Повседневная жизнь фермера в мире монстродевушек (СИ) - Танков Вячеслав - Страница 41

Убедившись в том, что оставляю поместье в надежных лапках, вызываю такси. Ждать долго не приходится — в нашей провинции всегда находится свободная машина, а после согласия двойной оплаты из-за удаленности моего дома, так и вообще по ту сторону трубки возникает легкая возня. Похоже, там делят шкуру неубитого медведя.

Вздыхаю, извлекаю наружу оставшуюся наличность — так ее мало осталось! На карте лежат жалкие сотни долларов и немного в местной валюте. Даже при экономии этого хватит на пару месяцев. Будем надеяться, выручу хоть немного за свои стекляшки. Недаром Система обозначила их как «самоцветы для продажи торговцам».

Без катаны и Экскалибура чувствую себя едва ли не голым. Даже проскакивает шальная мысль прикупить себе пистолет… Но я тут же одергиваю себя. Во-первых, таскать его с собой еще опаснее, чем катану. Любой полицейский вправе будет меня задержать до выяснения. А если окажется, что ствол «грязный», то есть доставшийся мне от предыдущего владельца-убийцы или бандита, то вообще хрен отмоюсь. Если, конечно, рисковать и брать оружие «с рук». А покупать лицензионное оружие — надо кучу бумажек. И хоть я уверен в своих документах, но лишний раз светить ими не собираюсь. Экспериментировать с Экскалибуром как-то нет никакого желания. Допустим, мне удастся с ним «договориться» о превращении в карманный арбалет. Вряд ли у меня хватит мозгов описать ему принцип огнестрельного оружия, поэтому хватит и арбалета. Допустим. А что если он просто не будет работать в моем мире и в случае опасности от него будет столько же толку, сколько от простого кирпича? Или еще как подведет?

А во-вторых, мне пока не от кого защищаться. Мои враги и соперники с другого конца планеты все это время не давали о себе знать. А приобрести новых я пока не успел. На мое поместье никто не зарится, да и вообще, край тут тихий. В основном, преобладают бытовые разборки на почве алкоголя. Я надеюсь, не попаду в статистику местной полиции никаким боком.

Таксист попался средних лет, всю дорогу болтал и пытался вывести меня на разговор, который я вяло поддерживал. Все же было приятно общаться с обычным человеком, но я старался не подавать виду, что заинтересован. Впрочем, шоферу хватало и моих односложных ответов. Зато когда мы выехали на городское шоссе, раздался первый тревожный звоночек.

— А, чтоб тебя! Гавс! Какого лешего ты тут забыл посреди дня⁈ — выругался таксист, прижимаясь к обочине в ответ на указующий жест первого же полицейского, дежурящего у дороги. Я слегка напрягся, но шофер, не обращая на меня внимания, уже рылся в бардачке.

— Не волнуйтесь, господин, — буркнул он, выходя из машины. — Обычная проверка. Лу-укас! Лукас Гавс! Давно не виделись! Прям с самого утра! В чем дело, шериф?

— Проверка, — буркнул тот, подходя ближе. Ого, а шериф-то молодой! От силы лет тридцать, но взгляд усталый и тяжелый. Так смотрят люди, достаточно повидавшие жизнь. Кобура потертая, а движения походят на походку бывалого дога. Стоит только сделать намек на лишнее движении — и вот ты уже лежишь на полу, а над тобой сверкают белоснежные клыки. Уверен, ему хватит секунды, чтобы обезвредить меня и заковать в наручники. Надо быть очень аккуратным… хоть я и ни в чем не виноват…

— Ваши документы, уважаемый? — спросил он, нависая над окошком пассажира. Спокойно залез во внутренний карман и передал ему паспорт.

— Господин Таур Турунен? Шотландец?

— Финн по происхождению, — вздохнул я. — Мама сильно увлекалась металлом на женском вокале. Вот меня и назвали в честь одной…

— Это вы живете в том поместье? — перебил меня офицер, кивая в сторону особняка.

— Верно, — согласился, получая документы обратно. — Все, что мне досталось в наследство от дедушки.

— А родители?

«Вот ведь пристал!» — Родители погибли, когда мне было шесть, — разводу руками.

— О, извините, не хотел! — Шериф вдруг выпрямился. — Служба такая, понимаете. Еще раз прошу извинить. Проезжайте!

Я в некотором смятении глядел на него в заднее стекло, когда мы уже тронулись.

— Шериф Гавс тоже сирота, — вдруг напомнил о себе таксист. — Он в полицию пошел по стопам отца. А когда того пристрелили наркобарыги, сам их выследил и всех до одного…

— Убил? — вырывается у меня. Шофер ненадолго замолкает.

