Бывшие. Ты так ничего и не понял (СИ) - Черничная Даша - Страница 35

Дойдя до памятника, опускаюсь на колено и ставлю цветы в пустую вазу.

— Привет, братишка, — Данька подходит со спины, и я поднимаюсь ему навстречу, обнимаемся.

Брат ставит свой букет рядом с моим.

Становимся плечом к плечу.

— Батя приедет? — спрашивает Даня.

— Обещал.

Молчим, ждем отца. Тот появляется через пару минут после Дани.

— А вот и вы, — улыбается нам и приближается прихрамывая.

— Ты так и не показался врачу? — смотрю хмуро на него.

— Да что со мной будет, — отмахивается. — Поболит, потом пройдет.

Даня закатывает глаза. Отец у нас твердолобый.

— Бать, мне на работе подогнали путевку в санаторий. Природа, красота, минеральная вода. Как тебе? — спрашиваю отца.

— Точно подогнали? — смотрит на меня, прищурившись.

— У меня ж госзаказ, бать. Вышел на кого надо.

Ага. Щас.

Я нашел место в трехстах километрах от Марининого города. Там действительно крутой санаторий в сосновом лесу. Только это не совсем он. Скорее лакшери клиника, где отца обследуют с ног до головы и сразу вылечат.

Естественно, это будет частный заказ, ни о какой путевке речи и идти не может — в такие места их попросту не дают.

— Ну раз так, то что ж я, дурак отказываться? — устало опускается на скамейку, рукавом протирает мраморную плиту с фотографией матери. — Ну здравствуй, Люда.

Разговариваем друг с другом. Отец и Даня интересуются моими делами и спрашивают, когда можно повидаться с Диной.

— Надо исправлять, сын, — серьезно говорит отец.

— Все сделаю, — киваю ему.

— А ты когда надумаешь даму сердца завести? — отец смеясь спрашивает у Дани.

— Ой, бать, — тот отмахивается. — Мне и одному, знаешь как? Во!

И показывает большой палец.

Расходимся к вечеру.

По дороге в отель я заезжаю еще в одно место и в итоге возвращаюсь позже, чем планировал.

Прохожу в номер. Марина сидит на диване и смотрит телевизор. Увидев меня, выключает его и подходит ближе, мнется.

— Что-то случилось? — бледная она какая-то.

— Ты, — облизывает губы нервно, — к маме ездил, да?

— Ты помнишь, — произношу тихо.

— Сначала я подумала… — начинает и тут же осекается. — Но потом вспомнила, что вы обычно в этот день собираетесь с Даней и отцом.

— Да, — киваю. — Я был на кладбище.

Снимаю пиджак, вешаю его на стул.

— Денис, я еще хотела спросить, — сжимает руки в кулаки. — Почему ты сказал, что у тебя здесь больше нет дома?

Глава 45

Марина

Поначалу я злилась. Психовала.

И ревновала, конечно же.

Денис уехал, даже не удосужившись объяснить куда. И этот человек говорит, что хочет со мной построить отношения, а сам без объяснения причин исчезает.

Куда?

«К Ульяне, конечно же!» — ядовитый голосок в голове насмехается надо мной.

Денис за все месяцы, что мы провели бок о бок, ни разу не упомянул ее или ее сына, Алексея. Они общаются или нет? Если нет, то почему? Чье это решение было?

Максим, муж Ульяны, запретил Дэну приближаться к своему сыну или же Стафеев сам решил прекратить общение?

А если они общаются… что ж… тогда, Марина, у меня для тебя плохие новости! Потому что ничего не изменится. Как и прежде, он будет бежать к чужому ребенку по первому зову.

Довожу себя до психоза. В груди начинает болеть от эмоций, которые я усиленно гашу в себе. Хочется залезть под душ и выть, обливаясь не только водой, но и собственными слезами.

Я не могу найти себе места в гостиничном номере.

Включаю телевизор, слепо перебираю каналы, а потом и вовсе выключаю его.

В какой-то момент крыша едет окончательно, и я иду в комнату Дениса, лезу в его вещи.

Как ревнивая женушка, ищу следы другой, но вместо этого нахожу небольшую книгу. Внутри закладка. Квадратная фотография, сделанная на полароид. На ней мать Дениса, отец и сам Денис с младшим братом Даней.

Фотографии много лет. Вся семья стоит около наряженной елки. Счастливые, красивые.

Я достаю из кармана джинсов телефон и смотрю на дату.

