Наши уже не придут 6 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 95

— Специальная комиссия во всём разберётся, — заверил его Немиров. — Пейте чай, Игорь Васильевич.

У Аркадия достаточно и других проблем, помимо незначительного сбоя в аппаратуре и последовавшей за ним ошибки лётного экипажа Ту-26, сбросившего атомную бомбу «Мария» лишь со второго захода и на 550 метров севернее целевой области.

Никаких особых трудностей это не создало, а лишь обнажило чью-то недоработку при подготовке вылета. Полигон готовили для 1,5-мегатонных бомб, поэтому 550 метров не повлияли ни на что, хотя в процессной системе 7-й особой эскадрильи ВВС СССР следовало вдумчиво разобраться. Возможно, существует какой-то нездоровый процесс, который требуется срочно устранить — подобные инциденты на настолько опасных испытаниях просто недопустимы.

Тем не менее, несмотря на накладку, вызванную, скорее всего, чьим-то раздолбайством, испытание прошло успешно — удалось добиться мощности взрыва в, примерно, 260 килотонн, что просто потрясающе.

Но Немиров, вынужденный погрузиться в проблему ядерных испытаний, сейчас больше думал о Ливийской ССР…

После падения итальянского владычества, поднялся вопрос о судьбе колоний. Кое-какие колонии пришлось «выпустить в свободное плаванье» — Эритрея и Сомали стали формально независимыми, но туда сразу же полезли торговые представители США, Великобритании и Франции. А вот Ливию удалось отстоять, благодаря ливийскому коммунистическому подполью, сумевшему взять власть и учредить в Триполи первый Совет рабочих и крестьянских депутатов.

Модель старая, Союзники уже знают, как с ней бороться, поэтому в Сомали и Эритрее подобное восстание было подавлено колониальными войсками итальянцев, поддержанными подразделениями Французского Иностранного легиона.

Теперь Ливия, выбравшая социалистический путь, оказалась в кругу врагов: с запада — французские Тунис и Алжир, с юга — французские Южные территории, а с востока — королевство Египет, лишь номинально не зависимое от британской короны.

В иной ситуации, Ливию бы просто раздавили, но сейчас она кандидат на вступление в СССР, поэтому, в открытую, против неё воевать нельзя.

Решение нашлось — на севере Южных территорий, более известных как Алжирская Сахара, произошло «вероломное вооружённое восстание туарегов». Французские колониальные власти, конечно же, оказались «не в силах что-либо поделать», поэтому «смиренно приняли» факт образования государства туарегов, претендующего на всю Ливию.

Естественно, туарегские племена снабжаются оружием, амуницией, артиллерией и даже бронетехникой.

Таким образом, Союзники начали эталонную прокси-войну против Ливии. Конфликт обещает стать затяжным, что очень невыгодно СССР, но Верховный Совет ещё не решил, как будет действовать. Есть соблазн ввести силы Красной Армии, чтобы покончить с туарегской агрессией, но это не входит в планы Сталина и Немирова, которые ведут Большую игру, о факте существования которой в курсе только Президиум и Секретная комиссия при нём.

— Ванечкин, — нажал Аркадий на кнопку коммутатора. — Ещё один чайник. И вафель каких-нибудь из буфета.

Степану осталось ходить в его секретарях очень недолго — скоро будут выбирать кандидатов для учреждаемого Наркомата информатизации и ходят слухи, что Ванечкин может стать начальником Главного управления ЭВМ. А это значит, что Аркадию нужно искать нового секретаря.

— Ещё один чайник не помешает, — улыбнулся Курчатов. — Значит, вас интересует уменьшение размеров изделия, пусть даже ценой снижения мощности?

— Именно, — кивнул Немиров. — Три с половиной тонны — это, конечно, легче «Галины», но нам хотелось бы чего-нибудь хотя бы двухтонного. Это возможно в разумные сроки?

Облегчение бомбы способствует увеличению боевого радиуса атомных бомбардировщиков, а это сейчас важнее всего. У СССР остался лишь один враг и Верховному Совету хочется быть уверенным, что, в случае агрессии, этот враг будет находиться в зоне доступа советских стратегических бомбардировщиков…

— Возможно, — кивнул Курчатов. — В следующем изделии мы собираемся применить окфоловый взрывчатый компонент и более прогрессивную схему имплозии, что уменьшит массу изделия примерно на 150 килограмм — расчёты ещё не завершены, но в течение месяца всё станет ясно. Также мы полагаем, что новый вычислительный модуль из КБ Цузе будет иметь обещанную массу и сэкономит нам ещё 400 килограмм. Ещё у Юлия Борисовича есть идеи по применению перспективного магниевого сплава в оболочке бомбы — если его ожидания оправдаются, то удастся сэкономить ещё около 450 килограмм.

