Нахаловка 2 (СИ) - "lanpirot" - Страница 27

К слову сказать, с большинством болезней Василь Петрович действительно разбирался на раз-два, имея в прошлом обширный опыт. По циркулирующим в деревне слухам, доктор Айболит в свое время считался высококлассным специалистом-многостаночником в одной из известных столичных клиник. Очередь к нему расписывалась вперед на месяцы, а если кто-то и старался прорваться без записи, то внеочередной прием у чудо-лекаря стоил просто баснословных средств.

Однако, в один прекрасный момент, что-то с Василь Петровичем случилось. По тем же непроверенным слухам — какая-то сердечная драма. Но вот какая? — этого точно сказать не мог никто. И Василь Петрович запил. Крепко. До чертиков и белой горячки. Его затяжные запои сначала терпели, ведь замену такому специалисту найти всегда непросто. Но после нескольких неправильно поставленных с перепоя диагнозов и, как следствие, неверного лечения, поставившего жизнь таких пациентов под угрозу, его с треском выперли.

В Нахаловке у доктора Айболита проживала престарелая мамаша, к которой он, потеряв престижную работу, и отправился. Ему еще повезло, что во время своих загулов он не успел продать свое элитное жилье — денег на счетах у него тогда хватало, чтобы безбожно пить несколько лет. Поэтому выгодно сдав свою шикарную квартиру в столице, бывший классный специалист переехал в глушь, в надежде, что здесь сумеет перестать закладывать за воротник.

Однако, сбыться его мечтам было не суждено, бросить пить в глубинке не получилось. Правда пил он теперь «умеренно», не до чертиков в глазах и пьяных дебошей. Просто теперь он все время находился в небольшом перманентном подпитии, так называемом в народе «навеселе», и был вполне доволен течением своей нынешней жизни. Ну, скажите, пожалуйста, а кто в деревне не пьет? К тому же свежий воздух, охота, рыбалка, грибы-ягоды, даже обычные прогулки по прекрасным полям, лесам и рекам, вполне нивелировали легкую степень неизменного опьянения. А отсутствие постоянных стрессов и вовсе благотворно сказалось на Василь Петровиче — он внешне даже как будто помолодел.

Он мог вообще не работать — сданная в аренду столичная жилплощадь приносила неплохой стабильный доход, который большинству Нахаловцев даже и не снился. Но Василь Петрович был натурой деятельной, да и высококлассные навыки врача не давали ему спокойно смотреть, как иной раз страдают лишенные медучреждения деревенские жители. Вот и договорился доктор Айболит с местным мэром, чтобы тот выделил ему небольшое помещение под фельдшерский пункт, в котором Василь Петрович открыл частную медицинскую практику.

Однако, оплату с местных жителей, попавших к нему на прием, доктор Айболит совсем не брал, денег на жизнь ему с престарелой матерью вполне хватало. Но от благодарностей вылеченных пациентов не отказывался. Вот и тащили ему признательные жители поселка всевозможные натурпродукты — от банальной картохи, до «элитного самогонки» тройного перегона через опилки, древесный уголь и парное молоко.

Со временем, о чудо-докторе, работающем «за спасибо», да еще и являющимся высококлассным специалистом, прознали по всей округе. И к Василь Петровичу даже стали образовываться очереди из страждущих не только с территории района, но с ряда соседних. Даже мэр проникся, и выбил в своем муниципальном хозяйстве официальную ставку медика для Айболита, пусть и с небольшой, но официальной зарплатой.

Даже районные судмедэксперты, прознавшие о его высокой квалификации, не гнушались съездить к Василь Петровичу в этакую глушь за консультацией по сложным вопросам. И доктор Айболит не отказывал никому, поскольку до сих пор медицину считал своим настоящим призванием. Вот и в этот раз при осмотре выловленного в реке трупа Колыванова его тоже привлекли в роли этакого внештатного консультанта.

Когда районные криминалисты наконец-то разъехались, на берегу заводи остались только Сильнягин, Светлана и доктор Айболит. Мужики с наслаждением закурили, пуская в прохладный вечерний воздух сизые клубы дыма.

— Что скажешь, Василь Петрович? — поинтересовался у Айболита участковый.

— Ты по поводу трупа интересуешься? — уточнили врач.

