Жемчужина боярского рода. Часть 2 (СИ) - Дэвлин Джейд - Страница 8

— Вы правы, сударь. — Его величество едва повернул голову в сторону выступающего Павла Барятинского. — Думаю, мы все с большим интересом станем следить за тем, как юная боярышня пройдет все стадии этого сложного процесса. И поздравим ее, в случае если все получится.

— А если нет? — это сам старший Снежинский спросил, глядя на меня в упор. Что деду-то нужно⁈

— А если нет — все будет по-прежнему, дочь останется под опекой отца. Разве что сыновья и дочери славной боярышни смогут попытаться еще раз, буде покровитель рода проявит к ним благосклонность, — пожал плечами государь. — Перед законом родовой магии все равны, как вы знаете. Даже если это кому-то не нравится.

Я коротко вдохнула и выдохнула, старательно утихомиривая бурю в душе. То есть мне сейчас разрешили подать заявку на основание собственного рода. Уже хорошо. Но сначала велели отбиться от прежнего — самостоятельно. Это хуже.

— Ваше величество, пока Ольга не заявила о желании основать новый род и не получила официальную бумагу о том, что она свободна от всех обязательств по отношению к семье, девушке следует вернуться под кров отчего дома.

Тьфу! Уже даже папенька заткнулся, переваривая царские слова, а Снежинскому-деду все неймется. Какого лешего он ко мне прицепился? Зачем я им всем так понадобилась⁈ Даже если Игорь проболтался о том, что девчонка-проводник и выгоревшая боярышня — одно и то же лицо, даже если они узнали про фирму на паях с Петровичем и Марфой, все равно это ничего не объясняет. Про жемчужину они не могут знать!

И если выдернуть этот фактор из уравнения, то вдвойне непонятно, зачем Снежинские так упорствуют. И даже не сам бывший жених, а глава рода. Свет клином на мне сошелся? Вряд ли. Что-то тут нечисто, и именно поэтому я намерена отбрыкиваться до последнего!

Глава 10

— Ваше величество! — Пока государь в приказном порядке не отправил меня домой, надо было успеть высказать просьбу и при этом не тараторить как девчонка. Аргументы правильные опять же подобрать. Уф, всегда знала, что чем дальше от начальства, тем спокойнее! — Я пять лет провела в затворе, без содержания и заботы со стороны родственников. Поневоле научилась справляться сама и отвыкла от многих вещей. Позвольте мне до начала переговоров о выходе из рода пожить самостоятельно. Все равно никуда бежать из столицы я не собираюсь.

Государь пару секунд помедлил, явно обдумывая и слова Снежинского, и мою просьбу. За это время я успела обвести глазами зал и заметить, как кисло кривится Алиса, стоя по левую руку от тети Серафимы Павловны, как хмурится Игорь, стоя еще дальше в толпе, как где-то у самых дверей мелькает бледное лицо Алексея Вьюжина. Как заинтересованно блестят глаза всей остальной «боярской тусовки».

Но ни Лиса, ни Милы по-прежнему видно не было. Мое беспокойство сразу возросло в несколько раз. И я поспешила добавить пару слов, видя, что его величество все никак не может принять окончательное решение:

— Кроме того, ваше величество, я ведь пришла в храм не ради обретения новой фамилии и покровителя, — на этих словах пальцы сами зарылись в густую Алешкину шерсть. Я не могла попросить прощения, но старалась хоть жестом передать, как тяжело мне это дается. — А ради Людмилы Оленской. Чтобы попросить у богини снисхождения к моей подруге. И ее голос обещал исполнить мою просьбу, раз уж я прошла до конца лабиринта.

В зале тихо охнули. Тихо, но хором, так что эхо пошло гулять под высокий купол. Я этому не удивилась — за те дни, что мы готовились к походу в храм, успела наслушаться разных сказок про ужасы, скрывающиеся в подземелье. Сама себе удивлялась — чем больше пугали, тем крепче становилась моя уверенность в том, что надо идти. И что у меня все получится!

А вот остальные, видимо, больше верили в страшные сказки, чем в себя. Поэтому народ продолжал активно перешептываться, и у меня буквально чесалось все тело от множества пристальных взглядов.

— Кхм, — высказался наконец государь. — Что ж… полагаю, вы правы, юная боярышня. Даю вам месяц самостоятельной жизни, за это время вы должны решить все дела с прежним родом и доказать право основать новый. Если не успеете… — Он выразительно развел руками.