— То есть, реально снизить массу бомбы до 2500 килограмм? — посчитал Аркадий.

— При условии, что расчёты верны и все ожидания от работы металлургов будут оправданы, — заметил Курчатов.

В кабинет вошёл Ванечкин, последнюю неделю очень довольный новостями — Верховный Совет считает его достойным важной должности, а это честь.

Он разлил чай по чашкам и поставил на стол блюдце с вафлями.

— Это будет здорово, Игорь Васильевич, — улыбнулся Немиров. — А о проекте «Барракуда» какие новости?

— Работа движется, — вздохнул Курчатов. — Но всё упирается в доведение лодки-носителя. Ожидается, что через три-четыре месяца она будет готова и тогда можно будет проводить испытания.

Проект «Барракуда» — это атомная торпеда массой в шестнадцать тонн, несущая в себе заряд массой в четыре тонны. Он тесно связан со «Стеклом», поэтому заряд может быть масштабирован для увеличения мощности. Планируется 300 килотонн, чего вполне достаточно для полного уничтожения какой-нибудь военно-морской базы…

Ставку только на авиацию Немирову делать не хотелось, поэтому уже прорабатываются сразу все компоненты ядерной триады.

Ракеты появятся не скоро, возможно, к началу 50-го года, воздушный компонент уже есть и испытан, а морской будет испытан вот-вот, в ближайшие полгода.

Носитель атомной торпеды — дизель-электрическая подводная лодка типа «С» — «Сталинец». Эта подводная лодка оснащена одним торпедным аппаратом, имеющим диаметр 1500 миллиметров, совершенно нестандартным для ВМФ стран мира, и предназначена для единственного удара с дистанции 40 километров.

Торпеда, имеющая длину 20 метров, развивает скорость в 35 узлов, поэтому у подводной лодки есть достаточно времени, чтобы убраться подальше.

Даже если торпеда не сможет зайти на территорию военно-морской базы, она сработает на подступах и уничтожит часть флота и портовой инфраструктуры, но в этом случае будет действовать дублёр, который повторит удар.

Эта подлая стратегия, грозящая немедленной гибелью десяткам тысяч людей, имеет и экологические последствия: по расчётам учёных, первые двое суток военно-морская база будет являться зоной абсолютной опасности, а относительная стабилизация обстановки состоится только через месяц. Через полгода-год радиоактивность воды значительно упадёт, хотя дно будет оставаться рассадником радиации, и, если присутствуют сильные течения, через три-пять лет опасность акватории снизится до приемлемого уровня, хотя остаточные загрязнения будут сохраняться в донных отложениях следующие тридцать лет. Всё сильно портят стронций-90 и цезий-137, период полураспада которых составляет 28 и 30 лет, соответственно.

Операция «Распад» обсуждается генштабом, и верховный главнокомандующий Шапошников, как сторонник тщательно спланированных летальных ударов по противнику, настаивает на её проведении, оставив за скобками вопросы морали и этики, вместо этого опираясь лишь на холодную статистику.

Предлагается торпедировать ключевые военно-морские базы США в Тихом и Атлантическом океане, выведя военно-морской флот США из игры, если не навсегда, то на многие годы, а затем начинать уже подготовленную «Инверсию», о которой в генштабе знают и которую, с нетерпением, ждут…

В таком случае, государственность США будет уничтожена гарантированно, больше никаких противников на планете Земля у СССР не останется и социализм восторжествует по всему миру.

Но дипломатические последствия будут ужасающими. Факт применения ядерного оружия уже не стереть, от последствий уже не отмыться — сотни лет это будут припоминать СССР все, как Хиросиму и Нагасаки припоминали США. Шапошникову на это плевать, он не политик — у него задача: сохранение жизней как можно большего количества красноармейцев, что достигается уничтожением военно-морского потенциала США. Речь о советских людях, а не о торжестве Революции, поэтому Борис Михайлович стоит на своём — если это можно, то это нужно.