Тренировочный день 4 (СИ) - Хонихоев Виталий - Страница 19

— Оторопь и недоумение. Ты что, Риточка, снова Даля на ночь глядя начиталась? — поднимает бровь Альбина: — а что касательно школьников так Витька конечно неправ. На самом деле все еще хуже. Я вот со своими старшеклассниками решительно отказываюсь в лес идти. Там такие кадры есть что похлеще уголовников. Потому что на уголовников в лесу мы можем и не наткнуться, а вот со своими архаровцами я точно встречусь. Недавно один ко мне в окно залезть пытался, с каким-то веником в зубах, цветов он нарвал в палисаднике!

— Правда? Вы написали заявление в РОНО? Это же чэпэ! — всплескивает руками Маргарита Артуровна: — школьник хулиганит! Поставили его родителей в известность?

— Ой, Риточка, ты чего как маленькая? — морщится Альбина: — только хуже будет же. И мне и парню этому. Неприятностей потом не оберешься, мне что каждый раз как пубертат в голову старшеклассникам ударит — заявление писать? Я так из отдела не выйду. Кроме того, всю вину, как всегда, на школу повесят, а значит на меня. Сама виновата скажут, нечего такой легкомысленной выглядеть.

— Потому что нельзя быть красивой такой. — кивает Виктор: — и что? Открыла окно, втащила малолетнего Казанову, надавала пинков и домой отправила?

— За уши оттаскала. — серьезно говорит Альбина: — знаю, что не педагогично, но не сдержалась.

— Это все потому, что у тебя, Альбин, мужика нет. — говорит Маргарита Артуровна: — завела бы себе давно и не парилась, все бы от тебя отстали сразу же.

— Так я пыталась, а Витька себе другую завел уже. — усмехается Альбина: — вон какой — рыцарь Айвенго! Спас меня в прошлый раз и ничего не потребовал. А как же право первой ночи?

— Сразу видно, что ты, Альбина — не историк. Право первой ночи — это другое совсем. — говорит Маргарита Артуровна и тут же спохватывается: — и нельзя такое вот говорить! Особенно на педсовете! На педсовете по делу говорим! Я вот за Витьку рада, а то он после своей Анжелы ходил как в воду опущенный, а тут — воспрял, даже на полставки устроился дополнительно! Если они официально поженятся, то от школы можно им две комнаты в общежитии выделить, на очередь поставить — чтобы дачный участок получить. И вообще, молодая семья, совет да любовь, новая ячейка социалистического общества. Если бы пораньше поженились, то можно было по распределению от районного отдела народного образования финский гарнитур получить и хрустальный сервиз. Но и так неплохо. А у тебя, Альбин, поклонников и без Витьки хватает, раз уж кто-то успел, то нечего туда лезть, Витьку дразнить. Витька!

— Ммм? — мычит Виктор с набитым ртом, старательно пережевывая Ритины печеньки домашнего приготовления, поспешно отхлебывает чаю и переспрашивает: — чего?

— Кого ты там себе уже завел? — спрашивает Маргарита Артуровна, а в глазах у нее горят любопытные искорки. Женщина есть женщина, комсорг она или нет, думает Виктор, вот вроде на педсовет всех сама собрала и «говорите только по делу», но устоять перед свежими сплетнями все равно не может.

— Я еще не уверен в прочности наших отношений и… — начинает было он, но Альбина перебивает его.

— Она к нему в окно лазила! На второй этаж. И назад тоже — прыг в окошко! — говорит Альбина: — вот прямо как рыбка, головой вперед! Я думала убьется! В окошко потом даже выглянула, думала лежит на траве переломанная, а ее и след простыл. Как кошка, честное слово.

— Как так можно? — хмурит брови Маргарита: — Альбин, ты чего выдумываешь такое… там же высоко очень! Выпрыгнешь — поломаешься совсем.

— На самом деле она спортсменка. — вздыхает Виктор, решив взять нарратив в собственные руки, ибо «если не можешь предотвратить — возглавь». Если позволить слухам самим по себе циркулировать, то испорченный телефон сарафанного радио тебе такого накрутит, что потом сам диву дашься. Ну уж нет.

— Ее зовут Лиля Бергштейн и она…

— Нет! — замирает Маргарита Артуровна: — быть не может! Та самая Лиля Бергштейн⁈ Железный Кайзер «Красных Соколов»⁈ Что, серьезно⁈ Витька!

