Правильный лекарь. Том 7 (СИ) - Измайлов Сергей - Страница 50

— По такому поводу я лучше гордился бы кем-то другим, — недовольно буркнул Илья. — Меня вполне бы устроило смотреть на этих героев со стороны.

— Давай без тебя поедем, вылезай, — сказал я и, прижавшись к обочине, остановил машину.

— Сань, прекрати уже, поехали! — возмутился Илья. — Мало того, что выходных не будет, так ещё и поныть не дадут.

— Поныть можно, — хмыкнул я и вернулся на дорогу, набирая скорость в сторону Шлиссельбургского уезда, находившегося на востоке Санкт-Петербургской губернии. — Но желательно это делать про себя, чтобы не раздражать других. А вообще не вижу смысла грустить. Нас и так ожидает достаточное количество негативных эмоций, поэтому предлагаю начать рассказывать анекдоты, хоть какая-то радость в жизни.

— Предлагаю другой вариант, — внезапно оживился Юдин. — Давайте лучше петь частушки, я много знаю.

— Неплохой вариант, — хмыкнул я. — Начинай.

Илья начал горлопанить так, словно находился один в лесу. Он знал столько частушек, что их можно напечатать в более толстом сборнике, чем его стихи. Я знал не больше, чем каждую двадцатую, а то и меньше, а вот коллеги сзади подпевали гораздо чаще. Микроавтобус с орущими и хохочущими людьми внутри подъехал к селу Никольское, и я резко ударил по тормозам, остановив машину с визгом шин по асфальту. От ствола старого дерева на въезде в деревню отделилась человеческая фигура, пошатываясь сделала несколько шагов в нашу сторону и, как мешок с песком, рухнула прямо на дорогу, оставаясь неподвижной. Похоже это первый привет.

— Все вылезаем и экипируемся, — скомандовал я. — Респираторы надеть. Я приготовил одноразовые чехлы для сидений, наденьте пожалуйста, мы потом их просто сожжём.

Песни и хохот прекратились мгновенно, как только я ударил по тормозам. Теперь все дружно бросились выполнять мои указания. Помогая друг другу, все облачились в противочумные костюмы, взяли сумки с готовыми комплектами оборудования и медикаментов и первым делом направились к упавшему на дорогу человеку.

Это оказалась женщина лет тридцати, похоже из крестьянской семьи, что в принципе логично. Измождённое, слегка синюшное лицо, засохшая кровь на потрескавшихся губах. Невооруженным взглядом видно увеличенные шейные и подчелюстные лимфоузлы, над некоторыми были изъязвления, покрытые шаткой корочкой. Признаков жизни женщина не подавала, пульс на сонной артерии я не нащупал. Её спасать уже поздно. Труп мы решили оттащить на обочину, убирать сейчас некогда, этим потом будут заниматься другие люди, наше дело спасать. Если ещё есть кого.

Глава 25

Мы сели в машину и доехали до центра села, к дому, который был похож на управу. Я припарковал микроавтобус, он будет стоять здесь, пока мы не закончим. Жаль, что мой коллектив так и не увеличился за это время, мы даже не обсудили возможные кандидатуры. Очень надеюсь, что Жеребин согласится перейти работать в госпиталь. Мы вышли из машины и экипировались по полной.

— Обухову будешь звонить? — спросил Виктор Сергеевич.

— Пока нет, — покачал я головой и посмотрел в сторону деревни. На улице никого, даже собак нет. — Мы пока только подтвердили факт заражения, а полной картины не имеем. Соберём данные и тогда я ему сообщу. А сейчас всем за работу.

— С чего начнём? — первым спросил Илья, прервав мои размышления.

— Начнём обходить дома, — ответил я. — Ты пойдёшь с Дмитрием Ефремовичем в ту сторону по порядку. Один смотрит четные дома, второй — нечётные. Виктор Сергеевич с Иваном Терентьевичем направятся в обратную сторону, откуда приехали. Осматриваете дома по тому же принципу. И это, респираторы наденьте обязательно.

— А ты куда пойдёшь? — удивлённо спросил Илья.

— И я без дела не останусь, не переживай, — хмыкнул я. — Я эту улицу начну обходить, что перпендикулярно основной дороге. Если что, встречаемся здесь. Телефонами пока не пользуемся, их потом антисептиком не обработаешь. Исключение — гарантированно чистые руки.

— А ты один будешь? — спросил Илья.

— Да, один. Не переживай за меня, я не маленький мальчик. Так, задание получено, выполняем!

