Маньчжурия. 1945 - Калинин Даниил Сергеевич - Страница 19

Автоматические пушки работают с каким-то лающим, гулким звуком, снося брустверы стрелковых ячеек и находя цели среди красноармейцев, не успевших нырнуть на дно окопов… Несколько секунд оба автомата поливают позиции опорников очередями осколочных снарядов, изредка залетающих внутрь ячеек, после чего экипажи принимаются перезаряжать пушки… Но немцы не дают ни единого шанса приблизиться к «коробочкам» во время перезарядки – огонь тотчас открыли спаренные с орудиями скорострельные машинегеверы.

– Нашим даже головы не поднять!

Возглас раздался из стрелковой ячейки, вынесенной на полтора десятка метров перед батареей. Действительно, под таким огнем головы не поднять… Броневик проехал чуть вперед, подарив надежду на чудо, но нет, – немецкий экипаж даже не помышляет приблизиться к окопам, где можно угодить под разрыв гранат. Да и зачем? Они успешно действуют на дистанции…

Перезарядка 20-миллиметровых автоматов у опытных экипажей занимает считаные секунды. Мы не успели даже опомниться, как очереди осколочных снарядов вновь принялись равнять брустверы стрелковых ячеек! А поскольку немцы стреляют сверху вниз, им удается закатить очереди в задние стенки окопов, где осколочные снаряды взрываются, калеча и убивая бойцов…

Сразу у нескольких красноармейцев сдали нервы, и, как только лай автоматических пушек стих, они бросились бежать, покинув позиции… Это они зря – бегущих тотчас настигли очереди спаренных МГ-34, ровной строчкой пуль перехлестнув очумевших от ужаса бойцов.

– Командир, бронетранспортеры вперед покатили, не танки!

Фролов говорит негромко, напряженно. Действительно, вперед пошли два БТР с десантом. Похоже, немцы уверились, что артиллерии у большевиков нет… А значит, под прикрытием огня двух автоматических пушек и четырех скорострельных пулеметов фрицы высадят десант «Ганомагов». И опытные штурмовики поползут к стрелковым ячейкам, сближаясь на бросок гранаты…

Дюже хороши германские «колотушки» на бросок, длинная ручка позволяет их метать далеко и точно, дальше штатной советской РГД-33. А метать их будут опытные фрицевские штурмовики, имеющие несколько пистолетов-пулеметов на отделение – оружие малоэффективное на дальней дистанции, но незаменимое в ближнем бою…

Немцам не потребуются танки, чтобы уничтожить опорники поредевшего батальона, – десант зачистит их гранатами под прикрытием огня легких коробочек.

Я заметил движение со стороны наших окопов. Как только стихли очереди «собак», к немецким броневикам поползли сразу несколько бойцов, сжимающих в руках связки гранат и бутылки с горючей смесью. Но спустя пару секунд «истребителей танков» заметили и фрицы, тотчас заревели спаренные машинегеверы… Густые очереди скорострельных пулеметов в считаные секунды прошили ползущих бойцов. Кто-то совсем отчаянный вскочил на ноги и ринулся к танку, держа в руке гранатную связку, но очередь МГ-34 тотчас перехлестнула смельчака.

А между тем БТРы с десантом уже поравнялись с позицией батареи…

– Командир, может, вломим им прямо сейчас?!

– Отставить, Фролов! С десантом пусть пехота разбирается! Обнаружим себя – и немцы нас с двух сторон приложат! А скорострельные орудия разведки помножат нас на ноль даже быстрее, чем пятидесятки «троек»…

Я еще раз с надеждой посмотрел на средние панцеры, все так же неподвижно замершие на дороге. После чего перевел взгляд на расстреливаемые врагом окопы и, наконец, принял решение:

– Алексей, аккуратно разворачивай орудие, попробуй навести сразу на корму танка. «Двойка» сейчас вроде неподвижно стоит… Заряжай бронебойный, но огонь по команде.

– Есть!

Надо же… Вновь прорезались молодцеватые нотки в голосе подчиненного!

– Артем, заряжай осколочный – и сразу готовь бронебойный. Колпачок со взрывателя снять не забудь!

– Товарищ старший лейтенант, бронебойный уже дослали в казенник…

– Понятно.

Да, я действительно приказал зарядить болванку заранее… Забыл. Напряжение такое, что руки трясутся, приходится прятать их от расчета, чтобы не видели. Немудрено, что вылетело из головы… Да больно подвижен «хорьх» – словно чует экипаж опасность, пытаясь сбить прицел наводчика большевиков!