Но тут же чуть нахмурился и строго посмотрел на папеньку.

— А вы, Павел Платонович, поступите по чести и по закону. То есть выдел из рода по общим правилам станете требовать, а не как предок на душу положит, с непомерными ценами и условиями. Вы поняли меня?

— Понял, ваше величество, — смиренно отозвался глава рода Барятинских. И голову склонил. Но из этого поклона так на меня зыркнул, что сразу стало ясно: легко мне не отделаться.

Но и фиг с ним, с козлом. Главное, сию минуту отцепился и никто за шиворот не потащит меня в родовое поместье, а оттуда замуж за Снежинского. Или чего они там коллективно от меня хотели?

— Все могут быть свободны, — объявил меж тем государь.

Толпа зашевелилась, разговоры стали громче. Я раскланялась с царем, а заодно и со старшим Снежинским, который все еще стоял на возвышении поблизости от его величества. И рванула в толпу на всех парах, пока еще кто-нибудь не задержал.

Толпа раздалась передо мной, словно стая пеших голубей перед велосипедистом. А, это они от Алешки шарахнулись. Ну и правильно, ну и хорошо. Еще одна радость от моего друга — никто не лезет с глупыми вопросами в тот момент, когда все мои мысли заняты одним: где Мила? И где ее Лис?

А на заднем плане интересный такой вопрос зависает: с какого перепуга вся эта толпа вообще набилась в храм? Чего они ждали во главе с царем? Меня? Да ладно!

Так, нужно перестать дергаться и начать думать логически. Раз удалось благодаря Алеше выбраться из центрального храмового зала, то умнее всего бегом бежать к тому самому боковому проходу и снова нырнуть внутрь, чтобы застать кого-нибудь из служительниц. Кто-нибудь да скажет, куда подевалась Мила!

Я почти добежала, когда со спины кто-то налетел с явным намерением схватить поперек туловища и получить за это локтем под дых. Но Алеша среагировал первый, его разворот на скаку и предупреждающе-вопросительный взрык моментально расставили все по своим местам.

— Уф-ф-ф… — сказал Вьюжин, смирно складывая загребущие лапы за спину. — Как быстро ты бегаешь, берегинюшка моя.

— Тебя заело? — Я всерьез разозлилась. С Милой полные непонятки, и вообще, а тут какие-то глупые мальчишки со странными фантазиями! — Какая я тебе «твоя» берегинюшка?

— Не сердись, Оль, — сразу пошел на попятную Вьюжин. Склонил голову так, чтобы светлая челка упала на лоб, и посмотрел на меня синющими глазами из-под длинных ресниц чуть жалобно и виновато. Ах ты ж паразит такой! Ну точно щеночек, которого пнули ни за что ни про что! И знает ведь, как этот его взгляд действует. Я злилась, а все равно аж дух перехватило! И замелькали мыслишки, что можно с мальчиком как-то помягче.

Манипулятор белобрысый!

— Не буду, если скажешь, где сейчас Лис! — сориентировалась я довольно быстро, как только пришла в себя от этого «удара милотой». Сильно в этом помог мой собственный Алеша, вовремя подсунувший под ладонь мокрый нос и бархатные уши. Уф… с ним ни один Вьюжин в мимимишности не сравнится!

— Лис? — удивился Алексей.

— Да, Олег Лисовский. — Я нетерпеливо притопнула. — Я ищу Милу. И уверена, что, где бы она ни была, этот ушлый Лис наверняка будет поблизости!

— Тоже верно, — озадаченно почесал в затылке Вьюжин. — Только вот не видел я сегодня Лисовского. Да всю неделю с тех пор, как ты ушла в лабиринт под храмом, я его не видел.

— Неделю⁈ — поразилась я.

— Ну да. — Алексей нахмурился. Потом быстро оглянулся на шум, послышавшийся от главного входа в храм. — Знаешь что, ты беги куда бежала, я в любом случае сумею тебя найти. Но сначала поищу для тебя Лисовского, договорились?

— Э… — только и успела пискнуть я, когда этот хмырь развернулся и со всех ног кинулся на шум.

Уф-ф… Ненормальный какой-то. Найдет он меня в любом случае, смотри ты. Не иначе с помощью того самого браслетика, который я не могла снять, как ни старалась. Ну и пусть! У меня свои поиски на повестке дня!