Развод в 45. Любовь генерала (СИ) - Измайлова Полина - Страница 13

Слышу грубоватый голос вошедшего в кабинет мужчины, обращается к генералу, ко мне подходит, вяло реагирую, вскидывая на него взгляд.

— Поспокойнее, доктор, мамочка у нас с давлением и с характером.

— Понял.

Сквозь полуприкрытые веки вижу плечистого мужчину в возрасте в белом халате. Наверняка он из комиссии, которая определяет пригодность призывников к службе. Подсаживается ко мне, осматривает.

— Давление низкое у женщины, — докладывает генерал, — переволновалась она. “Скорую”, может, вызвать?

Доктор как-то странно посматривает на генерала. Подмечаю это, хотя сама в состоянии амебы. Видимо, нечасто этот мужлан бегает вокруг таких вот мамочек-наседок.

— Так, дорогая моя, глаза покажите-ка.

В глаза мне бьет свет фонарика, потом мужчины переговариваются, слышу какое-то шуршание, врач рекомендует сделать укол.

— Укол? Зачем укол?

— Давление стабилизировать, низкое очень, это опасно, — объясняет врач, — потом рекомендую посидеть немного, прийти в себя, успокоиться, можно чайку крепкого, с сахаром. Организуешь, Олег Янович?

— Это можно.

Генерал внушительной фигурой стоит рядом, но, как только врач просит чая, идет на выход, кого-то зовет, просит мне чай принести.

Такая суета вокруг меня — не знаю, радоваться ли этому или наоборот.

— Что ж вы так нервничаете, мамаша? — сокрушается врач, подготавливая шприц для инъекции. — Вырос сыночек-то. Захотел служить. Его же никто не заставляет.

Сил отвечать нет, да и смысла не вижу. Тут я не найду понимания.

— Так, поворачивайтесь, драгоценная, оголяйте ваше сокровище.

— Что? — спрашиваю хрипло, не понимая.

— Укольчик будем делать внутримышечно, а самая подходящая для этого мышца та, на которой вы так удобно сидите.

То есть… Он мне в попу укол делать собрался?

В присутствии генерала?

По телу, как цунами, проносится волна жара.

— Это… обязательно?

— Это желательно, могу дать таблетку, но с уколом всё проще гораздо.

— А… — откашливаюсь и смотрю на генерала, который пялится на меня с усмешкой.

— Что, гражданочка, мать будущего солдата, вы думаете, я там чего-то не видел?

— Я не знаю, что вы там видели, — опять закипаю я, — но оголять при вас свой зад я не намерена. Выйдите, если вы мужчина!

— Ох, ох, ты не представляешь, товарищ полковник медицинской службы, как эта прекрасная нимфа меня сегодня только не прикладывала. Я от женщины столько комплиментов в кавычках не слышал, наверное, за всю свою жизнь!

— А тебе, Олег Янович, полезно. Не только дифирамбы, но и критика. Выйди, не нервируй мне мадам.

Вижу, как генерал усмехается, потом подмигивает, гад такой, но выходит.

Врач, очевидно, опытный — всё быстро делает, безболезненно, едва чувствую, как в мышцу втыкается игла. Потом держу ватку на месте укола, зажимаю его. Тонкий запах спирта витает в воздухе.

— Должно полегчать, полежите так.

Я натягиваю колготки, поправляю брюки, дышать становится как будто легче.

— Скоро всё будет в норме. А вот и чай.

Хочет перехватить чашку чая, которую принес генерал, но тот мотает головой и дает понять, что сам ее мне подаст.

Однако. Неужели хочет обо мне позаботиться? Это вызывает странные ощущения. Не понимаю этого грубияна. И вместе с тем… Мужик, конечно, видный. И явно бабами избалованный. Недаром доктор сказал ему про дифирамбы.

Не дай бог такого мужа! В армии же женщин тоже полно, и каждая будет норовить к нему в койку. Нет уж… Такого добра мне точно не надо, да и не светит.

— Ладно, больная, я вас оставляю в надежных руках.

Доктор слегка хлопает генерала по плечу, подхватывает свой чемоданчик, и вскоре мы с нахалом в форме остаемся наедине, он мне чашку протягивает.

— Пейте, вам надо.

— Спасибо.

— Сами сможете? Или подержать кружку?

