Миссия: соблазнить ректора (СИ) - Летова Ефимия - Страница 52

У Миара как-то странно сощурились и потемнели глаза, хотя мой вопрос был более чем невинным и пристойным. И ответил он без запинки:

— Я закончил магистратуру Западной Академии общего профиля, между прочим, был единственным в тот год специализировавшимся на алхимагии магистрантом. И никакие праздники меня никогда не интересовали, только наука.

— Оно и видно. А до этого? Где вы учились до магистратуры?

Подошедший разносчик еды прервал нашу односторонне привлекательную беседу — по неведомой мне причине Миар явно тяготился разговором. Скорее всего ему просто уже не терпелось от меня избавиться и ускакать к своей замужней Крысе. Я уныло посмотрела на тарелки с ароматным дымящимся содержимым.

— Позвольте отлучиться на пару минут, верлад. За неимением компаньонки можете сопроводить меня в дамскую комнату лично. Возможно, до вечерней встречи с Акрысией сможете подцепить ещё какую-нибудь верладу с брачной татуировкой — в дамских комнатах обычно повышенная концентрация беззащитных дам.

Миар только безнадёжно махнул рукой и приступил к еде, я же прихватила сумочку и удалилась. А потом внезапно вспомнила о торговце каменными фигурками. Нельзя, никак нельзя было упускать шанс сделать Миару подарок: от таверны до торговых рядов было совсем близко, я наверняка успею обернуться очень быстро. Пусть потом ворчит, сколько ему вздумается…

Получив в гардеробе плащ, я торопливо выскочила в темноту и, стараясь ни обо что не споткнуться и не поскользнуться на многочисленных наледях — даже здесь, в столице, очевидно лишнюю воду запросто выплёскивали на дорогу — игнорируя холод, побежала навстречу приветливо мигающим огням фонарей.

Деловито бурлящая разношёрстная толпа горожан, стремящихся набрать побольше вкусностей к грядущей Громнице, проглотила меня, как голодный великан крошечную фрикадельку. Когда я шла рядом с Миаром, то путь казался простым и прямым, хоть и людным, теперь же мало того, что народу прибавилось — я обнаружила, что торговые ряды разветвляются паутиной, и ни одной знакомой витрины не увидела. Фонарей, лавок, витрин, грибов было множество, все как один — совершенно одинаковые. Я остановилась, пытаясь сориентироваться, но стоять на месте оказалось совершенно невозможно: толпа толкалась и увлекала меня за собой, как течение горной реки. Я заозиралась, внезапно запаниковав: мало того, что забыла направление, куда шла, я и откуда пришла-то не запомнила!

Как называлась та таверна, где ждёт меня Миар?

А как называется наша гостиница?

Мрак. Мрак! Я настолько ни о чем насущном не задумывалась, что не озаботилась ни названиями, ни адресами. Деньги у меня с собой есть, можно заказать экипаж, но что в нём толку, если не знать, куда ехать.

И что теперь?

Отправиться прямиком в ЗАЗЯЗ?

Миар меня убьёт. Растворит в какой-нибудь кислоте, а потом скажет, что так и было…

Я попыталась успокоиться. Всего-то и надо — найти ту самую лавку с каменными фигурками, а дальше идти прямо и прямо, пока не уткнусь в двухэтажное здание с террасой, уставленной стульями и столами. Без паники, Ари-Котари, вдох, выдох — и вперёд.

Щекастая румяная лавочница, бойко торгующая колечками пузатой колбасы, моментально указала мне дорогу к «дивным штучкам дядюшки Руфия», не забыв добавить, чтобы одинокая легкомысленная лада прижала к груди сумочку покрепче: «народ тут бродит — упаси небо, дай палец, всё по печёнки отгрызут!». Я воспользовалась мудрым советом, вцепилась в сумку и двинулась по указанному пути, думая о том, что впервые в жизни оказалась с таким количеством денег там, где эти деньги можно потратить. На себя потратить. А Эстей… Эстей не обеднеет, если я приобрету вот такую вот узорчатую вязаную шаль. А ещё тёплые чулки с забавной вышивкой: в деле соблазнения они, конечно, не подспорье, но зато в них будет так приятно ходить по комнате в зимнюю пору. Рукавицы и даже непрактичные, но забавные меховые муфты, а еще деревянные гребни и заколки, и всякая разная посуда — сколько же здесь всего! М-м-м, как пахнут свежие горячие пышки — а я ведь так ничего и не съела…

