Старый, но крепкий 5 (СИ) - Крынов Макс - Страница 50

— А ты, я смотрю, пошире стал. Какой ранг?

— Восьмой, закалка.

Гус хмыкнул:

— Понятно, что закалка. Еще одна ступень и до меня доберешься… Кстати, не желаешь провести тренировочный поединок со мной, как в старые добрые времена?

Я пожал плечами:

— Эти старые-добрые были два с лишним месяца назад. Давай, но… — я замялся, подпустил в голос неуверенности, — ты уверен? Имею в виду, действительно этого хочешь? Просто я ведь все это время учился драться, а ты карапузов тренировал…

Я увернулся от шутливого тычка кулаком в плечо, вскочил с лавки.

— Не вижу разницы между тобой и карапузами, — отмахнулся Гус и тоже встал. — Пошли на площадку!

Он уверенно двинулся через здание, и я последовал за ним.

Мы прошли через несколько пустых, темных, тихих, сырых (клянусь, я могу описывать угнетающий вид этих помещений бесконечно) комнат и вышли через заднюю дверь, оказавшись на небольшом заднем дворе.

Вот двор был более живым, чем все здание «школы братьев Зулов». Огражденный низким деревянным забором, с утоптанной десятками ног землей. Несмотря на общее запустение, площадка была тщательно расчищена и аккуратно выровнена — Гус явно вложил сюда немало сил и времени, как своих, так и своих учеников.

Товарищ подошел к косо сколоченной деревянной стойке у забора и снял с нее два длинных тренировочных шеста. Один он бросил мне, второй легко провернул в руке, приноравливаясь.

Я ловко поймал деревяшку, крутанул сразу, копируя соперника, хотя нужды в этом не видел. Тяжесть древкового оружия приятно легла в ладони, будто я этим шестом не один месяц сражался.

Мы с Гусом заняли позиции друг напротив друга. На мгновение наши взгляды встретились. Не знаю, что он увидел в моих глазах, но в его я увидел боль, которую время ни на каплю не заглушило. Просто Гус научился с ней жить, не упиваясь до свинячьего визга.

— Готов? — спросил он.

— Всегда. Давай посмотрим, чему тебя научили твои карапузы.

Гус широко ухмыльнулся и рванулся вперед.

Он атаковал резко и напористо, не сдерживаясь — именно так он атаковал меня на последних занятиях… Только сейчас его движения казались мне медленными и предсказуемыми, будто мечник перемещался под водой.

Я легко уклонился от первого удара, затем от второго. Его шест проходил мимо меня всего в считанных сантиметрах, которые определял я.

Я шагнул вперед и нанес ответный удар. Мой шест промелькнул стремительно быстро, я едва успел подумать об ударе, а оружие уже летело. Гус едва успел поставить блок, но сила удара была такой, что его отбросило на шаг назад.

Мечник удивленно моргнул и снова бросился в атаку.

Только навыки понимания работали, делая поединок еще более предсказуемым для меня. Я видел каждое его движение: как напрягаются мышцы, предугадывал течение поединка на шесть-семь ходов вперед. Даже не дергался на попытку обмануть меня ложным замахом или выпадом, с ленцой уходил от настоящих ударов. Я заранее знал направление его атак и мог отбивать их даже с закрытыми глазами. Мои собственные движения были быстрыми и точными — я настолько поднаторел в поединках, что мое тело двигалось едва ли не раньше, чем я думал о том, чтобы двинуться.

Спустя пять минут этих странных танцев, где я практически не бил, а Гус вкладывал в удары всю силу, его лицо побагровело от напряжения. Он сделал очередной широкий замах — слишком медленный и слишком очевидный. Я спокойно шагнул в сторону и нанес короткий встречный удар в грудь, сбивая мечника с ритма. Гус охнул и отшатнулся.

— Ты что, поддаешься? — удивленно спросил я, опустив оружие.

— ПОДДАЮСЬ⁈ — взревел Гус. — Я уже пытаюсь тебя убить!

Он снова кинулся вперед, сыпя беспорядочными атаками. Я легко уходил от каждой, но глаза не закрывал (это было бы унизительно, а приятель этого не заслужил).

Спустя еще шесть минут Гус выдохся, и поднимал палку с трудом, будто ребенок — лом.

— Хватит, — сказал я, а когда Гус не послушал — ударил по шесту, выбивая его из перехваченных судорогой пальцев мечника.