— Да, шеф! — по-клоунски козырнув, Илья подхватил под руку Сальникова и увлёк в указанном мной направлении.

Панкратов с Рябошапкиным пошли в другую. Сумка со снаряжением оказалась довольно увесистой и ремень чувствительно давил на плечо. Надо подумать над вариантом с рюкзаком. Я подошёл к первому дому по правой стороне, поднялся на крыльцо и постучал в дверь. Сначала никто не ответил, после повторного стука я услышал какой-то неопределённый то ли возглас, то ли стон. Дверь оказалась открытой, и я вошёл.

В доме было чисто, словно ничего и не произошло. Никаких грязных следов или слоя пыли. Видимо хозяйка дома что надо. За сенями была просторная кухня, она же гостиная, в дальнем углу красовалась огромная печь. Если я правильно понял, большие ступеньки вели на лежанку. Если её ширина соответствовала шторке, то это получается не меньше, чем двуспальная кровать.

В печи тлели угольки, но дома было относительно прохладно. Скорее всего хозяева именно там, на лежанке. В подтверждение моих слов стон раздался именно оттуда. Я начал осторожно карабкаться по высоким ступенькам, задаваясь мыслью, а как они в таком ослабленном состоянии туда забрались? Хотя, если они туда всю жизнь халезали, то могли справиться, привычные.

Я отодвинул шторку. Судя по силуэтам, под одеялом лежали двое, прижавшись спиной к спине, чтобы сохранить тепло.

— Эй, — окликнул я, в надежде, что на меня отреагируют. Голос сильно искажался респиратором.

Один силуэт шевельнулся и слабой рукой с трудом откинул с себя одеяло, чтобы увидеть, кто пришёл. Это была женщина лет семидесяти с хвостиком. Бледное лицо, круги под глазами и запёкшаяся кровь на губах. Она безучастно посмотрела на меня, словно не видя или видела только размытый силуэт.

— Кто здесь? — слабым голосом спросила она.

— Я лекарь из Питера, бабуль, — ответил я, пытаясь стащить одеяло на себя, чтобы увидеть кто второй, но у меня не получалось.

— Там дед мой, — сказала женщина и сильно закашлялась.

На губах и на подушке появилась свежая кровь. Я подождал, пока она прокашляется.

— Вы сможете слезть с лежанки? Мне надо вас посмотреть и начать лечить, но здесь я капельницу поставить не смогу, метр до потолка.

— Ох, милок, — пробормотала бабушка. — Я со вчерашнего вечера здесь. Дед мой ночью кашлять перестал, а под утро дышать.

Понятно. Она лежала, прижимаясь спиной к телу умершего мужа. Но она может ошибаться, я должен проверить. Я поставил сумку к стеночке и залез на лежанку со стороны мужчины. Теперь понятно, почему мне не удалось стянуть одеяло, его край был крепко зажат в окоченевшей руке. Несмотря на то, что в смерти пациента я уже был уверен, добрался до его сонной артерии. Пульс отсутствует, но он ещё тёплый, видимо умер совсем недавно.

— Давайте я помогу вам слезть отсюда, — сказал я старушке. — Вы его уже не согреете, соболезную, а вас скорее всего ещё можно вылечить.

— Да не смогу я, сынок! — простонала бабушка, снова закашлялась и заплакала горькими слезами, содрогаясь всем телом.

Я немного подождал, пока она успокоится, потом протянул ей руку.

— Давайте я помогу, — настойчиво сказал я. — Надо спуститься с лежанки и перебраться на кровать.

— Там холодно без него, — пробормотала она.

У меня у самого ком в горле застрял, но я настойчиво тянул руку и предлагал спуститься вниз. Наконец она согласилась, я взял её за руки двумя руками и потянул на себя, чтобы она села. С шеи упал платок, под которым были увеличенные лимфоузлы с изъязвлениями. Стащить её вниз мне удалось через ещё долгих несколько минут. Ноги у неё подгинались и не давали идти. Мне удалось довести её до ближайшей кровати.

При осмотре первым делом отметил выраженное обезвоживание. Правильно, она в последний раз вставала вчера вечером. Я нашёл ведро с питьевой водой, но потом отмёл эту идею. Ещё неизвестно, что там в воде, можно только хуже сделать. Установив капельницу и поставив скорость почти на максимум, я отправился искать кладовку. В деревне люди часто закрывают компоты на зиму, и я не ошибся. Только вот во что налить?