— По нему, родному, — усмехнувшись, произнес Сильнягин. — Вот, ей-ей, не думал, что за три дня два трупа у меня на участке нарисуется. Так что скажешь, давно он тут у меня плавает? — Уточнил свой вопрос Митрофаныч, вынимая из внутреннего кармана своего потертого кожаного плаща неизменную бутылку с заткнутым бумагой горлышком. — Ты, Светлана Прекрасная, на нас с Петровичем внимания не обращай, — заметив интерес городской следачки, произнес Филимон Митрофаныч. — С устатку по стописят принять не грех! Намаялись сегодня… — Виновато развел он руками, вынимая затычку и прикладывась к горлышку.

— Да, ладно — пейте, — легко отмахнулась Светлана. — Думаете, у нас в горотделе никто не пьет?

— Собачья работа… — оторвавшись от горлышка и передав бутылку Раппопорту, просипел Сильнягин. — Вот и пьем… У-у-у, крепкая, зараза! Но хороша!

— Уффф! — выдохнул доктор Айболит, после чего глубоко затянулся сигаретой вместо закуски. — Крепковата, да…

— Но зато, какое шикарное послевкусие! — Поделился с доктором своими ощущениями Сильнягин. — Поэтому — сам гоню! На лесных ягодах и травах настаиваю! Чистое здоровье, не то, что магазинный яд!

— Как врач — подтверждаю! — Рассмеялся Василь Петрович, делая еще пару быстрых глотков и возвращая бутылку участковому. — Изумительная вещь! — Похвалил он самогонку.

— Ну, что скажешь по трупу, Василь Петрович? — Слегка взбодрившись, вернулся к предыдущей теме разговора Филимон Митрофанович.

— По уму, конечно, нужно данных из лаборатории, дождаться, да результаты вскрытия оценить… — пространно начал вещать захмелевший доктор Айболит, но участковый не дал ему «раскрыться»:

— Нам бы попроще, Петрович, без излишнего заумства!

— Ну, что сказать? — пыхнув сигареткой, кинул Раппопорт, — По косвенным признакам могу предположить, что долго в воде он не пролежал — от силы всего лишь несколько часов. Да и рана от ножевого удара — свежая. Вчерашним вечером-ночью его убили, а после сбросили в реку…

— Это что же выходит? — изумилась Светлана, решившая поучаствовать в обсуждении. — Если бы Бочкин приехал на рыбалку пораньше, то вполне мог бы наткнуться на убийц?

— Везучий жучара, этот ваш Бочкин, — согласился Василь Петрович, закапывая бычок носком ботинка в прибрежный песок. — Мог бы и рядом лечь — вот тогда бы точно никто ничего не нашел бы уже.

— Везучий, — согласился Сильнягин, — видел бы ты, Петрович, какого он сома здесь вытащил! Почти с меня ростом!

— Врешь, небось, Митрофаныч? — не поверил Айболит. — Откуда у нас такому взяться? Я вот который год рыбачу, а больше трехкилограммовой щуки ничего крупного не выловил.

— Не веришь? Давай, мы сейчас с тобой в Катькину забегаловку по дороге домой заскочим, — предложил участковый. — Этот монстр у нее в холодильнике сейчас обитает. Сам убедишься.

— А давай, — согласился Василь Петрович, пребывая после глотка Сильнягинского самогона в самом благодушном настроении. Заодно и перекусим, а то у меня весь день во рту даже маковой росинки не было. А это — очень вредно для здоровья! — наставительно произнес он. — Это я тебе как врач говорю.

— Так я разве отказываюсь? — возразил участковый. — Готов тебя даже за свой счет угостить и не только закуской. А сом у Бочкина действительно примечательный…

— Кстати, а как ваш этот Бочкин на труп наткнулся? — полюбопытствовал врач. — Его же с грузом притопили, я сам видел привязанные камни, да и в мешке имелись — по уму не должен был всплыть.

— Так он его вместе со своим сомом и вытащил, — хохотнул учасковый. — Леска зацепилось.

— А вот никаких свежих следов на дороге, кроме отпечатков шин грузовика Бочкина, обнаружить не удалось, — Светлана попыталась вернуть постоянно виляющий разговор в прежнее русло. — Выходит, что убийцы со стороны реки труп доставили?

— Ну, да, — согласился с её выводами Сильнягин, — скорее всего на лодке подошли.