Миссия: соблазнить ректора (СИ) - Летова Ефимия - Страница 21

Внезапно что-то пронзительно грохнуло, голоса смешались в сбивчивую невнятную кашу, а меня отпустили. Почувствовав свободу, я торопливо стянула мешок с лица, глотнула совсем уже холодный ночной воздух, приподнялась — и снова шлёпнулась, увидев склоняющуюся над собой тёмную фигуру. Задела ладонью один из стеклянных осколков и торопливо сунула палец в рот.

— Лада, лада, вы в порядке?!

Я вытерла руку о порванную юбку — платью уже вряд ли что-то могло навредить — и ухватилась за протянутую ладонь. Скула нещадно ныла, а ноги в прозрачных чулках интригующе белели в темноте.

— Кто это был, лада? Ух, жаль, ни одного не поймал! Ух, я бы им…! Хорошо, что сегодня моя смена. Вы их знаете, лада?

Я наконец-то поняла, кто стал моим невольным спасителем: милый, нелепый привратник Тарин. Фонари вспыхнули — завсегдатаи ЗАЗЯЗ как-то управляли их светом, но мне сие таинство было всё ещё недоступно. Парень скинул капюшон со своих длинных светлых волос и теперь щурился на меня своими круглыми голубыми глазами, немного похожий на огородное пугало — если бы пугало нарядили с непонятной целью в тёмный плащ из непромокаемой хрустящей ткани. В правой руке у него дымилась металлическая узкая трубка.

— Так ты ещё и вооружен, — хрипло сказала я: голос меня почему-то никак не желал слушаться. — Опасный ты человек…

— Я ж на посту! — обиделся Тарин, пригладил взлохмаченные пряди. — Что вы тут делали в столь позднее время, лада Ари? И кто это всё-таки был?

— Кто был, не знаю, не видела, — я подняла наброшенный мне на голову мешок и повертела его в руках — никакой информации о владельце из него почерпнуть было нельзя. Конечно, можно было бы поднять шум, продемонстрировать порванное платье и свидетеля — Тарина. Но… доказательств у меня не было, это раз. А во-вторых, хоть это и было глупо, но мне сперва хотелось бы понять, кто был тот самый отказавшийся от насилия парень. — Клад искала.

— Чего-о? — откровенно растерялся мой спаситель. — Какой клад?!

— Пятикурсники рассказали, что у ограды запрятана крайне ценная коробка с ответами на контрольные работы, — я хотела соврать про драгоценности, закопанные первым выпуском в истории ЗАЗЯЗ, но потом решила придумать что-нибудь не особенно ценное для стороннего человека. — Поможешь? Я что-то нашла, а потом наткнулась на каких-то идиотов, они сбили меня с ног и убежали. Возможно, конкуренты.

Паренёк растерянно кивнул, прислонил свою огнеопасную трубку к дереву и сделал несколько шагов по направлению ко мне. Мы принялись шарить руками в траве — брошенная загадочной женщиной коробка должна быть где-то рядом! Беда только в том, что и из освещённой зоны мы вышли…

Несмотря на то, что Тарин был совершенно безобидный и даже отчасти милый, в том, чтобы ходить перед ним полуголой в темноте ночью было что-то неправильное. А кроме того поднялся ветер, трава тревожно зашуршала, и мне внезапно показалось, что заросли у ограды полны живых неприятных сюрпризов.

— Здесь водится кто-нибудь? — нервно спросила я, разом расхотев окунать руки в густую тёмную траву.

— В каком смысле? — пропыхтел сзади привратник.

— Мыши… змеи… — на большее у меня попросту не хватило фантазии, но и этого было бы достаточно.

— Не-а, — к моему облегчению отозвался парнишка, но не успела я окончательно успокоиться, продолжил. — Вообще-то я не так уж давно тут работаю. Но слышал, что несколько лет назад факультетов в Академии было три. Третий был экспериментальный, маленький совсем. С животными работали, ну и грешным делом думали големов изобретать или что-то такое. Но не пошло. Ну и лабораторных питомцев сюда выпустили. Теплолюбивые-то передохли в первую зиму, а кто-то и приспособился. Бегают тут вона, говорят, до первых сильных заморозков.

— И кто же тут бегает? — деревянным голосом уточнила я.