— Я не маленькая.

— Да я вижу.

И снова этот странный блеск в глазах. Я способна различить мужской интерес. И он виден невооруженным глазом. Только мне не до того. Я разбита, измотана, да еще и давление это.

Перенервничала — и вот, результат налицо. Кажется, лимит моей выдержки на сегодня исчерпан.

— Я сама, спасибо.

Не хочу быть грубой, ведь всё же он обо мне заботится, осторожно беру кружку из его рук. Почему-то это кажется удивительно интимным моментом.

Я сама себя не понимаю. Приехала на разборки, а теперь сижу и чаи распиваю с генералом, который моего сына хочет отправить в армию.

Не этого я ждала, когда сюда ехала.

Цежу чай маленькими глоточками, генерал рядом сидит, размеренно дышит.

— Я тебя отвезу, — настаивает, — допивай чай, и поедем.

— А Демид?

— А с ним говорить не нужно, а то опять нервничать будешь.

— Как это не нужно?

— А у тебя выбора особого нет, – заявляет, – если начнешь опять вокруг сына бегать, до больницы добегаешься. Так что рекомендую домой поехать и не спорить.

Решаю действительно не вступать с ним споры, в конце концов, мне в самом деле плохо, да и Демид не хочет идти со мной на контакт. Он сейчас в раж вошел, никак мне его не переубедить.

— Хорошо, я поеду. Только вы пообещайте кое-что.

— А кто сказал, что я согласен выполнять какие-то обещания? — приподнимает бровь генерал.

Молчу, просто смотрю на него, ведь не совсем у него каменное сердце, должен понять, что я сейчас на грани.

Кивает, давая мне понять, что выслушает.

— Пообещайте, что я узнаю, когда Демид в часть поедет и в какую именно.

— Хорошо.

Генерал разглядывает меня, вижу, как желваки играют.

— Значит, слушай сюда, красавица. Пока отдыхай, приходи в себя, я решу кое-какие вопросы и отвезу тебя домой.

— Я не…

— Это был приказ. Приказы командира у нас обсуждать не принято.

— Вы мне не командир.

— Мы это исправим, — говорит и нагло подмигивает, а потом выходит.

А у меня как-то странно на душе.

Я не должна радоваться, но почему-то…

Глава 18

Отдохнуть в кабинете военкомата? Это какой-то нонсенс. Но я действительно успокаиваюсь.

Пью чай. Укол действует — мне гораздо лучше.

И я даже могу мыслить конструктивно.

Я должна объяснить сыну, что он не прав. Сиюминутный порыв может сломать ему жизнь.

Зачем идти в армию сейчас? Окончит магистратуру — и вперед, с песней!

Я умом понимаю, что говорю и думаю правильные вещи. Вот только, с точки зрения сына, я сейчас мать, которая не встала на его сторону.

Вчера я мало что соображала, конечно. Увы. Да и сегодня всё еще не совсем в себе.

Всё в жизни перевернулось с ног на голову.

Еще вчера утром, да и днем, всё было нормально, я считала, что у нас всё хорошо, себя считала счастливой.

А как же? Я здорова, дети здоровы, учатся, муж молодец, работает, заботится о нас.

Да уж, весело он заботился, невесту сына в койку затащил. Козел.

А я еще сомневалась, правда ли это.

Сейчас точно понимаю — правда. Разумеется, правда.

Просто муж мой очень сильно хочет, чтобы я верила в его верность.

Всё это мы уже проходили. И слова говорил те же самые.

Господи.

— Как вы? Ехать готовы?

— Ехать?

Встрепенувшись, смотрю на вошедшего генерала, которого не сразу признаю. Он снял форму, сейчас в обычной одежде. Гражданской — кажется, так говорят военные? Интересно, зачем переоделся?

И на “вы” со мной вдруг, так официально…

— Пойдемте, я обещал вас до дома подвезти.

— Спасибо, я на такси.

— Вы хотите, чтобы я вас на руках в машину нес? Я могу.

— Пупок не развяжется?

— Хотите проверить? — наглец делает шаг, но я торможу его жестом.

— Не стоит, я сама встану.

— Отлично.

Всё-таки его рука ложится мне на локоть, а вторая…

— Вы со всеми солдатскими матерями так себя ведете? — вскидываю подбородок.