— А? — он замирает, пока Маргарита Артуровна натурально трясет его, взявшись за грудки. Рита-комсорг знает кто такая Лиля? И даже кличку ее знает! Неужели она — спортивная фанатка? Нет, конечно, женский волейбол пользовался в городе некой популярностью, но не такой как футбол, например и как правило — среди мужчин. Женщин на трибунах не так уж и много было…

— Витька! Я же за «Красных Соколов» столько лет болею! — продолжает трясти его Маргарита: — у меня знакомая за них играла! Я на ее матчи ходила постоянно! Нет, правда⁈ Ты действительно покорил Бергштейн⁈

— Теперь ты мне веришь, что она в окно выпрыгнула? — задает вопрос Альбина и Маргарита кивает.

— Верю. — говорит она: — Лиля Бергштейн — она же как капля ртути, она запросто в окно может выпрыгнуть!

— Если бы ты меня еще и отпустила, было бы совсем прекрасно. — говорит Виктор.

— А? — спрашивает Маргарита и он аккуратно разжимает пальцы ее рук и поправляет мастерку на груди. Конечно, не то, чтобы рубашку помять, но мятая мастерка тоже не очень смотрится.

— Нет, погоди. — говорит она: — Лилю Бергштейн⁈ Невысокого роста, фигуристая, с золотыми волосами? И нос слегка курносый? Всегда улыбается? Ее же? Мы про нее говорим?

— Ее-ее. — кивает Альбина: — и ты понимаешь почему она меня раздражает, да?

— Нет. — говорит Маргарита: — если это она, то не понимаю. Витька! Ты молиться на не должен! Ты вот прямо сейчас у ее ног должен сидеть и глядеть на нее преданным взглядом, скотина ты эдакая! А ты еще и к Альбине клинья подбиваешь! Как не стыдно!

— Вообще-то ты на моей стороне должна быть, Рита. — вздыхает Альбина: — мы в одном педагогическом коллективе, а ты тут занимаешь сторону какой-то проходимки из спортивной команды Комбината, вместо того, чтобы…

— Гормолзавода.

— Чего?

— Лиля в команде городского молокозавода, «Красные Соколы» называются. И на твоем месте я бы эти понятия не путала, а то можно и в глаз получить. — неожиданно заявляет Маргарита: — «Красные Соколы» и «металлисты» — заклятые враги. «Красные Соколы» уделают Комбинат в любой день недели.

— Ну я прямо так не сказал бы. — говорит Виктор: — в прошлый раз им просто повезло.

— Повезло⁈ — Маргарита оборачивается к нему: — да мы даже Кондашову на две партии с площадки убрали! А у Комбината Волокно с Казашкой и Федосеевой всю игру в основном составе провели! Волокно кстати — по руке Кайзеру специально зарядила! Я эту ее ухмылочку видела! Она наших девчат калечит, а судья зенки залил и не видит ничего!

— А Синицына все время с линии подает! Заступы постоянно. — Виктор тут же вспоминает жалобы братьев Федосеевых, Митяя и Сереги. Хотя, если так вспомнить, то Серега-то как раз много и не говорит, зато Митяя за двоих хватает.

— Я не поняла, ты за кого болеешь⁈ — упирает руки в бока Маргарита и Виктор в первый раз видит рассерженного комсорга.

— Ну… я тренирую девчат из «Металлурга», а встречаюсь с Лилей. — говорит Виктор: — так что у меня двусмысленное положение. Я вроде как за Комбинат и за Лилю одновременно. И за Синицыну тоже… она интересная девушка.

— Увольняйся с Комбината. — заявляет Маргарита: — делать там тебе нечего. С тобой сама Бергштейн решила встречаться, дурень. Кроме того, Комбинатские все дуры. Волокитина дура, Маслова дуреха, Казашки обе — идиотки, что большая, что маленькая. Федосеева вовсе халда. Иди на гормолзавод, Лилька попросит и тебя туда тренером устроят. Нечего. А Черная Птица — невероятно клевая, она в воздух взлетает как ракета и прямо парит там! А какие у нее удары! И взгляд такой — холодный, как у Снежной Королевы.

— В первый раз Ритку такой вижу. — признается Альбина: — ты и правда болельщица? Как там таких как ты называют? «Тиффоззо» или «тифози»? Когда вот прямо фанаты-фанаты. И фанатки. Наша Риточка — тифоззо! Будешь теперь Витьке морду бить за Комбинат?

— В самом деле. — укоризненно говорит Виктор: — чего мою личную жизнь обсуждать, она на события не так уж и богата. Если похода не будет, то я домой пошел.