Калгари 88. Том 7 (СИ) - "Arladaar" - Страница 36

В приёмной раздался возмущённый гул, и понятно почему. Так никто и никогда в истории образования СССР не делал! Это только на разлагающемся западе существовало отдельное обучение для избранных и потакание любимцам, а в СССР все дети должны обучаться в коллективе, и исключение ни для кого не должно стать нормой! То, что сейчас происходило, было опасно прецедентом: ты не учишься, можешь не ходить в школу, заниматься своими делами, а оценки тебе ставить будут. Из учителей никто не сомневался, что даже если они поставят Хмельницкой удовлетворительные оценки, они всё равно превратятся в хорошие. Или даже отличные. Они видели, какой ажиотаж вокруг Люды нарастает в городе, и понимали, что в школу на прежних основаниях она приходить уже навряд ли будет.

Тем не менее, спорить тут было не о чем — как написано в телефонограмме, всё уже решено, и спорить с министром образования никто не решился… Хмельницкая будет переведена на обучение экстерном…

Глава 19

Странные дела в Екатинске и в общаге

… Когда Стас с Анькой добрались до ДЮСШОР, был полдень. Естественно, дежурная, Олимпиада Николаевна, никогда не пустила бы постороннего парня в ледовый каток. Встав дородным телом посреди прохода, она преградила путь будущей звезде спорта. Никакие робкие увещевания Стаса, что ему нужно поговорить с хоккейным тренером, на неё не действовали.

— Ходют тут всякие. Не пущу. Хошь записаться в игоры играть — иди к тренеру завтра, когда он в тренерской будет. Или к директору, — чуть не кричала ершистая старушка, всегда ругавшая Люську/Арину за отсутствие второй обуви.

— Ну как мне пройти к тренеру, если вы меня к нему не пускаете? — спокойно спросил Стас.

— Ничо не знаю! Не пущу! — крикнула старушка и вытолкнула мальчишку взашей. — Приходите завтра.

— Вот видишь, что я тебе говорила! — смеясь, сказала Анька. — Не пустят тебя тут. Тут никого не пускают, кроме меня.

— А почему тебя могут пустить? — удивился Стас.

— А потому что я официальный представитель команды болельщиков Люськи и меня эта бабка знает! — гордо подбоченясь, ответила Анька и плюнула в сугроб. — Но я знаю и другой ход. Там этой бабки нету. Так что пошли, проведу я тебя к тренеру.

Тот самый секретный ход, про который говорила Анька, был запасным чёрным ходом, через который в столовую доставляли продукты. Находился он рядом с административным корпусом, но оттуда легко можно было пробраться в ледовую арену по крытому переходу. Стасу осталось только довериться своей подружке, изучившей здесь все входы-выходы.

Они миновали здание ледовой арены по улице, оступаясь и поскальзываясь в подтаявших сугробах, и добрались до полуоткрытой деревянной двери, из которой тянуло жаром и запахом готовящейся еды. Прошли через дверь, только направились не в кухню, а толкнули другую дверь и очутились в переходе между корпусами.

— Пошли за мной, — махнула рукой Анька. — Только не шуми сильно.

Когда крадучись подошли к двери, ведущей на тренировочный каток, Стас сразу же услышал за ним звуки рассекаемого коньками льда и стук клюшек о шайбы и крики тренера. Как он себя чувствовал сейчас? Очень и очень неважно. Вся смелость испарилась и осталась жалкая тусклая неуверенность. Но раз пришёл, отступать уже поздно. Конечно, если бы не Анька, возможно, он уже отсюда повернул бы домой, или вообще не вошёл бы в здание под натиском старушки. Но присутствие подружки придавало, во-первых, сил, во-вторых, не хотелось позориться перед ней. Назад дороги нет. Точка невозврата пройдена…

…Василий Степанович Горин, бывший хоккеист второго дивизиона, а ныне преподаватель хоккейной секции ДЮСШОР, ковырялся с мальчишками на льду и не сразу заметил, что на тренировке находятся посторонние люди. Первыми пацана лет двенадцати и девчонку такого же возраста заметили его воспитанники Толян и Андрей, игравшие в правой юношеской команде защитниками.

— Василий Степанович! Там стоят какие-то, на тренировку смотрят!

Тренер сразу же подъехал к бортику и уставился на Стаса, который уже готов был провалиться под землю от стыда. А девчонке, стоявшей рядом с ним, пофиг. Смотрит наглыми глазами и слегка улыбается, склонив голову в круглой шапке с ушами.