Я шла с ощущением того, что внутри меня живёт маленькая капризная девочка, которая молчала долгих восемнадцать лет, как будто её и нет, а теперь внезапно вырвалась на волю, крича во всю глотку, топая ногами и размахивая руками. Конечно, Эстей снабдил меня всем необходимым, но это было то, что выбрал и купил он — ну, вряд ли он сам, нанятые им люди. А я, именно я, Ари-Котари, ещё ни разу ничего не покупала, не оглядываясь на каждую монетку. Неизвестно, до чего бы докричалось требовательное создание внутри, но оно — и я заодно — увидели вдруг нечто совершенно восхитительное, а именно — самую настоящую прямоугольную витрину под толстым стеклом, в которой уже почему-то на белом бархате были хаотично разложены крошечные фигурки. Дородный безбородый хозяин, совершенно не похожий на того, первого, разом оценив заинтересованный взгляд потенциальной покупательницы, кинулся расхваливать товар. Я зачарованно оглядывала зверьков, рыб и рептилий из лабрадора, яшмы, сердолика и менее известных минералов.

Свинок оказалось несколько. Козочек не увидела ни одной.

— Лада что-то желает? — вкрадчиво и подобострастно произнёс продавец, одним глазом умильно косясь на меня, а другим самым невероятным образом гневно зыркая на оборванца-мальчишку, остановившегося поблизости.

Лада была на распутье.

С одной стороны, нужно искать Миара, в пополнении коллекции до решения вопроса с Эстеем не было смысла, не Элейн же мне её потом завещать! С другой стороны, девочка внутри стучала кулаком, требуя скупить всех свиней в этой мраковой лавке, всех, всех, всех и прямо сейчас!

— А есть ли у вас козы? — спросил мой язык, не зная, кому подчиняться — разуму или девочке, и, очевидно, выбрав голос непутёвого сердца.

Козочка нашлась в единственном экземпляре — из густо-сиреневого чароита с редкими бледно-молочными вкраплениями, и этот камень, этот цвет, такой похожий на цвет подаренного мне Миаром шёлкового комплекта, стали контрольным выстрелом. Мозг отключился, девочка восторженно замолчала, покусывая большой палец, сердце совершило променад от пяток до горла, а кошелёк раскрылся, как крылья улетающей в теплые края птицы, чтобы расстаться с немалой частью своего содержимого. На ощупь камушек оказался ожидаемо гладким и холодным, но в руке моментально согрелся.

Я открыла рот, чтобы спросить дорогу — к двухэтажной таверне или хотя бы мужичку-конкуренту, тому самому, с бородкой. И опять застыла на полуслове, потому что за небольшими компактными лавчонками обнаружился домик с блестящими буквами на потёртом металлическом флюгере, изображавшем ножницы, катушку с нитками и почему-то пяльцы: «Золотая игла». Прямо по стеклу витрины белой краской было несколько коряво выведено: «Заказ любой сложности в кратчайшие сроки!»

Но не это привлекло моё внимание. В окне ателье — а что ещё это могло быть? — в хаотичном беспорядке выставлялись образцы тканей. Я просто увидела сливающиеся, словно два речных потока, отрезы фиолетового шёлка и такого же гипюра, а уже потом, как во сне, почувствовала тугую металлическую ручку под пальцами и услышала лёгкий перезвон колокольчиков. Спокойный, чуть надтреснутый женский голос раздался откуда-то из глубины помещения — не такого уж маленького, но от пола до потолка заставленного и завешенного всякой всячиной:

— Добро пожаловать, лада. Чего бы вам хотелось?

…о, это был очень, очень коварный вопрос.

Хрюшка из чароита

Глава 32

Когда я вышла из «Золотой иглы», окрылённая и растрёпанная, стало уже совсем темно. Темно и холодно. Лавочники торопливо сворачивали товар в тюки и коробки, складывали раскладные палатки-лавки, половина фонарей погасла. Я сжимала в руке розовую с золотым оттиском визитку верлады Синры, хозяйки ателье, и несколько мгновений чувствовала головокружительную эйфорию. Сунула другую руку в карман и сжала козочку из чароита. Бездумная ненужная трата денег… Но до чего ж приятная и воодушевляющая!