— Любой из нас так бы и поступил, — наконец, говорит он. — Отомстить за отца… Что может быть священнее семейного долга? Но мы недооценили стальные нервы и железные принципы Лукаса. Он арестовал их всех и доставил в отделение… в слегка помятом виде, естественно. Двоим из них пришлось потом полгода в больничке лежать. Сколько лет прошло, а они вроде еще должны лес валить. А Лукас пробился до шерифа, да так и остался на этом посту в нашем городишке. Уж сколько раз его звали в центр, но он ни в какую не соглашается. Зато на улицах хотя бы можно вечером гулять, не опасаясь всякой швали. Вот я как-то ездил в столицу, так там даже днем могут грабануть и…

Под трескотню водителя мы скоро приехали в местный городок Коппермайн. Мне даже не пришлось просить шофера — он сам предложил сделать круг, показав местные достопримечательности. Таковых было не очень много, хотя город производил приятное впечатление. Раньше он был обычной деревенькой шахтеров, но постепенно разросся до небольшого города. Конечно, о казино и огромных ресторанах со стрип-барами здесь можно было только мечтать, но имелись свои кафе, питейные заведения, торговые комплексы, магазины, гостиницы… Но главной достопримечательностью, разумеется, был местный аэропорт на другой окраине города. К нему мы, естественно, не поехали. Отреагировав на мою просьбу, таксист немедленно отвез меня в самый центр, где находился филиал банка.

— Вот моя карточка, — на прощание передав мне кусочек картона, сказал водитель. — Если что понадобится — смело звоните! Возьму дешевле, чем через оператора!

Поблагодарив и отдав ему половину своей оставшейся налички, вошел в гостеприимно распахнутые двери банка. Но обманываться добродушием местных служащих не стоило, о чем явственно говорили вооруженные короткоствольными автоматами системы «Хеклер и Кох» охранники, проводившие меня серьезными подозревающими взглядами. Оно и понятно — фойе пустовало, не считая пары бабулек, болтающих в уголке. Я подошел к одному из пустующих окошек, за которым сидела женщина средних лет, воззрившейся на меня с некоторым удивлением. Оно и понятно — я тут все же был новым лицом, а она наверняка знает всех местных назубок.

— Таур Турунен, временно неработающий, — передавая документы, говорю я, всеми силами строя из себя «обычного деревенского парня». — Я живу там, в поместье за городом. Тут такое дело…

Делаю вид, что очень смущен, хотя на самом деле ноги слегка дрожат. Сейчас, вот от этой самой бабы зависит наше с зайкой будущее! Ну, не прям «зависит», но может сильно облегчить.

— Здравствуйте, уважаемый Таур Турунен, — дежурной улыбкой приветствует меня работница банка. — Чем могу помочь?

Вместо ответа я вытаскиваю из кармана маленький мешочек. В такие обычно заворачиваю кольца при покупке, если нет коробочки. Кладу мешочек в выдвижной ящик, проталкивая его в кассу женщине.

— Я тут пару камней нашел в сейфе деда, — говорю, глядя как та аккуратно вытряхивает мои самоцветы на бумагу и удивленно смотрит на меня. — Вот, хотелось бы оценить их и обменять на доллары.

Чуть не ляпаю «если они вообще чего-то стоят». Это бы сразу выдало мою полную некомпетентность и недобросовестные работники банка этим непременно бы воспользовались. Поэтому я просто стою молча и жду. Женщина, между тем, бегло просматривает камни, видимо, навскидку пытаясь определить их состояние.

— Погодите минутку, я приглашу специалиста, — наконец, просит она и покидает меня, прихватив камни. Не сильно огорчаюсь, так как это лишь три штучки из целой россыпи. Даже если они «потеряются», у меня останется еще много из той же партии. Но до этого не доходит. Через пять-десять минут она возвращается, вместе с мужичком лет пятидесяти в в старомодных очках и вязаной кофте. Он присаживается на ее месте, кивая мне и представляясь местным ювелиром, подрабатывающем при банке. С собой у него оказался небольшой чемоданчик, который он ловко раскладывает на прилавке кассы и принимается разглядывать самоцветы, действуя как настоящий мастер. По крайней мере, мне так кажется. Мне почему-то сразу кажется, что это не безделушки. Не стал бы этот старичок подолгу с ними возиться и разглядывать на свет. Напротив, он едва ли не прищелкивает языком, любуясь сверкающими гранями камушков. Наконец, когда мы с женщиной уже совсем извелись, он ловко складывает инструменты обратно и аккуратно раскладывает все три камня на окошке.