, кроме меня самого, найти не получается.

Удивительно, насколько по-другому начинаешь смотреть на собственную жизнь, оставшись один. Озарение приходит болезненно, но поздно, когда оно, по сути, и не нужно.

Марина выходит из дома, набрасывает на голову капюшон, ныряет в салон автомобиля и сразу же целует меня.

— Где ты был? — спрашивает легко.

— Сейчас покажу, — улыбаюсь ей.

Мы проезжаем несколько кварталов и останавливаемся. Рядом пруд, и здесь очень красиво.

— Знаешь этот район?

— Конечно. Мы тут часто в детстве гуляли, — Марина выглядывает в окно.

— Пойдем.

Мы выходим из машины, и я протягиваю руку, чтобы Марина взялась за нее, что она и делает.

В глазах — сплошное непонимание.

Останавливаюсь у покосившегося забора. За ним пустая территория. Стоял когда-то полуразвалившийся деревянный домишко, но его снесли.

— Что это за место? — спрашивает Марина.

— Участок двадцать пять соток. Вон там выход к пруду. — Вытаскиваю из кармана телефон и открываю документ. — Это проект дома, посмотри. Сто пятьдесят квадратов. Четыре спальни, две ванные комнаты, терраса.

Марина непонимающе берет в руки мой телефон, рассматривает картинку.

— Что это такое, Денис? Я не понимаю.

— Наш будущий дом, — киваю на телефон. — Который будет стоять вот тут.

Указываю подбородком на участок земли.

— Поначалу я решил сделать сюрприз, по потом задумался — вдруг тебе не понравится место или ты захотела бы что-то переделать. Пока еще не залит фундамент, можно все переиграть.

Марина смотрит на меня, замерев в шоке.

— Ты… купил… участок?

— Да.

— Чтобы построить дом?

— Верно.

— Для… кого?

— Для нашей семьи: для тебя, Дины, меня. Для еще одного ребенка. Или троих. Для кошки. Собаки.

Марина открывает и закрывает рот. Потом слепо смотрит на участок, снова в телефон.

Денек я сегодня выбрал не совсем идеальный, потому что моросит дождь, но и молчать я больше не мог.

— Денис, а как же твои веские аргументы? Что Дине будет лучше в городе, там развитие и все прочее в этом роде?

Я поворачиваюсь к Марине и убираю с ее лица прядь волос, выбившуюся из хвоста.

— Ты была права во всем, Марина. Счастье — это не какое-то место, где ты можешь получить возможность развития и личностного роста. Счастье это иметь любящую семью, опору. Знать, что ты не один, что есть люди, которым ты нужен. Дина должна чувствовать любовь — именно она даст ей крылья. А куда полететь, дочь решит, когда вырастет.

По щекам Марины текут слезы.

— Значит, ты хочешь остаться жить тут? Это не будет жертвой с твоей стороны?

Вытираю слезы с ее щек и притягиваю к себе.

— Вы самое главное в моей жизни, а не какая-то жертва. Да и, в конце концов, ты целых пять лет делала то, что хотел я. Настало время мне послушать тебя.

— А работа?

— Стану работать удаленно, если потребуется, буду ездить в город. Это не проблема.

— А отец, Даня?

— Данька сам катается с работой по всей стране, а батя… он, кстати, остался в восторге от этих мест. Возможно, со временем и он захочет сюда перебраться.

Плечи Марины трясутся.

— Что, настолько не понравился участок? — смеюсь тихо. — Давай другой присмотрим?