Повседневная жизнь фермера в мире монстродевушек (СИ) - Танков Вячеслав - Страница 38

Я закашлялся. Зайка терпеливо ждала окончания моей речи.

— Какая ответственность наступает после того… ну… когда парень с девушкой займутся любовью, — промямлил я. — Мы же рано или поздно пойдем искать твоих родных…. Понимаешь? Я пока не готов к таким отношениям… Я и сам-то едва-едва выбрался из заточения.

Я вдруг поймал себя на мысли, что ушастая как-то странно кашляет и заткнулся. А присмотревшись, понял, что та едва сдерживает смех. Увидев, что я удивленно смотрю на нее, Чана, наконец, не выдержала и от души рассмеялась.

— Божечки! — вымолвила она через пару минут. — А я-то дура, думала дело во мне! Думала, тебе не нравится мое тело! Боялась, что ты связан с кем-то нерушимыми узами… А все оказывается из-за такой ерунды!

— И вовсе это не ерунда! — стал заводиться я. — Для меня очень важна тема брака, дети и их воспитание. Это — огромная ответственность, знаешь ли! Я просто… не готов заводить семью…

— Да все я понимаю, — едва снова не заржав, воскликнула ушастая. — Погоди, погоди! Я тебе сейчас все объясню… Просто… дай… посмеяться….

Наконец, она успокоилась и присела на стульчик напротив меня.

— Испокон веков зверолюдов отличала от прочих разумных рас их упрощенная система отношений между мужским и женским полом. Проще говоря, никем и никогда не было запрещено любить того, кто пришелся тебе по сердцу. Существовало лишь одно негласное правило — влечение должно быть взаимным. Даже если вид одной зверолюда существенно отличался от другого. В третьем или четвертом поколении какой-то вид начинал преобладать и ребенок, рожденный от смешанных родителей практически не отличался от бабушки или дедушки. Природа сохраняла свое естество. У эльфов гномов и людей все было куда строже. Эльфы, например, всегда были помешаны на чистоте крови, особенно Древние эльфы, прожившие более пятисот лет. Младшее поколение уже более спокойно отзывалось о смешении крови, тем более женский пол, которому всегда не хватало внимания со стороны мужчин-эльфов. У гномов все проще. Мужчины и женщины их расы могли совокупляться с любми самками разумных рас, но продолжать род было возможно только между гномами. С людьми….

Зайка замялась.

— Моих скудных знаний не хватает на то, чтобы обобщить всех людей. В городах и крупных деревнях Церковь строго следит за тем, чтобы у мужчин была одна женщина, хотя мне не раз приходилось видеть большое число наложниц и рабынь для утех у тех же дворян. Церковь смотрела на это сквозь пальцы. В отдельных деревнях и небольших городах никто не следил за моногамным браком и легко возникали гаремные семьи. А как с этим дело обстоит в твоем мире, Магнус?

— Все сложно, — промычал я. — В большинстве стран принят моногамный брак. То есть: один мужчина и одна женщина на одну семью. Но хватает и других. В основном все рассчитывается их финансов. Если мужчина может прокормить своих жен, то никто не будет лезть в их жизнь. Но опять-таки, это не во всех странах.

— Короче, — подвела итог ушастая. — В любом селении, принадлежащем племени зверолюдов, ты можешь познакомиться с любой приглянувшейся тебе девушкой, завести с ней роман, предаться постельным утехам, а потом расстаться или полюбить другую… И никто не будет на тебя в обиде за это! Особенно, в такое тяжелое время, как сейчас, когда у нас так тяжело с мужиками!

— А что так? — поинтересовался я. — Почему с мужиками проблемы?

— Да как и всегда, — туманно ответила Чана. — Их никогда не хватает. Нормальный здоровый самец на вес золота, учитывая набеги монстров, болезни и тяжелый ежедневный труд. Помню, что даже в моей деревне еще до набега работорговцев было тяжко с нормальными парнями. Крепких мужчин было мало. Даже мой отец страдал какой-то болезнью. А деваться было некуда. А уже потом, странствуя от одного хозяина к другому, увидела, как на самом деле мало здоровых крепких зверолюдов. По крайней мере на этом континенте. Многие рано уходят служить наемниками, зарабатывают хорошие деньги, но также рано уходят из жизни… Понимаешь, Магнус, даже на этом материке полным-полно селений, где женщины-зверолюды практически предоставлены самим себе!

