Тренировочный день 4 (СИ) - Хонихоев Виталий - Страница 15

— И пулемет застрочил с новой силой… — задумчиво бормочет Виктор себе под нос: — да, Маша может мотивировать, она у нас вместо замполита будет.

— … его зовут Максим! — тем временем продолжает Лиля: — такая забавная история! Парню всего семнадцать, а он с букетом цветов меня после матча встретил! Тааакой смешной! И милый! Как будто котенок брошенный. И смотрит так, исподлобья…

— Погоди. Так ему семнадцать лет? Ты как с таким… мальчиком знакома?

— А? Так он болельщик. На каждом матче сидит. Как-то пробирается и сидит. Очень любит на наши игры смотреть. И после игр тоже каждый раз ко мне подходит. Цветы дарит, вот.

— Так он в тебя влюблен, а не в командную игру «Красных Соколов». Семнадцать лет… — качает головой Виктор: — бедный парень. А ты чего?

— А я-то тут при чем? — искренне удивляется Лиля: — ну таскается за мной по играм и чего? У нас, между прочим, разница в возрасте, давай я его лучше с Лизой твоей сведу! Классная идея же!

— Идея ужасная. Как и большинство твоих идей, Шаровая Молния. У тебя не идеи а сырой нитроглицерин в стеклянной пробирке. И вообще, ты что тут делаешь? Вроде живешь в другом конце города?

— Дела у меня были. — важно отвечает Лиля: — а назад шла — тебя увидела. Но я с тобой на тренировку не пойду, я сперва до дому, у меня там сумка с формой и все такое. А еще нужно душ принять, я вся потная.

— Все равно на тренировке вспотеешь. — хмыкает Виктор: — ну да ладно. Еще рановато на тренировку идти, мне сперва в школу нужно зайти, там парочку моментов организационных решить. С нашим комсоргом поговорить.

— А. Ясно. — кивает Лиля: — а я с пробежки. Ну и рассвет встречала на горе. Иногда хочется на солнышко с утра взглянуть. Но сейчас — сперва домой.

— Сильно не опаздывай, я понимаю, что ты не волнуешься и в отличной физической форме, но твое присутствие успокаивающе действует на остальных. Особенно на Машу.

— Витька! А когда она меня заметит? Ты же обещал! — Лиля поворачивается к нему и стучит его кулачками в грудь: — слышишь⁈ Я уже с тобой пара почти неделю и что? Она же ревновать должна!

— И… мне-то откуда знать? Я между прочим на высокую честь быть твоим парнем не напрашивался. — отвечает он: — давай расстанемся прилюдно и все. Всем будет легче. А то меня уже задрали про тебя спрашивать.

— Не годится. — мотает она головой: — только сошлись и тут же разошлись? Маша будет считать, что я легкомысленная.

— Ну так ты и есть легкомысленная. У тебя в голове тяжелые мысли вообще бывают? — Виктор сдерживает улыбку и качает головой.

— Я могу подумать о чугуне. Это же тяжелая промышленность и черная металлургия. — отвечает Лиля: — значит и мысли тяжелые. О! Я могу думать о роли класса-гегемона в ускорении прогресса человечества на пути к коммунизму, а это точно тяжелые мысли. Но ты, Витька, с темы не спрыгивай. Отвечай мне — когда Маша на меня внимание обратит?

— Да уже обратила. Если ты не заметила, то вы уже в одной команде, пусть только на несколько дней до товарищеского матча, но тем не менее. Пойдете в поход вместе, а в походе пристройся к ней в палатку. После похода — сборы в гостевом домике Комбината, в заповеднике. Там вообще все пять дней вместе. Так что не теряйся, ночью снимаешь все с себя, повязываешь на голову зеленый платок, завязав его узлом под носом и пробираешься к ней в комнату… ну чего, мне тебя учить что ли?

— Да. — твердо говорит Лиля: — учить. У меня такого никогда не было. Понимаешь, обычно всегда за мной ухаживают. Конфеты с цветами дарят, а мне с ними неохота. Ну и… в общем у меня опыта совсем нет, а с тобой поговорить можно, ты как будто все знаешь.

— Это у меня просто хлебало уверенное. — отвечает Виктор: — ничего я не знаю. Я просто перехожу от поражения к поражению со все возрастающим энтузиазмом, как и завещал Винни Леопард Спенсер. Все окружающие путают самоуверенность с квалификацией, а это не так. Ты вот спроси меня про какое-нибудь сепуление сепулек и я тебе точно так же уверенно все расскажу, хотя сам ни черта в этом не понимаю.

— Все равно ты умный, Витька. А мне и посоветоваться не с кем, девчата в команде меня не поймут, что в «Красных Соколах», что в «Металлурге». — грустит Лиля: — с кем мне говорить? Мама у меня в Кёнике, а больше и нет никого. С Владимиром Ильичом я каждый день разговариваю, но он молчит по большей части. Молчит и пахнет… кстати нужно проверить — он живой вообще?

— Если то, что я слышал про твоего хомяка — правда, то его следует называть Владимир Третий. — уточняет Виктор: — по порядковому номеру. Первого у тебя Маша задавила еще, а второй в раковине утоп.