— А ты кто такой, что надо? — тренер сразу увидел, что парнишка пришёл со спортивной сумкой и с клюшкой.

Надо же… Ещё один из дворовых «гениев», возомнивший себя великим игроком. Парень явно стар для хоккея. С кем поставить играть новичка? С детьми семилетними? С юниорами он играть не сможет. А может, всё-таки попробовать?

— Я в секцию хочу записаться! — неожиданно твёрдо и уверенно сказал мальчишка. — Я хочу играть.

— Все люди чего-то хотят, — усмехнулся тренер. — Хорошо. Сможешь меня удивить, возьму тебя в секцию. Не сможешь меня удивить, иди прочь и никогда сюда больше не приходи. Отвечу сразу, почему так строго. Вас сюда много приходит — тех, кто считает себя большими игроками. Но на деле это не так, только время отнимаете. Заниматься нужно начинать с 7–8 лет. Сейчас уже поздно. Ну, раз пришёл, давай попробуем, только не плачь потом. Надевай коньки, выходи на лёд.

Стас отдал Аньке на время клюшку, сел на скамейку и надел коньки. Потом снял куртку, взял клюшку и вышел на лёд. Пацаны в хоккейной форме, снаряжении и с дорогими углепластиковыми клюшками, со смехом встретили его бедный неприкаянный вид. Деревянная клюшка, обмотанная изолентой! Вот же, ещё одна деревня пришла попытать счастье.

— В общем, такое тебе задание, — заявил тренер. — Обводишь вот этих двух молодых людей, Андрея и Толяна, забрасываешь хотя бы одну шайбу, и я тебя принимаю, сразу в юношескую команду. Это моё слово, сказанное при всех.

— Мне надо размяться, — неожиданно заявил Стас. — Хотя бы 5 минут.

— Хорошо, — согласился слегка удивлённый тренер. — Даю тебе 5 минут на разминку, больше дать не могу, мы сильно заняты.

Стас взял клюшку и стал нарезать круги в центре арены. Хоккейные шаги и приёмы он, конечно же, толком не знал, но зато хорошо знал финты, обводки, а также обладал быстрым перекрёстным ход, разворотами, пируэтами и прыжками со сменой ног, которые подсмотрел у Люськи, когда она каталась на дворовом катке.

Прогревшись, Стас обернулся к воротам, у которых стояли два мальчишки. Они были выше его и выглядели настоящими гигантами в своей хоккейной амуниции: в касках, в масках, перчатках, щитках. На Стасе не было ничего этого: лишь олимпийка, дешёвая спортивная шапка-пирожок, спортивные штаны, дешёвые коньки и деревянная клюшка. Это был весь его арсенал. Но ещё глядя на этих мальчишек, он сразу же понял, что очень легко сделает их.

Разогнавшись, Стас, сделал несколько обманных движений, на большой скорости подъехал к стоявшим защитникам, которые при виде его попытались перехватить. Но это не вышло. Сделав резкий финт и убрав с дороги Андрея, Стас легко щёлкнул по шайбе и запульнул её между ног Толяна прямо в девятку, в самый край ворот. Красиво! То, что он обвёл парней-перворазрядников, вызвало у них очень большой приступ злости.

— Дайте нам ещё попытку! — сказали они недовольно. Хоть это и было явным нарушением слова, тренер дал своим хоккеистам ещё один шанс.

Теперь Стаса уже встречали более жёстко. На его ногах не было щитков, поэтому он почувствовал довольно увесистый удар клюшки по голени, от которого чуть не хрустнула кость и онемели мышцы. Но и этот грязный приём не помог мальчишкам отстоять ворота. Сделав несколько обманных шагов и перемещая шайбу самым концом клюшки, Стас миновал защитников. Лёгким щелчком, даже с какой-то изысканной издёвкой, отправил её в ворота. Шайба очень медленно миновала линию ворот и замерла всего в полуметре за ней. Парни упали на лёд, в попытке остановить её в последний момент, но не получилось. Шум и смех, громкие ироничные разговоры мальчишек-хоккеистов смолкли. В тишине было слышно, как шмыгнула носом Анька.

— Беру! Я своё слово держу! — сказал тренер. — Начинаем заниматься прямо сейчас. Но предупреждаю сразу — занимаемся жёстко. По-настоящему, по мужски…