Русь. Строительство империи 5 (СИ) - Гросов Виктор - Страница 17

— Звал, княже? — спросила она с придыханием.

«Сколько у меня очков?»

Она подняла руку, тонкие пальцы начали загибаться один за другим. Я следил за ними, и числа складывались в голове.

— Считаем, — сказала она, улыбаясь шире. — Было 1 316. За Новгород и титул Великого князя — 7 000, как обещала. А за бой этот, за «носителя», что ты зарубил, — 10 000. Итого — 18 316.

Я прищурился. Восемнадцать тысяч. Ранг «Претор», а это 168 000 сэкономленных очков влияния, я получил за захват Новгорода и получение титула Великого князя.

«Что еще?» — спросил я, не отводя взгляда.

Она шагнула еще ближе, одежда прилипла к ее телу, обнажая соблазнительные контуры тела. Глаза ее блестели.

— Интерфейс твой обновился, — она склонила голову. — Ранг «Претор» открыл закладки. Посмотри.

Я сосредоточился, и перед глазами возникло окно. Справа, в углу, выстроились названия: «Владения», «Армия», «Технология», «Торг», «Совет», «Личные навыки». Я провел взглядом по ним, и пальцы мои дрогнули. Это было похоже на операционные системы из моей прошлой жизни — офисной, серой, где я щелкал по экрану, обновляя системы. Там они менялись, чуть ли не ежегодно. Помню как седьмой виндоус был для меня лучшей операционкой, но потом пошли восьмерка, десятка и так далее. Так же и тут, ребрендинг за счет нового ранга.

Я открыл «Владения». Первая строка гласила: «Березовское княжество: уровень 2». Ниже — пояснения: налоги выросли, производство пошло в гору. Я сосредоточился, и передо мной возникла картина. Не слова, а живая проекция. Березовка стояла перед глазами: новые дома из крепкого дерева, кузница с дымящей трубой, Крепостная стена вдоль границ. Я видел, как люди таскали бревна, как женщины ткали полотно, как дети бегали меж дворов. Это было мое. Я поднял село из грязи, дал ему жизнь, и теперь оно росло. Кажется, что даже больше стало.

Я закрыл проекцию, и она растворилась в воздухе. Вежа продолжала стоять в воде, глядя на меня с улыбкой.

Я открыл «Личные навыки», игнорируя визуальный облик системы. Там был я.

«Боевые навыки» — ранг 3.

«Базовые навыки выживания» — ранг 3.

«Берсеркер» — ранг 2.

А еще появилась новая вкладка. «Дипломатия».

Название горело ярче прочих, будто само просилось, чтобы я его открыл. Я мысленно потянулся к ней, и вкладка развернулась, словно свиток в руках писца.

Передо мной возникла картина — не просто слова, а живая проекция, как с «Владениями». Я увидел свои земли: Новгород с его высокими стенами, Киев полуразрушенный, Переяславец у реки, Березовку с крепкой кузницей. А вокруг — чужие владения, будто на карте из той, прошлой жизни, где я щелкал по экрану, управляя империями в играх. Тут было то же. Хазары на юго-востоке, их юрты и стада. На юге византийцы с их каменными крепостями, а до них — печенеги в степях, где ветер гнал пыль. Всё это двигалось, шевелилось.

В центре вкладки высветились строки, будто вырезанные на бересте. Первая гласила: «Состояние отношений». Я пригляделся. Под ней — список:

Византийская империя: Вражда (–75). Лев Скилица, их воевода, ушел в леса, но я знал — он вернется. Число дрожало, будто готово упасть еще ниже.

Печенеги: Напряжение (–90). Кочевники смотрели на мои земли жадными глазами, но пока держались в степи.

Хазары: Нейтралитет (0). Их каган молчал, но торговцы из Итиля уже ходили в Новгород.

Галич: Союз (+50). Князь галицкий слал мне дары после того, как я взял Новгород.

Владимир: Нейтралитет (0). Город стоял в стороне, его люди молчали, не склоняя головы ни ко мне, ни к врагам.

Я хмыкнул. Были там и Ростов с Муромом и вятичами с −90, и иные. Числа были как в компьютерных играх, где каждое решение тянуло стрелку вверх или вниз. Тут было то же, только вместо пикселей — живые люди.

