Развод в 45. Любовь генерала (СИ) - Измайлова Полина - Страница 27

Целую нагло и жадно, сразу язык в рот ей проталкивая, не давая опомниться. Это главное — не дать ей повернуть назад. Заднюю включить не дать.

— М-м-м… Вкусная такая, сладкая…

Вижу, как ее взгляд затуманивается, а руки… Руки начинают мою полевую куртку расстегивать. От этого ее жеста меня совсем ведет, как пацана безусого, ведет.

Правильно всё делаешь, Эвелина Романовна, правильно — сам своим мыслям усмехаюсь, чуть расслабляясь, понимая, что — да, готова, да, моя сейчас будет.

Черт… Моя!

Я и так уже на пределе, член как каменный, давно такого не было, готов арматуру забивать, внутри всё сводит, желание обладать этой женщиной за гранью.

Пальцы сами находят пуговицы ее платья, одной рукой подол приподнимаю, скользя по бедрам, по ногам, нащупывая край белья.

— Олег…

— Да, Эва? Да… — Продолжаю раздевать, торопиться не хочу, но сил почти нет, готов сорвать с нее всё.

Вижу нежное кружево бюстгальтера, и башню сносит, набрасываюсь на ее грудь, зарываюсь в нее, дышу ароматом, приподнимаю ее, кажется, одной рукой и опускаю на кровать, не знаю как, но через мгновение уже лежу на ней, между бедер устроившись. Раздеть до конца не успеваю, сам не раздеваюсь, хочу, спешу, чувствую, как она ноги раздвигает, словно приглашая, руками меня к себе прижимает, всхлипывая.

— Да, да, родная моя, вот так…

Черт, о защите я, конечно, всю дорогу помнил, но тут… Достаю пакетик фольги, разрываю…

— Я… У меня… меня можно так, — шепчет тихо, — не хочу никаких резинок.

— Уверена? Я чист, анализы сдаю регулярно.

— Я… У меня всё в порядке, тоже, давай… без них…

Это охренеть какой подарок, когда женщина сама предлагает не пользоваться этой хренью, я, конечно, насчет контрацепции всегда строго соблюдал правила, а тут…

Не хочу я никаких преград между мной и ею, моей девочкой. Хочу ее чувствовать. Кожей. Всю.

Заполняю одним движением, заставляя задохнуться, вижу, как глаза ее округляются, вскрикивает, вцепляясь в мои плечи.

— Боже…

— М-м-м… Льстишь мне, Лиса?

— Нет… ты… боже, как хорошо…

— Да…

Она чертовски права. Хорошо, прекрасно, замечательно, беру ее губы в плен сначала, потом освобождаю всё-таки полукружие груди от кружева, вылизываю, втягивая острый камешек соска, и чувствую… Черт, чувствую, как она сжимается подо мной, а потом дрожит и кричит, задыхаясь в оргазме… Так быстро? Офигеть, девочка, это просто… офигеть.

— Боже…

— Хорошо тебе?

— Да… да… я…

— Терпи, женщина, я тобой буду наслаждаться долго, я охренеть какой голодный.

— Я… я не против… я… тоже.

Прижимаюсь лбом к ее лбу, глаза в глаза…

— Где же ты была такая?

— Замужем я была… А ты где был?

— Заблудился немного, лисичка, но теперь всё, нашел тебя, отпускать не намерен. Честное офицерское.

— Не отпускай меня, генерал, не отпускай…

Глава 33

Давно меня так не любили. Жарко, страстно, жадно.

Хотя, честно говоря, никто и никогда меня так не любил.

Я впервые такого, как Зимин, встретила. Таких, как он, не бывает.

Залюбил генерал, занежил, в сексе оказался грубовато-нежным, внимательным, чутким. Сколько раз за ночь он меня брал? Я не помню.

Но себя я не узнавала. Разве могла я подумать, сколько во мне всего дремало?

Думала, уже на покой пора, штиль, климакс на подходе, внуки…

Дети-то взрослые, с Андреем всё ровно, спокойно, без изюминки давно.

Я это считала нормальным.

И сама в себе уже давно не подозревала таких страстей…

Сейчас же, сквозь истому, полудрему, вся залюбленная, когда чувствую твердое тело, которое ко мне прижимается, довольно улыбаюсь, чуть потягиваюсь.