— Это… кошмар! — оторопело произношу я, не заметив, как ушастая встала со стульчика и подошла вплотную к моему креслу. Автоматически принимаюсь гладить ее между ушек. — но если все обстоит так, как ты говоришь… Даже переспав с женщиной своего вида, мужчина не несет за это никакой ответственности⁈ А как же дети?

— А-а-а, — понимающе тянет ушастая. — Так у нас с зачатием и рождением ребенка связана целая легенда! Я тебе ее потом как-нибудь расскажу. Вкратце, ее смысл сводится к тому, что девушка-зверолюд может забеременеть только и только с согласия обоих влюбленных друг в друга! То есть, парень может хоть полностью излить свое семя внутрь понравившейся ему девушки, но понести ребенка она сможет только с его согласия и благословения. Ну и собственного желания, естественно!

Зайка ввинчивается еще ближе ко мне, прижимаясь грудью и принимаясь тереться животиком о мои бедра.

— А я, — заговорщицки понижает голос хитрая бестия, — тоже не готова для вынашивания и рождения детей! Я просто хочу заняться с вами сексом, Хозяин! Очень хочу! Очень-очень!

Глава 19

Любишь ушастых? Люби и катись!

Невольно сглотнув из-за такой простодушной прямоты, кивнул, глядя в расширившиеся красноватые глаза ушастой. Приняв кивок за одобрение и согласие, та обрадованно подпрыгивает, занимая устойчивое положение на моих коленях и жарко обнимает. Вижу перед собой ее полуоткрытый ротик и первым целую ее, наслаждаясь вкусом горячих губ. Чана не стесняется смотреть мне в глаза. В ее красноватых зрачках вижу свое отражение. Сразу становится понятно, что зайка — девушка опытная и непредвзятая. Она эротично извивается, подставляя моим жадным рукам самые скрытые и чувствительные зоны, активно шерудит острым язычком в моем рту и вообще ведет себя настолько чувственно, что я немножко сомневаюсь в том, что она не играет роль.

Но Чана и в самом деле пытается превзойти саму себя в сексуальном искусстве, чтобы наш первый раз с ней запомнился надолго. Она постанывает только от того, что трется своими бедрами о мой восставший член через двойную ткань ее платья и моих штанов. Что с ней будет, когда… ух! Даже думать об этом приятно.

Наконец, она отрывается от меня, пытаясь стянуть пропотевшее платье через верх, но, вовремя окинув взглядом окружающую обстановку, не даю ей этого сделать.

— Что? В чем дело? — слышится недовольный голосок Чаны через платье, которое он уже натянула на голову. Опускаю ее лапки вместе с платьем обратно.

— Не здесь… — пытаюсь объяснить, качая головой. — Пойдем наверх?

Та удивленно водит взглядом вокруг, но понятливо кивает, вскакивая с меня и поправляя платье. Встаю и я, охнув от неожиданности. Кажется, что мои яички сейчас взорвутся!

— Ого, как все запущено! — вдруг участливым тоном заявляет Чана, внезапно садясь передо мной на корточки и расстегивая ремень. — Нет, не сопротивляйся! Нельзя тянуть!

Она шустро стаскивает с меня брюки, а затем и трусы, аккуратно, точно опытный хируг, освобождая мой распухший член.

— Ого⁈

— Ого⁈

Звучит двойное восклицание. От зайки — заинтересованно-озабоченное, а от меня озадаченно-вопросительное. Такой свою сосиску я еще не видел. Его словно пчелы покусали, аж вены выпирают!

— Понятно! — ухмыляется Чана, поглядывая на меня снизу вверх. — Вы, Хозяин, наверное, слишком долго терпели? Так нельзя! Если стеснялись попросить, надо было хоть самоудовлетворением заниматься! А то…

— Х-хватит болтать! — перебиваю ее. — Помоги… пожалуйста!

Ушастая растягивает улыбку до ушей, легонько толкая меня обратно в кресло, единственное удобное сиденье на кухне. А потом без лишних отлагательств и прелюдий широко открывает рот…