— Не. — машет рукой Лиля: — он, наверное, Владимир Четырнадцатый. Джунгарики мрут как мухи, я ж говорила. Наверное, надо было кота завести. Кстати, позапрошлого Владимира как раз соседский кот сожрал, рыжий такой, морда — во! И усища во все стороны. — она показывает руками и морду рыжего соседского кота и его «усищи во все стороны», смешно растопыривая пальцы.

— Кота… — Виктор с сомнением смотрит на Лилю: — помрет он у тебя. Или убежит. Ты же безответственная, Бергштейн. И дома у тебя бардак, даже хуже, чем у меня. Ты агент хаоса. Если кого и нужно на голову потенциального противника с самолета сбрасывать и во вражеский штаб внедрять так это тебя. Они после тебя карты с планами наступления у себя в штабе нипочем не найдут.

— А еще ты зануда. — она морщит носик: — ладно, я побежала… ой, стой! Так чего ты там про Машу сказал-то? Точно нас в один домик поселишь?

— Как карта ляжет. Скорей всего там будут несколько комнат. Но постараюсь. Ты главное ее не спугни, тут нужно действовать осторожно — чтобы сперва она сама к тебе потянулась, понимаешь?

— Да, да, я помню. — Лиля нетерпеливо переминается с ноги на ногу и даже подпрыгивает на месте: — не спугнуть, быть осторожной. О! Классная идея!

— Боюсь я твоих классных идей…

— Не, не, не! На этот раз и правда классная! Нужно ей показать будто у нас с тобой совсем любовь-морковь, вот! И что я такая вся… ну что вообще! Понимаешь⁈

— Лиля, беги уже домой, тренировка через час уже начинается, не успеешь.

— Да погоди ты! Давай будем миловаться постоянно, а? Ну то есть обжиматься как Наташка Маркова! Я не умею, но научусь «голландский штурвал» делать! Аленка Маслова обещала показать что такое «Бабушкины Очки» и «Игра на Волынке»… — тараторит Лиля, подпрыгивая на месте от распирающей ее энергии.

— Мне вот интересно, откуда сама Алена про такое знает… — качает головой Виктор: — и не мельтеши перед глазами. К тебе вообще нужно генератор прицепить, Лиля. Электроэнергию вырабатывать. Так сказать, мирный атом в каждый дом. Все, брысь отсюда, тренировка через… — он бросает взгляд на свои наручные часы «Слава» (сделано Московским Ордена Октябрьской революции и Ордена Трудового Красного Знамени производственным объединением второй часовой завод, на двадцати пяти камнях и с секундной стрелкой).

— У тебя пятьдесят четыре минуты, Бергштейн. — заканчивает он.

— Мы же с тобой пара! Давай по имени!

— Мы с тобой пара только для твоих сомнительных нужд, Бергштейн, так что ты еще мне должна будешь. Вне видимости наших общих знакомых мы с тобой друзья, так что не обостряй. А то отдам тебя Волокитиной на опыты вместо Масловой, она тебе поджопников живо выпишет.

— Я как бы и не против…

— Кыш! Изыди Сатана! Все, брысь! — Виктор замахал руками, прогоняя девушку. Она отпрыгнула в сторону, показала ему язык и убежала в сторону своего дома. Он посмотрел ей вслед с чувством легкого удовлетворения на душе. Наконец он определился как с этой девушкой обращаться. По-дружески и никак иначе. Позволять себе расслабиться и посчитать будто у них может что-то выйти и фальшивые отношения перерастут в настоящие — это путь в никуда. Разочарование, постоянное ожидание, фрустрация и прочее. Лиля Бергштейн удивительно легка на подъем и очень быстро учиться всему. В том числе и дурному. С такими ее качествами вообще удивительно как она все еще осталась относительно невинной. Репутация в городе у нее конечно же не очень, все девушки считают ее гулящей, ну так это понятно. Зависть. Плюс та форма, в которой волейболистки выступают… там не шортики, а смех один. И если кто-то еще стесняется, то Лиля прямо на площадке их поправляет, когда от ее резких движений эти шортики уж совсем в кожу начинают впиваться и исчезать между ягодицами. Поклонников в городе у нее полно и слухи ходят всякие. В свое время даже Митяй с Серегой за кружкой пива высказали мысль, дескать «эта Бергштейн» на передок слаба. Но узнав ее поближе он такого за ней не замечает. Более того, в тот раз они вместе лежали, с легкого похмелья, а в таком состоянии с утра особенно хочется. Она же — ни в какую. Тут, конечно, есть место и сомнению, «а что, если она спит со всеми, кроме меня?», но Виктор не семнадцатилетний подросток чтобы в такую рефлексию впадать. Более того, Лиля ему нравится и если бы она пошла навстречу, то он совсем не был бы против, однако испытывать несбыточные мечты и накручивать себя самому, заранее зная, что ничего не выйдет — как минимум глупо. И лучше такие вот мысли в зародыше гасить, а то потом будет трудно, больно и отношения испортишь.