Шест отлетел на утоптанную землю. Гус замер, глядя на меня. Залитый потом, с клокочущим в груди дыханием, с покрасневшими глазами.

Пропасть между нами была огромной — я не ожидал такого разрыва. Всего пару месяцев назад он был моим наставником, человеком, которого я считал одним из пятидесяти самых умелых бойцов города. Теперь же я видел перед собой уставшего человека, которого я перерос и даже не заметил, как это произошло.

Надо будет действительно провести поединок с той женщиной-мечницей из секты. Думаю, она-то может меня удивить.

Гус медленно поднял свой шест с земли, кривовато улыбнулся:

— Ну что ж… похоже, ты действительно вырос. И не только в ширину.

— Просто тебе нужно чаще тренироваться с кем-то серьезнее карапузов, — с улыбкой сказал я, сводя сказанное к шутке, но Гус неожиданно серьезно кивнул.

— Я буду рад, если с завтрашнего дня ты будешь приходить сюда каждый вечер. Мне действительно нужно подтянуть навыки.

Я виновато развел руками:

— Увы, я завтра уеду в столицу. Нужно собрать себе материалы для зелья перехода на ранг пробуждения. Да и не стоит подрывать в твоих карапузах веру в наставника.

Гус, потирая грудь, куда пришелся мой последний удар, вздохнул:

— Ладно, Китт, в драке ты явно преуспел: видимо, здорово тебя гоняли в твоей секте. Говоришь, в столицу едешь? Будет возможность, прихвати зелье и для меня.

— Я попробую, но обещать не буду, — сразу обозначил я границы. Вроде бы и человека успокоил, и долгов такая фраза не оставит.

— Ладно. А пока пойдем на кухню, угощу тебя чем-нибудь.

И мы пошли. А пока шагали, я спросил:

— Слушай, Гус, а зачем ты вообще открыл эту школу? Ты ведь мог на полученное золото спокойно жить, не обременяя себя заботами о кучке шумных детей.

Может, не стоило бередить эту рану, но я решил все-таки спросить. А если Гус захочет выговориться, я с удовольствием его выслушаю.

Мечник не замедлил шага и не обернулся. Но ответил.

— Знаешь, я просто задал себе вопрос: «А зачем я вообще жил? Что останется после меня?». И решил, что хочу оставить после себя хоть что-то стоящее. Ну, и чтобы это стоящее считали не только моим. Брата поддержать, как ты наверняка понял по названию школы. Да и вообще — видел этих карапузов? У этих малышей вся жизнь впереди! Если я смогу дать им хотя бы немного знаний и навыков, научить их быть сильнее и мудрее, чем был я в их возрасте… значит, моя жизнь была не напрасной.

— А почему именно здесь, на окраине города?

Мы дошли до кухни. Гус раздул угли, бросил на них щепу и, пока та разгоралась, Гус объяснял:

— Денег мало было на другое место. А теперь уж точно не поменяю этот дом на хоромы. Те, кто живут у центрального квартала, уже привыкли получать все легко и просто. А те, кто живут здесь, знают цену труду и усилиям. Ко мне приходят подмастерья и чернорабочие после долгого трудового дня. Они готовы выкладываться до упаду, тренироваться до тошноты, чтобы вырваться отсюда наверх. И я хочу дать им шанс изменить свою судьбу. Я уверен, что если паренек проучится в моей школе года три, его шансы поступить в школу Небесного гнева здорово вырастут. Или там в какую-нибудь секту, или еще куда-то. Не знаю.

Гус подкинул мелких поленьев, поставил на плиту чайник и глиняную сковороду.

Я молча слушал его слова, и вдруг в груди шевельнулось странное чувство уважения и грусти. Не говоря ни слова, я достал из кармана два золотых и положил их на стол.

Гус удивленно посмотрел на монеты:

— Два золотых… Когда-то я столько зарабатывал за трехдневный поход в горы. Но спасибо, эти деньги пригодятся. Смогу наконец купить нормальное оружие для детей. Сейчас они тренируются деревянными мечами и палками, а я куплю несколько комплектов затупленных мечей, щиты попрочнее… Может быть, даже найму на пару дней какого-нибудь практика, равного себе — пусть ребята увидят настоящий уровень мастерства и поймут, к чему нужно стремиться. Да и мне на пользу пойдет.