Рядом с «Состоянием отношений» появилась другая строка: «Действия». Я открыл ее, и перед глазами выстроился список, словно меню в дружинной избе, где выбираешь, что подать к столу:

— Послать дары (стоимость: 500 очков влияния). Я видел, как мои люди грузят повозки мехами, медом и серебром. Византийцы могли бы смягчиться, если Лев Скилица получит такой гостинец. Число «–75» дрогнуло бы, поднявшись, может, до «–50».

— Заключить союз (стоимость: 2000 очков влияния). Тут я мог бы протянуть руку Владимир, укрепить наместника. Союз дал бы воинов и защиту с запада.

— Объявить войну (стоимость: 1000 очков влияния). Византийцы заслужили, но я знал — рано. Силы мои еще не окрепли после боя у озера.

— Нанять лазутчиков (стоимость: 300 очков влияния). Веслава уже рыскала в лесах, но я мог послать еще людей — выведать, где прячутся печенеги или что задумали хазары.

— Устроить пир (стоимость: 700 очков влияния). Проекция показала, как в Новгороде ставят столы, жарят мясо, льют мед. Купцы из Владимира и хазары могли бы прийти, подняв отношения на десяток-другой.

Каждое действие мерцало, будто ждало моего слова. Я прищурился, глядя на числа. Восемнадцать тысяч очков влияния — не так мало, но и не бездонный сундук. Тратить нужно с умом, как в тех играх, где один неверный ход рушил всё.

Шаги за спиной заставили обернуться. Из темноты вышел Алеша Попович, его широкая фигура двигалась медленно. Плащ был порван, топор висел на боку, а лицо покрывала грязь. Он остановился в нескольких шагах, глядя на поле боя. Он провел рукой по волосам, будто не веря глазам.

— Что тут было, княже? — спросил он хрипло.

— Византийцы, — ответил я. — Лев Скилица. Есть такой индивид. Бой был жарким.

Он шагнул ближе, осматривая берег. Глаза его остановились на Добрыне, потом на Ратиборе.

— Наемники? — спросил он, прищурившись.

— Они. Били нас числом, но мы стояли.

Алеша кивнул, шагнул к воде и остановился рядом. Я смотрел на него, ожидая. Он вдруг опустился на одно колено и склонил голову. Я замер. Такого я не ждал. Никогда не требовал поклонов, не искал их. Он был воином, не слугой.

— Встань, — сказал я жестко.

Он не шевельнулся. Его голова осталась опущенной.

— Не выполнил я твоего приказа, княже, — сказал он тихо. — Куря ушел.

Я прищурился.

— Говори, — бросил я.

Он поднял взгляд.

— Гнался за ним до Ростовских лесов, — начал он. — Нашел следы. Он не один. Сфендослав с ним. Идут в Ростов, прячутся там.

Я хмурился. Куря и Сфендослав. Два врага, что ускользнули. Ростовские леса — глушь, где их не достать без крови. Он не выполнил приказ, но вернулся.

— Почему не догнал? — спросил я, глядя ему в глаза.

— Ловки, — ответил он, не отводя взгляда. — Лес их укрыл. А я один.

Я снова кивнул. Один против всех, да еще в лесах. Он сделал, что мог. Хотя это было странно. Кочевники — да в лес?

— Встань, — повторил я.

Он поднялся. Алеша стоял передо мной, склонив голову.

— Они в Ростове, — сказал я, глядя на воду. — Значит, туда пойдем.

Алеша кивнул, не споря. Добрыня кашлянул, прерывая тишину.

— Далеко, княже, — сказал он, глядя на меня. — Леса густые.

— Догоним, — ответил я коротко, — но сначала залижем раны, отдохнем, разведаем что там и как. Еще ж и византийцы под боком. Не удивлюсь, если и они в Ростов махнут.

Ночь сгущалась, и отблески костров слабели. Я поднялся, отряхнув сырую траву с ног. Ратибор молча встал следом, кинжал за поясом блеснул в темноте. Добрыня крякнул, подхватывая свой меч и кивнул Алеше. Пора было идти. Новгород ждал, а с ним — дела.

Дорога до города была тяжелой, сказывалась усталость. Раненые, которые тащились за нами на повозках, стонали при каждом ухабе. Я шел впереди, рядом с Добрыней. Ратибор держался чуть позади, а Алеша шагал последним.

— Алеша, — окликнул я, не оборачиваясь. — Не передумал сотником лазутчиков стать?

Он вздохнул, шаги его замедлились.

— Княже, я ж Курю упустил. Какой из меня сотник, коли наказ твой не выполнил?