Прием Чаплина (СИ) - Вишневский Сергей Викторович - Страница 21

Снова яйцо и снова всего три кусочка скорлупы, как…

— Глаша! Императорский вестник есть⁈ — раздался до боли знакомый крик.

Женщина от неожиданности даже вздрогнула.

— Ирод, напугал, скотина такая! — обернулась она.

— Глаша, дай пачку на сто штук, богом молю. У меня на причальной все разобрали! Голыми стоят!

— Сейчас ты у меня тут голым стоять будешь! А я по-твоему с чем стоять должна⁈

— Глаш, ну не будь ты… — начал было худощавый мужчина и осекся, после чего тут же сменил тему. — Глаш, по рублю. Будь человеком, а?

Женщина недовольно засопела, глянула под прилавок, и после пяти секунд раздумий, вытащила оттуда пачку газет на сотню штук.

— Ты душка, Глаша… — протянул руки знакомый.

— Деньги вперед, — тут же влепила ему по рукам.

Тот нехотя нахохлился, но достал несколько купюр, которые передал продавщице. Та убрала деньги и спокойно глядела в след уносящему к мосту газеты мужчине.

— Прям прорвало всех… — произнесла она, доставая яйцо.

Однако чистить она его не стала.

Дамочка огляделась по сторонам, убедилась, что к ней никто не идет, и только после этого оторвала пару кусочков скорлупы.

Тут же она глянула по сторонам.

К ее прилавку уверенным и целеустремленным шагом шел мужчина с тростью в приличном костюме.

— Заговоренное оно что ли… — пробормотала та, снова пряча яйцо в карман.

Федор задумчиво остановился напротив калитки и невысокого аккуратного заборчика. За ним находился семнадцатый дом по улице Столбовой.

— Точно семнадцатый? — растерянно спросил парень, разглядывая двухэтажный дом.

Кирпичный, аккуратно оштукатуренный и выкрашенный. Даже лепнина виднелась под окнами на фасаде. Высокая крыша коньком, массивная печная труба. Перед домом был небольшой сад с цветами, дорожка из камня между клумбами и такая же к добротному крыльцу ведет.

Федор шмыгнул носом, потянул на себя калитку и вошел во двор.

Осторожно пройдя по дорожке парень дошел до двери, остановился и замер в сомнениях.

С одной стороны адрес был верным, а с другой дом совершенно не вязался с тем, что он себе представлял. Да и видел из семьи тетушки он только сестёр Катю и Сьюзи.

Достаточно потоптавшись перед порогом, он расправил плечи, выпрямился и поднял руку, чтобы постучать, но тут дверь открылась сама.

— О! Курьер! — открыла ему молодая девушка, в которой Федор едва узнал Екатерину. — Проходи, не стой!

— Я…

— Ну! Быстрее! — втащила его в дом девушка.

Парень ничего не успел толком сказать, как оказался в гостинной.

— Миленько, — оценила его с ног до головы Кэт. — У меня тоже костюм селянки завалялся где-то. Я сейчас…

Девушка быстро смылась по лестнице на верх, а Федор начал оглядываться по сторонам.

Гостиной это было бы назвать неправильно, так как она была совмещена с кухней. То есть здесь и готовили, и тут же ели. Тут же принимали гостей. Помимо главного входа, дверей было две. Однак то ли туалет, то ли какая-то подсобка, а вот за второй виднелся задний двор.

Не богато, не броско, но все очень добротно. Стол вроде просто деревянный, но ножки резные. Плита вроде как печная, но на стене над ней ручки с рунами.

— Кэ-э-э-эт!!! — раздался протяжный мужской голос сверху.

Федор растерянно глянул на лестницу и обнаружил мчащуюся к нему девушку.

— Так… это… — с выпученными глазами бросилась к нему Катя. — Вопрос жизни и смерти! Если спросят — ты курьер!

— Чего-о? — глянул на нее парень.

— Если скажешь, что ты курьер, то я расскажу тебе про тех, кто был в поезде! — протараторила девушка под звук шагов по лестнице.

— Чего-о-о-о⁈ — теперь уже Федор вылупился на девушку.

Глава 5

Действующие лица:

Мария — тетя Федора Горта

Евгений — старший сын Марии.

Арсений — средний сын Марии.

Дмитрий — младший сын Марии.

Сьюзи — младшая дочь Марии.

Екатерина — старшая дочь Марии.