Зимин властно кладет ладонь мне на бедро, чуть изогнувшись, находит членом вход в мое тело. Заходит плавно. Наполняет до упора.

Большой, горячий, готовый к бою.

Я прикрываю глаза, наслаждаюсь, принимая мягкие толчки…

И не верю.

Не верю, что это происходит со мной, не могу поверить, что меня настолько хочет этот сильный мужчина.

У него куча женщин вокруг, а он выбрал меня.

Между нами пожар, искры, не спорю, но…

Движение между ног убыстряются, и мои мысли теряются, растворяются.

Исчезают, когда генерал снова и снова доказывает, как я желанна, как необходима…

После мы лежим, никуда идти не хочется, на тело нега нападает, внутри истома, в целом так хорошо, что и представить невозможно.

Даже не верится, что бывает настолько хорошо.

А ведь Зимин для меня только недавно чужим совсем был. И не муж он мне.

И знаем мы друг друга так недолго, но всё равно нам безумно хорошо вместе, и подошли мы друг другу идеально.

Так, может, это и правда судьба?

— О чем задумалась, Лисица? — хриплый шепот ласкает слух, пока генерал перебирает пряди моих волос, лежа на спине и уложив меня на себя.

Я трогаю волосы на его груди, приятно, он горячий, как печка, о я него греюсь.

— О тебе. О нас, — откровенничаю, не вижу смысла скрывать то, что я думаю.

— И что надумала? — сгребает меня поближе к себе, в охапку, по телу сразу же прокатывается теплая волна, угнездившись в самых сокровенных местечках, где немного поднывает от того усердия, которое проявил генерал ночью.

— Есть хочу. И в душ, — отвечаю коротко, выцепив из своих разрозненных мыслей лишь самые простые ответы.

На большее я не способна пока.

Генерал довольно хмыкает, поцеловав меня в макушку.

— Сытный завтрак будет в самый раз. А душ мы примем вместе!

Распластывает ладонь на заднице, по-хозяйски так, мол, моя, никому не отдам. Звонко, с не свойственным ему задором отвешивает ласковый шлепок. Потом бодро поднимается, я же откидываюсь на подушку и без стеснения скольжу взглядом по натренированному сильному телу.

Замечаю шрамы и отметины, оставленные, видимо, на поле боя, что заставляет меня сглотнуть, когда я представляю, какую боль он испытал. Душевную и физическую. Встречаемся взглядами, в его глазах штиль. Боль он эту либо пережил, либо очень хорошо спрятал. По крайней мере, этим утром мы оба не настроены на серьезные разговоры и воспоминания о прошлом.

Есть только настоящее, в котором он тянет меня за руку, вытаскивая из постели, потом прижимает к себе. Тело к телу. Кожа к коже.

— Вкусная ты женщина, Лисица, — признается, погружая в жар своими словами, — так бы и жил с тобой в этой самой постели. И не выбирался из нее.

Его шутливая фраза отдает обещанием, которое, боюсь, он может не выполнить, но сейчас не хочу об этом думать, настроение у меня отличное, и я отвечаю тоже шутливо.

— Вы тоже, генерал, вы тоже.

Раньше я бы залилась краской от таких откровений, и память охотно подбрасывает мне яркие картинки того, что я вытворяла ночью с генералом, как реально пробовала его на вкус, боже, так же как и он меня, но сейчас стыда нет.

С этим мужчиной у меня получается быть смелой и странным образом не стесняться этого.

Как у него это вышло, я ума не приложу.

Впрочем, думать сегодняшним утром больше не получается. Мы вместе принимаем душ. То ли моемся, то ли снова занимаемся сексом. Тут уж не поймешь. Генерал не перестает меня трогать, словно дорвался до меня, словно если не тронет, не приласкает, не поцелует — он задохнется.

Завтракаем мирно, он снова рассказывает о жизни в гарнизоне, расспрашивает обо всем у меня: что люблю, что не люблю, где училась, работала, как жила, о дочке, со мной тоже делится семейными историями. Дети у нас взрослые — есть что рассказать, где найти точки соприкосновения. Понимаю, что я не прочь познакомиться с его детьми, как и он, уверена, хотел бы узнать мою дочь.

Когда он смотрит на часы, я это воспринимаю как сигнал, что ему пора, да и, судя по виду, он как собирается в военную часть. Дела не ждут.

— Чем займешься, Лисица?