Точно. Выходит, я забыла.

В этот день умерла мама Дениса. Она долго болела, но к ее смерти все равно никто не был готов. Я не застала ее, только видела фотографии и слушала рассказы Дениса о ней.

Из того, что я знала, легко было сделать вывод, что для семьи это была невосполнимая потеря, которая подкосила всех троих.

В этот день они всегда собирались втроем на кладбище, чтобы почтить ее память.

После этого осознания я успокаиваюсь достаточно быстро.

Нет, он поехал не к Ульяне. И не к ее сыну.

Дожидаюсь Дениса я уже в нормальном, адекватном состоянии, а когда он возвращается, тут же подхожу к нему:

— К маме ездил, да?

— Ты помнишь, — Денис немного удивляется.

— Сначала я подумала… — осекаюсь. — Но потом вспомнила, что вы обычно в этот день собираетесь с Даней и отцом.

— Да, — он кивает. — Я был на кладбище.

Отходит от меня, снимает пиджак и опускается на стул.

— Денис, я еще хотела спросить. Почему ты сказал, что здесь у тебя больше нет дома?

Стафеев смотрит на меня пронизывающим взглядом, но не спешит с ответом, будто обдумывает его.

— После нашего с тобой развода, — начинает рассказывать, не отводя глаз от моего лица, — я не мог находиться в той квартире. Все напоминало о тебе. Я не сразу понял, какую ошибку совершил, отпустив тебя. Это не было привычкой, Марина, это было чем-то другим. Важным, ценным, но тем, чему я не придавал значения. В каждой мелочи я видел тебя. В посуде, наших снимках, цветах, которые ты оставила. Я… я пытался их оживить, но все они засохли. Тебя не стало, и жизни тоже. Я ведь тебя искал, но безрезультатно. В какой-то момент я понял, что схожу с ума, потому что целый город стал ассоциироваться с тобой. Парки, даже продуктовые магазины. Меня жестко накрывало.

Денис тяжело вздыхает и отводит взгляд, а я глубоко вдыхаю, потому что даже не заметила, что все это время я не дышала.

Сердце сжимается от каждого слова, от признаний Дениса хочется взвыть.

Что же ты наделал, Стафеев! Ведь разрушил все собственноручно.

Почему же ты не видел меня столько лет? Все-таки очнись ты раньше, мы бы смогли спасти семью и стать счастливыми! Как же так, Денис… Как же так?

Тем временем он продолжает:

— Через пару месяцев меня накрыло окончательно, я собрал вещи и переехал в гостиницу. Я бы мог снять квартиру, но это казалось насмешкой над самим собой, ведь квартира — в первую очередь дом, где живут семьей, а я свою семью я жестоко просрал. В итоге через полгода продал нашу с тобой квартиру, оставив в ней все, что когда-то было нашим: посуду и текстиль, мебель и технику. Единственное, что я забрал, — фотографии. Еще через полгода я перебрался в другой город. Потом жил около года на Кипре, после в Греции.

— Ты скитался по другим странам, чтобы найти новый дом?

— Нет. Я просто делал все возможное, чтобы не возвращаться сюда. Приезжал я исключительно по нужде — присутствовал на встречах и заключении сделок, а после сразу улетал и все вопросы решал удаленно.

Сглатываю ком в горле:

— А Ульяна… — откашливаюсь. — С ней ты тоже не общаешься?

Денис переводит взгляд на меня и наклоняет голову, разглядывая внимательно:

— Через несколько месяцев после твоего ухода я встретился с Лешей. Уже тогда я понимал, что, по сути, больше не нужен ему. У него появился отец, брат, еще один дед. Леша был нужен мне больше, чем я ему.

Леденею от этих слов, потому что сейчас он озвучивает мои мысли.

— С Лехой мы поговорили, и я сказал, что уезжаю. А еще, что он может обращаться ко мне по любому вопросу, но сам я больше лезть в его жизнь не буду. Пару раз Лешка звонил мне, но на этом все закончилось.

— Ты злишься на него? — спрашиваю тихо.

— За что? — удивляется Денис.

— За то, что он исчез из твоей жизни.

— Нет, конечно, Марин. Это случилось бы рано или поздно. Я уверен, что у него все прекрасно, ведь его окружают любящие люди. Ульяну я больше не видел и ничего не знаю о ней, — произносит совершенно спокойно. — Я уверен, у нее тоже все хорошо и она счастлива в браке.