Федор сидел за столом и размеренно, но быстро чистил картофель. Шкурки под его ножом выходили тонкими и ровными. В отличие от Кэт, что с недовольной миной, постоянно шипя и ворча себе под нос, счищала кривые и толстые полоски. Девушка уже дважды заматывала палец бинтом.

— Сьюзи, милая, бульон почти готов, — произнесла стройная женщина, двигающаяся по кухне словно хозяйка, и глянула на дочь, что уже закончила с нарезкой капусты.

— Картофель еще не готов, — произнесла она и глянула на Екатерину, что продолжала что-то ворчать себе под нос.

— Ничего страшного, — ответила та. — Начнем с капусты. И возьми готовый картофель у Фёдора. В принципе и его хватит.

Парень дочистил последний клубень и положил к остальным. Сьюзи, подмигнув, забрала у него очищенную картошку и отошла к раковине, начав ее споласкивать.

— Екатерина, — тем временем сложив на груди руки, развернулась от плиты женщина и уставилась на девушку. — Могу я услышать, что произошло в мое отсутствие?

Кэт недовольно зыркнула на Федора, затем на Сьюзи и, вздохнув, произнесла:

— Я прогнала курьера…

Когда Федор стоял посреди гостинной в полном смятении, вниз спустился Евгений — старший сын тетушки Марии. Он-то и начал выяснять, что происходит. Катя, как только Федор назвал свое имя, кто он и откуда, смылась наверх. А вот Евгений…

Парню было около двадцати лет, выглядел он статно: высокий, широкоплечий с русыми волосами. Одетый в брюки и жилетку поверх белоснежной рубахи, он напоминал какого-нибудь мелкого дворянина. Да и манеры у него были схожи.

— Горт — уважаемая семья, — произнес он тогда. — А ты больше на бродягу какого-нибудь похож. Трутся такие на рынке. Деньги клянчат, но могут и карманы обнести.

Федор тогда сильно обиделся.

Да, ушел из дома, поссорившись с отцом. Да, пытались ограбить. Да, попал в поезд к аристократам, и там вообще началось что-то необъяснимое и невероятное. Да даже Константин его за животное говорящее держал, хотя старший Кузнецов для чего-то его с собой тянул.

— Я не вор! — сквозь зубы тогда прорычал он.

— Так на лице у тебя не написано, — пожал плечами Евгений, продолжая его рассматривать.

Вот тогда Федора и прорвало.

По-настоящему, словно плотину снесло.

И он все рассказал.

И про отца с его несправедливостью, про убийц, от которых бегал на вокзале, и богам молился, чтобы не зарезали, про поезд, где лишний раз газы пустить боялся. Рассказал про Константина, про то, что его за тварь говорящую держали. Про то, как попутчик Кузнецовым продал, про то, как сюда пешком добирался, и если бы не торговка газетами, черт его знает, когда, да и вообще добрался бы.

— А теперь ты мне в лицо тыкаешь, мол, вор я! — выдал Федор в окончание, когда немного успокоился. — В рожу бы плюнул — не так обидно было.

Евгений после отповеди был немного растерян, поэтому появление Сьюзи и ее объятия с Федором воспринял с облегчением. Девушка признала Федора и умудрилась отчитать брата за то, что тот собственного двоюродного брата не узнал.

В итоге, оставшееся время до вечера парень провел в компании Сьюзи и самого младшего члена семьи — Дмитрия. Парень откровенно скучал, поэтому появление двоюродного брата воспринял как отличное развлечение.

— Могу я узнать, зачем ты это сделала? — внешне спокойно произнесла тетушка Мария, глянув на старшую дочь.

Кэт потупила взгляд, отложила картофелину, а затем нехотя произнесла:

— Он плохой человек.

— А какое это отношение имеет к тем документам, что он должен был отнести? — спокойно поинтересовалась женщина. — Ты знала, что он должен был отнести документы компании твоего брата?

— Ну, я… — начала было Екатерина. — Тут… В общем, он собаку свою бьет. Ногами.

— Это повод мешать работать твоему брату? — стараясь изобразить строгость, произнесла женщина и глянула на Сьюзи, что уже нарезала картофель и высыпала его в кастрюлю. — Я понимаю, что ты не простая, и «Дурной глаз» дает свое, но мое терпение не безгранично. Ты мешаешь Евгению и лезешь в его дела.