— Да мелюзга всякая. Паукообразные преимущественно. Сольпуги, скорпионы, пауки тоже были… Не, я сам сольпуг не видел, а то б я тут не работал! — он рассмеялся как-то слишком нарочито бодро. — Но вот месяц назад…

Он не договорил — взвыл как укушенный, подался вперёд и врезался в меня. Моя нога заскользила по рыхлой сырой земле — и я шмякнулась на четвереньки, а мой спаситель рухнул сверху и застонал:

— Я лодыжку подвернул! Подождите, лада, я попробую встать…

Мне представились толпы паукообразных жертв науки, сползающиеся на мою доступную плоть, кровожадно двигающие педипальпами, подёргивающие хелицерами — или что там у них есть. Я завозилась под постанывающим от боли Тарином…

— Что тут происходит?! — раздался просто-таки рык откуда-то сверху.

Когда в детстве мне рассказывали о нашествии демонов из Бездны Алого Мрака (по-настоящему никто, конечно же, в это не верил, но подобными страшилками очень любили пугать детей дошкольного и младшего школьного возраста), то я фантазировала себе какой-то похожий звук. Тарин опять застонал и всё-таки свалился с меня, фонари вспыхнули пронзительно-зелёным. Я обернулась, оправляя задравшееся платье. Это не Тарин должен был скулить со своей жалкой щиколоткой, а я! Соблазнительница века, Мрак их всех подери…

— Верлад Миар, простите! — залебезил Тарин, стоя на четвереньках. — Надеюсь, вы не поймёте превратно…

— Да тут сложно понять как-то не так, — сдержанно отозвался ректор, продолжая лицезреть свою бедовую студентку, поднимающуюся с колен. Я протянула руку Тарину, помогая ему встать, парень поднялся, охнул и опять завалился на меня.

— Я молчу по поводу вас, лада Эрой. Чего-либо иного от вас, собственно говоря, глупо было бы ждать, хотя я вроде бы предупреждал, что Академия — не дом терпимости…

— Верлад Лестарис! — попыталась перебить его я, но безуспешно.

— Наверное, подобная информация в вашей головушке попросту не укладывается. Но вы, верлад! Я не ошибся, был звук выстрела? В служебное время оставили пост, вероятно, ещё и напились, и отправились сюда перепихнуться с этой…

— Ааа! — завопила я на одной ноте, и он замолчал. — Вы вообще способны слышать кого-нибудь, кроме самого себя?! Верладу Тарину нужна помощь, он не пьян, а подвернул ногу, может быть, даже сломал!

— Это как же надо было… Что, вы опять собрались орать?

— Иначе вы не слышите!

Верлад Миар вдруг резко опустился на корточки и обхватил ладонями обе щиколотки Тарина, а тот шарахнулся в сторону, выпустив, наконец, мою руку.

— Мне уже лучше! Я не пьян, верлад! И ничего предосудительного здесь не происходило, клянусь вам! На ладу Эрой напали! Мы еле отбились! А ещё мы искали клад по просьбе лады! Но не нашли…

Я только горестно вздохнула. На месте ректора я бы тоже считала бы себя редкостной идиоткой.

— Напали? Что вы говорите… Ну-ну, — хмыкнул ректор, поднимаясь. — Возвращайтесь на своё рабочее место, Тарин, с вами мы поговорим позже, раз уж вам лучше. А вот вы, лада Эрой, останьтесь. И рассказывайте все с самого начала. Про нападение, про клад, боевые раны нашего привратника… Я вот только не пойму, что конкретно вы делали в той самой интригующей позе: искали клад, сражались с врагами или лечили раны?

Внезапно он потянулся к ближайшему фонарю и снял светящийся шарик с чугунной палки. Осмотрел внимательно моё лицо — очень хотелось скорчить какую-нибудь злобную гримасу, показать язык, например, но я сдержалась. Осмотр продолжался недолго.

— Где болит? — неожиданно спокойно проговорил ректор. Я растерялась.

— В каком смысле?

— В прямом. Я же чувствую, что у вас что-то болит.

Внезапно он положил руку мне на макушку, почти невесомо погладил, провел ладонью по шее, плечам, спине — я застыла, не понимая, чего от него ждать. Но стоило его руке почти лечь на живот, как я непроизвольно дёрнулась.

— Все в порядке…

— Постойте смирно, лада.

Горячая ладонь накрыла мою ушибленную об ограду щеку, словно он просто хотел погладить меня по лицу.

Не гладил. Прикрыл глаза — и что-то забормотал себе под нос. Слов было не разобрать. Мне даже показалось, что это чужой язык.