С уполовиненным после налета «худых» расчетом (погибли командир орудия и штатный наводчик) мы очень аккуратно развернули «сорокапятку» в сторону бронемашин разведки. После чего я припал к маховикам горизонтальной и вертикальной наводки, ловя в перекрестие прицела корму броневика. Вот очередное нервное движение «хорьха», сейчас затормозит на пару секунд… Еще один градус доводки.

– Леха, вы готовы?!

– Готовы!

– Выстрел!!!

Болванка устремилась к броневику с огромной скоростью, наливаясь малиновым свечением на лету. Но водитель, словно нутром опасность чует! Дав газу, он рванул на метр вперед именно в момент моего выстрела. И бронебойная болванка пролетела рядом, разминувшись с кормой броневика… Казенник полуавтоматической пушки тотчас раскрылся, выплюнув дымящуюся гильзу:

– Откат нормальный!

– Осколочный!!!

Мгновение спустя чавкнул смазкой осколочно-фугасный снаряд, загнанный в казенник заряжающим Артемом Ивановым, а я вновь навел орудие на броневик, попутно отметив, что Фролов первым же выстрелом попал в моторное отделение густо чадящей «двойки»…

Все, правое заднее колесо «хорьха» попало в перекрестие прицела, и, стараясь не терять ни секунды, я спешно нажал на спусковой рычаг.

Выстрел!

Есть! Броник вновь дернулся в сторону, но мой снаряд, рванув в метре от заднего колеса, просто оторвал его фугасным разрывом! Да и осколки, хлестнув по тонкой кормовой броне, продырявили ее, что-то загорелось…

«Хорьха» добил второй выстрел Фролова, вложившего болванку точно в корму. Бронеавтомобиль оглушительно взорвался, полыхнув ярким пламенным цветком… Но мы окончательно себя раскрыли. И два первых осколочных снаряда «пятидесятки» рванули с небольшим недолетом, снеся бруствер окопа бойцов прикрытия.

– Разворачивай! Наводим на «тройки»! Тема, бронебойный давай!

Расчет в составе трех человек – меня, заряжающего и снарядного Сереги Шитюка – спешно разворачивает относительно легкую «сорокапятку» к нашему основному врагу. Между тем оба средних панцера уже покатили в нашу сторону, развернувшись к батарее усиленной лобовой броней…

Лишь краем глаза я успел отметить, что экипаж «двойки» попытался было потушить огонь в моторном отсеке. Но высунувшегося с огнетушителем танкиста обстреляли из скорострельных, самозарядных «светок» обозленные красноармейцы… Смелый танкист погиб на моих глазах, поймав в грудь сразу две пули.

А оба «Ганомага» замерли у дороги, так и не добравшись до позиций роты. Стараясь прижать наших бойцов, пулеметчики открыли плотный огонь длинными очередями, в то время как пехота принялась покидать десантные отделения. Но фрицы тут же попали под перекрестный огонь сразу четырех пулеметов! Двух ручных «дегтяревых» бойцов прикрытия батареи и еще двух станковых «максимов», чьи расчеты комбат также спрятал в посадках, но уже поближе к окопам. Понеся первые потери, немцы залегли…

– Короткая у них… Огонь!!!

Ни наши, ни немецкие танки не умеют стрелять на ходу. Они могут выстрелить, но должно случиться настоящее чудо, чтобы экипаж умудрился при этом попасть по цели! Нет, зарядив орудие, танкисты останавливают машину, чтобы наводчик навел пушку и сделал быстрый выстрел… Короткая остановка – или просто «короткая» – означает, что враг вот-вот откроет огонь.

Прямо как сейчас… Но, прежде чем фрицевские «пятидесятки» успели ударить по батарее, я поспешно нажал на рычаг спуска.

Выстрел!

– Откат нормальный!

– Заряжай бронебойный, Тема!

– Готово!

Доверившись обострившейся чуйке, я ударил слишком поспешно, не успев довести орудие на цель. А точнее на курсовой пулемет, шаровая установка которого имеет более слабую броню… Вместо нее болванка долбанула по правому переднему катку, тряхнув танк и сорвав гусеницу. Но теперь, если мехвод попытается проехать вперед, гусеница скрутится и танк развернет на месте, подставив мне борт!